— Не изучал вопрос так подробно, — друг хмыкнул.

— А я взялся, — задумчиво протянул Охитека. — Меня за нынешнее лето три или четыре раза пытались устранить! И это при том, что получить мое наследство едва ли кому-то светит.

— А может, этот кто-то пытается натолкнуть тебя на мысль усомниться в чистоте намерений почтенного Токэлы? Ну, дело-то все эти три или четыре раза так до конца и не довели, — пояснил Лэнса.

Охитека закашлялся, подавившись напитком. Друг с осуждающим видом покачал головой.

— Я сразу оговорюсь. Это лишь мое предположение, — сообщил он. — Вот только что в голову пришло. Но согласись — убийцы попадаются какие-то криворукие!

— Не поверишь: Вэл уже сетовала на это, — поведал Охитека, отдышавшись.

И не сдержал ухмылки. Если кто-то подумывал посеять такую мысль в его голове — то этого кого-то ждал сюрприз. Озабоченный покушениями нэси вместо того, чтоб сменить завещание, еще и жену заставил подписать дополнение к этому завещанию.

— Возможно, впрочем, такое, что кому-то поперек горла твой новый проект. Реактор для производства магических кристаллов, — пояснил Лэнса. — Это могло и обеспокоить тех, кто не один десяток лет занимается их производством.

— Да ну, — Охитека отмахнулся. — Это же отсталые технологии.

— Да то-то и оно, — друг зафыркал. — Если твоя затея — достаточно дикая по нашим временам — выгорит, владельцам отсталых технологий делать будет нечего.

— Еще и это, — пробормотал Охитека. — У меня и так место под заключенных скоро закончится!

— К слову. Ты когда собираешься выпускать их?

— Да понятия не имею! Когда руки дойдут каждого допросить как следует.

— Солистка-то вейских ведьм жива? — хмыкнул друг.

— Эта-то?! Жива и здорова. Правда, в составе группы едва ли выступит снова, — Охитека ехидно усмехнулся. — Не знаю уж, кто из моих вспомнил о ней и ее даре, — принялся он объяснять — уж больно вытянулось лицо у Лэнсы. — А только мой главный инженер надумал взять ее в штат. И узнал я об этом после того, как она приложила свою милую лапку к отладке реактора!

— Даже спрашивать боюсь, — фыркнул друг на эту тираду. — Погоди. Вейская ведьма теперь — в команде твоих разрабов?!

Охитека лишь развел руками. Не то, чтобы удивление Лэнсы было неожиданным. Кто угодно удивился бы. Просто сам он успел привыкнуть к мысли.

— А мне ты позволишь пообщаться с твоими гостями, пока сам будешь отсутствовать? — полюбопытствовал Лэнса неожиданно.

— А ты откуда знаешь, что я собираюсь уехать? — растерялся Охитека.

— Кэт сказала, — друг пожал плечами. — Что касается пыли — ты же сам и рассказывал. У тебя останутся все записи разговоров, — прибавил он. — Так что достанется вся инфа и о том, что известно мне, и о том, что известно твоим подопечным.

Это на случай недоверия, — сообразил Охитека. Ну да, его-то кольнуло неприятное чувство, когда Лэнса заговорил о заключенных.

Однако… существуют системы непрерывной записи, которую невозможно подделать. И Лэнса об этом прекрасно знает. Такую систему он и предлагает использовать.

Потер переносицу. Становится мнителен! Или напротив — избавляется от чрезмерной доверчивости, совершенно противоестественной для трех континентов? Мыслимое ли дело — открыто делиться такой информацией?

— Охитека? — окликнул Лэнса.

— Да! Извини, задумался, — он криво усмехнулся. — Права Кэт — нервы дрянь. Да, конечно — согласуйте с ней, как это будет удобнее сделать. Я ее предупрежу.

Друг кивнул. Дальше сидели в молчании, лишь изредка перекидываясь фразами. Больше серьезных тем не обсуждали. Лишь Лэнса обронил, что спокойно отдохнуть, без лишней суеты и шума можно у внутреннего побережья Асинивакамига. Вместо популярного внешнего.

У Охитеки разом всплыли в памяти ряды лиманов. Он, кажется, и не бывал в тех местах с памятных событий девятилетней давности. Когда охотники за головами разнесли домик Кэтери.

