— Ну и что ты там изображал? — ледяным тоном спросила Карана. — Зачем тебе понадобилось целое дерево? Там же полно хвороста! Наломал бы веток, и у нас сейчас было бы чем поддерживать огонь! И как в тебя еще не ударило молнией?! Ты все-таки дурак, Лиан!

Она отвернулась и села лицом к огню, тем самым выражая глубокое презрение к своему спутнику.

Лиан сидел понурив голову, вспоминал, в каком бодром настроении вышел из Чантхеда, и размышлял о том, что все вышло совсем не так, как он ожидал. Юноша с горечью думал о том, какой он все-таки глупый и жалкий.

Наконец Лиан заметил, что град прошел и гроза почти кончилась. Он забрался на груду камней, скрывавших вход в пещеру, и с удивлением уставился на простиравшийся до самого горизонта белоснежный пейзаж: земля была покрыта толстым слоем града, ослепительно сверкавшего при вспышках далеких молний. Вдруг в воздухе бесшумно поплыли первые хлопья снега, который вскоре повалил так густо, что скрыл далее самые близкие к ним деревья. Дрова прогорели, и костер погас. Лиан сходил за хворостом по хрустевшей корке смерзшегося града, снова развел огонь, поставил котелок с водой для чая и сел рядом с Караной.

— Прости меня, — сказал он ей. — Я вообще не понимаю, как попал в эту историю.

Карана повернулась к Лиану. У него был такой подавленный вид, что она сжалилась над ним, хотя в глубине души все еще подозревала, что он только прикидывается несчастным. Карана снова почувствовала влечение к Лиану, которое испытывала когда-то, и ей показалось, что, несмотря на свою нелепость, он ей даже симпатичен.

Девушка обняла Лиана за плечи и сказала:

— Ты тоже на меня не обижайся, ведь и я попала в этот переплет совсем случайно! Но я дала страшную клятву и не могу ее нарушить.

— Хочешь, я расскажу тебе сказание? Любое, какое попросишь!

— Я очень хочу спать. Просто валюсь с ног. Расскажи мне лучше о себе. Почему тебя за мной послали?

— Вистан ни свет ни заря вытащил меня из постели и велел убираться из Чантхеда. На то у него были свои причины. Впрочем, потом он предложил мне деньги и рекомендации, но за это я должен был найти тебя и препроводить в Туркад. Он уже давно хотел от меня избавиться, вот и нашел замечательный повод.

Карана вздрогнула. Ее мозг лихорадочно заработал. То, о чем говорил Лиан, судя по всему, произошло примерно тогда, когда ей приснился сон об их с отцом визите к Вистану. Неужели она сумела внушить ему на расстоянии свои мысли?!. Как бы то ни было, ей стало немного легче от сознания, что она не единственная виновница всех несчастий Лиана.

— Но ты же мог отказаться!

— Без рекомендаций летописцу не найти работы. — Лиан помолчал, потом набрал в грудь воздуха и добавил: — К тому же я дзаинянин.

— Я знаю. Ну и что?.. А почему ты сам не ушел из Чантхеда?

— Я не просто сказитель, а мастер-летописец. У меня в жизни нет ничего, кроме Преданий, а где же ими заниматься, как не в Чантхедской Школе?!

— Неужели за мной не могли послать никого половчее?! Лиан не стал обижаться и ответил:

— Вистан вбил себе в голову, что я под него копаю, чтобы занять его место.

— А ты хочешь стать директором Школы?

— Если бы я хотел, я бы им стал! — воскликнул Лиан, так сверкнув глазами, что Карана впервые заподозрила, что он не так беспомощен, как кажется. Но Лиан тут же успокоился и посмотрел на девушку с доброй улыбкой. — Только не таким путем! Терпеть не могу интриг! Я совсем не метил на место Вистана, но, не скрою, высмеивал его в тавернах. Мне нравилось слагать о нем издевательские поэмы и саги, ведь он подлый трус и мерзавец! Он не любит никого на свете, даже самого себя! В Чантхеде у меня не было отбоя от слушателей, и Вистан ужасно испугался за свою репутацию.

— Не сомневаюсь, что у него были для этого все основания.

— А знаешь, ведь я в Туллине уже был готов махнуть на его задание рукой. Я не стал бы тебя больше разыскивать, не получи твоего ночного послания. После него я почувствовал, что мы в некотором роде уже не чужие друг другу люди. Я понял, что тебе ужасно плохо, и просто не мог бросить тебя на произвол судьбы.

