— Такое жалкое колдовство не подействовало бы ни на одного из нас. И все же это низкий поступок, недостойный аркима. Ты же знаешь, что мы и раньше предупреждали Эмманта, чтобы он прекратил свои штучки. Нам остается только извиниться перед Лианом за него!

— Это не только его вина! Он действовал по приказу Тензора! — Карана была настолько зла, что с трудом выговаривала слова.

Раэль выглядел очень смущенным.

— Письмо, адресованное Эмманту, было запечатано. Когда оно прибыло, мы не знали, о чем в нем говорится. И все же, Карана, нам известно, что Зеркало побывало у тебя в руках. Пожалуйста, скажи нам, где оно! Ты же понимаешь, что ждет вас с Лианом, если окажется, что ты прячешь его от нас!

— Я не имею права рассказать тебе о том, что с ним случилось. Мне остается только добавить, что я не замышляю против аркимов ничего дурного. Между прочим, теперь под угрозой и твоя честь! Неужели даже ты меня не поддержишь?!

— Я поддерживаю тебя уже тем, что нахожусь сейчас здесь, хотя это и может дорого мне обойтись. Больше я ничего не могу для тебя сделать. Утром в Шазмак прибудет Тензор. — Раэль повернулся и вышел из комнаты.

Карана ходила по комнате взад и вперед, потом села и стала грызть ногти, потом — снова вскочила и заходила по комнате.

— Что же мне делать?! С Тензором мне не справиться!

— Отдай ему Зеркало! Может, ничего страшного не случится! Может, он вообще не сумеет воспользоваться им! И потом, вспомни, что Зеркало и раньше принадлежало аркимам и все было нормально!

— Тогда оно еще не было таким ценным! Каждый раз, когда Зеркало используют, оно становится все сильнее и опаснее, потому что хранит в себя память обо всем, что видело. Известно, что Ялкара с его помощью скрылась с Сантенара. А это очень важный секрет! Не забывай, что аркимы сами изготовили это Зеркало, и уж они-то сумеют выжать из него все его тайны!

— Тогда выброси его в Гарр, и пусть оно разобьется вдребезги о камни!

Карана прижалась лицом к стене и долго хранила гробовое молчание.

— Послушай, Лиан! — сказала она наконец. — А ты никогда не думал о том, почему среди моих скудных пожитков ты ни разу не заметил Зеркала?

— Да нет, как-то не думал, — ответил Лиан. — Я знаю, что это маленькая вещица, которую легко спрятать.

— Магрета решила, что, если за нами будет погоня, она спрячет Зеркало у себя, а я только сделаю вид, что сбежала с ним, чтобы отвлечь вельмов. — Карана старалась не смотреть Лиану в глаза. Она села и обхватила голову руками, словно с трудом сдерживая слезы. — У меня… У меня его… — Ее маленькое ушко, выглядывавшее из-под волос, стало пунцовым.

Что же она пыталась внушить Лиану? Что на самом деле Зеркала у нее нет? Ей, конечно, удалось заронить в его душу крупицу сомнения, ведь он привык взвешивать малейшие детали, пытаясь любой ценой понять, что правда, а что ложь. Но теперь он стоял на перепутье: профессиональный долг летописца докопаться до правды боролся у него в сердце с преданностью другу. Карана никогда не бросала его в беде, была к нему добра и доверяла ему! Лиан решил, что больше не станет ее судить. Что бы она ни сделала, он не будет оценивать правильность ее поступков и никогда не поставит под сомнение ни одно ее слово. Он постарается всегда вести себя так, чтобы ей больше не пришлось ему лгать.

Лиан встал на колени перед Караной и приложил палец к ее губам.

— Молчи! — сказал он. — Я больше не буду ни о чем тебя спрашивать.

— О, Лиан! — воскликнула Карана, обняв его за шею и уткнув мокрое от слез лицо ему в плечо. — Я не заслуживаю такого…

— Тсс! — ответил он, обнимая ее еще крепче.

Через некоторое время Карана подняла голову, грустно улыбнулась Лиану и пригладила взъерошенные волосы у него на лбу.

— Из-за меня ты попал в страшную переделку. Они казнят нас обоих.

Лиан старался отвлечься от этой мысли.

— Что ж, придется придумать какой-нибудь способ их провести! — сказал он, встал и ушел на кухню, откуда скоро вернулся с чашками и горячим чайником.