А может, и стоит там побывать? Наверняка можно отыскать какое-нибудь спокойное место, снять там дом или номер в гостинице. Внутренне побережье самого крупного из континентов — это больше трети всей его береговой линии! А народу там и правда в десятки раз меньше, чем на внешнем.

Записи допросов находились на первом месте среди присланных документов. Словно Кэт знала заранее, что он захочет ознакомиться прежне всего с ними.

Охитека пролистал перечень. Даже по списку видно, что Лэнса дотошно подошел к допросам!

Что ж, самое лучшее — начать по порядку. С самого первого.

А первым друг навестил Пову. Тот выглядел подавленным и апатичным — не сравнить с тем, каким был при первых разговорах с Охитекой! Одутловатое лицо и мешки под глазами наводили на мысли, что Кэт добавляла ему в воду и пищу отнюдь не безобидные препараты.

Охитека ждал услышать от друга вопросы об организации, обеспечивавшей незаконные сделки. Однако услышал кое-что другое.

Лэнса включил для арестанта запись на телефоне. Эта же запись оказалась включена в дополнительном окошке на экране — видимо, уже после смонтировали. Новостной выпуск, уже готовый. С перечнем кадров — флайеры с эмблемой его, Охитеки, компании кружат вокруг заброшенной фабрики. Несколько кадров с его одиночной вылазкой туда. И голос диктора за кадром — о том, как деятель Совета трех континентов практикует запрещенные мистические практики, связанные со вдыханием пылил магических кристаллов.

Нэси таращился в экран, не веря своим глазам.

— И откуда у вас эта запись? — зрелище заставило оживиться не только его — Пова на экране тоже встряхнулся, взгляд на миг сделался острым.

Дальше следовали несколько минут препирательств, повторяющихся вопросов Лэнсы и угроз.

Наконец признание: да, запись сделана чуть ли не сутки назад. Однако запустить ее в эфир планировали лишь зимой. В идеале — не больше, чем за треть суток до собрания Совета. Так, чтобы и прошло достаточно времени, чтобы все успели узнать и обсудить между собой. И в то же время — память о новости не успела стереться.

Ход Охитека оценил. Даже если бы доказательств не нашли — от его деловой репутации лохмотьев бы не осталось. Даже попасть под такого сорта подозрение — гибель делового имиджа!

А в конце сюжета еще и добавили кадры начала лета — жилой небоскреб и следы взорванных там злосчастных гранат. К слову, кадры мелькнули и недавние — ситуация в небоскребе слабо изменилась. Видимо, усилия выкупивших его дельцов не приносили результатов. А может, те намеренно оставили черноту крутиться вокруг здания и медленно пожирать его.

На самом последнем кадре шла небольшая вставка. Небоскреб замер на экране в самом впечатляющем ракурсе. В котором чернота выглядела особенно жутко.

Голос за кадром вкрадчиво напомнил о том, как одиозный деятель Совета несколько лет настаивал на свертке ядерных программ. И как в последний раз проголосовал за максимальное расширение. На этом месте экран вновь ожил, замелькали таблицы. Охитека с удивлением понял, что его активность с продажей остатков со складов не осталась незамеченной. Невидимый диктор поинтересовался риторически — следует ли считать подобную непоследовательность в действиях признаком душевного здоровья.

Неслабо его собрались подставить!

Как к Лэнсе попала-то эта запись? Судя по всему, ее долго и тщательно компоновали. Но сделали сравнительно недавно.

— Так откуда? — взгляд Повы прояснился.

— Расскажите лучше, откуда она вам знакома, — миролюбиво предложил Лэнса.

— Ваш приятель давно уже многим поперек горла, — Пова рассмеялся лающим смехом. — Само собой, с ним хотят разобраться.

— Это не ответ, — протянул нэси. — Подробнее!

И откинулся на стуле, явно показывая видом — спешить ему некуда. Пова молчал — словно не замечая собеседника. Охитека поймал себя на мысли, что уже вышел бы из себя. Минута, другая.

А потом арестант заговорил. Угрюмо, с ненавистью. Даже взгляд, оживший было на пару минут, вновь потух.