Слова Лиана снова поразили Карану. Неужели у него действительно возникли такие глубокие чувства после контакта, длившегося всего несколько мгновений?! Хороша бы она была, если бы оставила его на горном карнизе, разбитом валуном Идлиса!

— Мне по-прежнему кажется, что мы где-то уже встречались. — С этими словами Лиан взял Карану кончиками пальцев за подбородок и повернул к себе лицом. — Ну конечно! — внезапно воскликнул он. — Ты — та самая рыжая девушка, которую я заметил в зале на Выпускных Испытаниях! А ведь ты сказала, что мы незнакомы!

Карана немного смутилась:

— Ну, во-первых, когда я так сказала, ты очень действовал мне на нервы. А во-вторых, мы действительно незнакомы. Ты же не знал, кто я такая, когда увидел меня в зале.

— Но ведь тогда ты проникла в мое сознание! До того момента я никогда не испытывал ничего подобного. А потом у меня в голове прозвучал твой вопрос, полностью изменивший мою жизнь.

— Какой вопрос?

— «Кто убил несчастную девушку?» С тех самых пор я пытаюсь найти на него ответ. Меня вышвырнули из Чантхеда еще и из-за этого. Вистан испугался, что мои поиски могут привести к разгадке какой-то страшной тайны.

— Ну и что же ты узнал?

— Да ничего! Но я надеялся, что, раскрыв эту тайну, напишу новое Великое Сказание. Ты просто не представляешь себе, что значит стать автором Великого Сказания! — Лиан уставился вдаль мечтательным взором. — Но я искал напрасно… А еще — я боюсь того, что могу узнать. Вдруг окажется, что в моем лучшем «Сказании о Непреодолимой Преграде» события изложены иначе, чем это было в действительности?! Если моя репутация получит такой удар, мне никогда не дадут написать новое Великое Сказание, пусть даже в том, что я узнаю, будет для него материал. Но самое ужасное, что до сих пор есть люди, готовые на убийство ради того, чтобы сохранить тайну, которую узнала хромая девушка в момент гибели Шутдара. Так что, как ни крути, мое положение незавидное.

— У тебя есть выход, — сказала Карана, снова обняв Лиана за плечи.

— Какой? — спросил он без особого энтузиазма.

— Раскопай правду, сложи об этом сказание и поведай его всему миру. Тогда тайна перестанет быть тайной, и убивать тебя не будет никакого смысла.

— Но я даже не знаю, с какого края взяться за поиски, — угрюмо признался Лиан.

— Тогда постарайся пока забыть об этом. Рано или поздно решение придет само. Тем временем ты наверняка сложишь увлекательное сказание о наших приключениях.

— Я уже думал об этом. По правде говоря, я искал тебя еще и потому, что меня ужасно заинтересовало это Зеркало! Сейчас мало кто знает Предания лучше меня… Впрочем, ты, конечно, считаешь меня хвастуном.

— Считаю, — с лукавым видом пробормотала Карана. — Но ты же сказитель. Они все хвастуны. Так что продолжай!

— Видишь ли, в Преданиях ничего не говорится ни о каком Зеркале или о чем-то подобном. Но почему, раз это столь древняя вещь?! Отчего же Предания о нем молчат?! Этот вопрос не выходит у меня из головы!

— Может, у авторов Преданий были свои причины не упоминать о существовании Зеркала?

— Может, и так. Но ведь описали же они множество других интересных, необычных и даже опасных вещей!

Карана решила переменить тему:

— А как ты оказался в Чантхеде? Насколько я знаю, дзаинян давно нет на Мельдорине.

— Ты права: хотя мы и не забыли свою родину, большинство дзаинян живет сейчас в Эпперланде, в пустынном краю далеко на востоке. Я думаю, ты даже не слышала об этих местах.

— Да нет, слышала, — негромко проговорила Карана. Лиан же продолжал, словно пропустил мимо ушей ее слова:

— Эпперланд лежит к северу от Ван Барра, Вороньих Гор, и к западу от Крандора. Мы все еще не чувствуем там себя дома, несмотря на то что живем в Эпперланде почти тысячу лет. Это бесплодная земля, обдуваемая смертоносными солеными ветрами с Сухого Моря. Но она — все, что у нас осталось.