Он разлил чай, Карана взяла чашку обеими руками и с закрытыми глазами стала отпивать горячий напиток маленькими глоточками. Лиан не притронулся к своей чашке, он сидел и наблюдал за струйкой пара, поднимавшейся от чая. Ведь он просто храбрился, а на самом деле даже представить себе не мог, как провести аркимов! Вскоре Лиан уже лежал в полной темноте у себя на постели, обдумывая и отвергая один план за другим, пока не провалился в тревожный сон.

«На этот раз я не буду кричать! — сказала себе Магрета, когда старик вернулся с орудиями пытки. — Не доставлю им такого удовольствия!» Магрета наблюдала краем глаза за стариком, который приближался, позвякивая чудовищными приспособлениями. Магрета схватилась за металлическую решетку и сжала ее с такой силой, что из-под ногтей стала сочиться кровь. «На этот раз не закричу!» Железо вонзилось в ее тело. Она заорала.

Магрета не сразу поняла, что больше не кричит. «Почему же мне не больно?» — подумала она как во сне, совершенно не чувствуя своего тела. Она открыла заплывшие глаза и сразу же ощутила боль, но это была тупая, ноющая боль от сотен старых ранок на ее теле. У нее перед глазами снова куда-то проплыл и исчез старик. Магрета повисла на запястьях, привязанных к решетке. Ее окатили холодной водой из ведра, от которой раны стало саднить. Струйка воды со лба стекла ей на нос. Магрета слизнула воду с губ. Вода была восхитительно холодная, но солоноватая и не утоляла жажду. Ремни на запястьях и лодыжках подтянули. Магрета успела заметить чьи-то костлявые руки с пучками рыжей шерсти между узловатыми пальцами. Потом появилась Вартила.

Магрета вспомнила, как проклятая вельмиха твердила своим соплеменникам, тащившим ее сюда связанную и с заткнутым ртом: «Не давайте ей очухаться! Режьте ей тело, потом терзайте мозг, потом — снова тело! Она очень сильна, и боль только закалит ее волю. Поосторожнее с ней, она очень опасна! Привязывайте покрепче! Почаще проверяйте, не ослабли ли ремни!»

Вартила недооценивала Магрету. Два вельма уже лежали без чувств на полу, но Магрете от этого легче не стало. Любое сопротивление только распаляло свирепых палачей.

Сначала Вартила пыталась заставить Магрету признаться, кто она такая.

— Кто ты? Как тебе удалось справиться с хозяином? Почему ты не боишься нас, вельмов?! Ну почему же тебе не страшно?! Кто ты такая?! — визжала Вартила в припадке ярости.

Магрету продолжили пытать, но пытка стала гораздо страшнее. Ее снова и снова спрашивали о Каране.

— Кто она такая? — шипели вельмы. — Почему нам ее никак не поймать?! Где эта жалкая девчонка научилась устанавливать мысленный контакт? Ты-то этого не умеешь! Мы тебя проверяли.

«Наверно, ничего страшного, если я скажу им, что она из коренного сантенарского рода, но мать ее отца была аркимкой. Ведь это же не секрет!» — подумала Магрета, ничего не соображая от боли.

Реакция вельмов была страшной и совершенно неожиданной.

— Так значит, она двоекровница! — воскликнула Вартила. — Вот и прекрасно, теперь я знаю, что с ней делать!

Она громко окрикнула других вельмов, которые тут же появились на ее зов. Вельмиха отдала им какие-то приказы, и они умчались прочь.

Вартила подошла к Магрете, ощерившись в улыбке.

— Умница! Теперь благодаря тебе мы расправимся с твоей подружкой. Никуда она от нас не денется! Мы нагоним на нее такого страха, что у нее отнимутся руки и ноги, а голова перестанет работать. Она будет сидеть и ждать, пока мы сами за ней не придем!.. Но продолжай, раз уж начала, ведь тебе есть что нам рассказать, а?

Магрете некогда было удивляться реакции вельмов на известие о происхождении Караны, некогда было думать и о собственной участи, потому что теперь началась самая страшная пытка.

Вартила положила руку на обнаженное плечо Магреты, которая вновь почувствовала, как в ее мозг проникают невидимые щупальца. Ощущение было столь ужасным, что девушка предпочла бы смерть этой страшной и унизительной процедуре. Но пока ее не собирались убивать. Магрета попыталась вспомнить недавнюю страшную, обжигающую боль и сосредоточиться на этой боли, чтобы рассудок не вышел из повиновения. Пусть бы ее тело пронзила сотня железных шипов, лишь бы голову оставили в покое! «За что же ты меня так?!» — мысленно взывала она к Иггуру. В редкие минуты просветления Магрету мучил страх за участь Караны.