Молодой мужчина сидел за столом в своем кабинете. Перед ним лежало официального вида письмо, запечатанное воском с оттиском печати Международной Конфедерации Магов. Эти послания были крайне редкими. Фактически, данное письмо было третьим за всю историю существования государства Terra Nova. Такое же письмо приходило ему ровно двадцать лет назад. Тогда МКМ сообщило, что регистрация успешно завершена. В нем говорилось о том, что государство Terra Nova признано частью магического мира и имеет право на существование, как и любая другая страна. Через пять лет после первого письма, министр данного магического государства получил еще одно, в котором МКМ сообщало о том, что магическая школа, располагающаяся на территории государства и носящая одноименное с ним название, вошла в список учебных магических заведений. То есть дипломы, выданные, в этой школе имеют такое же значение, как и дипломы других школ. И вот сейчас письмо от МКМ в третий раз появилось на столе министра. Тяжело вздохнув, мужчина взял его в руки, гадая о том, чего же хочет от него и его государства МКМ. Понимая, что тянуть с прочтением послания — это лишь напрасная трата нервных клеток, он сломал печать и развернул пергамент. Изумрудно-зеленые глаза быстро забегали по строчкам, написанным калиграфическим почерком. Спустя несколько минут министр аккуратно свернул пергамент и откинулся на спинку кресла. На лице мужчины появилось задумчивое выражение. Рассеянный взгляд заскользил по богато обставленному кабинету и остановился на углу массивного, антикварного стола из красного дерева. Там стояло несколько колдографий в хрустальных рамках. На одной были запечатлены черноволосый мужчина с веселыми, карими глазами, кружащийся в осеннем парке вместе с зеленоглазой женщиной, медные волосы которой рассыпались по плечам. Сидящий в глубоком, кожаном кресле мужчина, был очень похож на шутливо вальсирующих на этой колдографии волшебников. Да и могло ли быть иначе? Ведь это его давно погибшие родители…

Грустная улыбка уже привычно скользнула по губам мужчины. Она появлялась всегда, когда он обращал взгляд на эту колдографию. Министр отвел глаза от нее и посмотрел на другую. В точно такой же рамке был его свадебный снимок. На нем он выглядел на полтора десятка лет моложе и обнимал стройную, очень красивую блондинку в белоснежном свадебном платье, купленном в маггловском мире. Грустная улыбка сменилась на счастливую и мужчина, нагнувшись, осторожно провел пальцем по запечатленой на снимке девушке.

Спустя мгновение его взгляд переместился на ещё одну колдографию. На ней трое взрослых мужчин и две женщины, сидя в изящных креслах, наблюдали за, играющими на пушистом ковре, четырьмя детьми — трехлетняя светловолосая девочка с изумрудно-зелеными глазами и трое пятилетних мальчишек. У одного из них были растрепанные черные волосы и серо-голубые глаза, у второго теплые, золотисто-карие глаза и красно-синие волосы, а у третьего темно-синие глаза и черные волосы. Это были члены его семьи. Пусть среди взрослых магов, запечатленных на этой колдографии, не было ни одного его кровного родственника, но это неважно. Они всегда, наравне с его супругой и детьми, будут для него самыми дорогими и важными людьми, теми за кем он спустится в ад и если потребуется, бросит вызов даже Богу.

Чуть в стороне от этих трех колдографий, стоял еще один снимок. Его расположение на столе показывало то, что заснятые на нем люди не являются семьей зеленоглазого мужчины, но занимают важное место в его жизни. На этой колдографии смешались взрослые маги и совсем еще молодые волшебники. Они все поддержали его в тот момент, когда от раны, нанесенной предательством близких, кровоточило сердце. Они все отстояли его у правительства Англии в страшный момент. Они все ушли за ним в новый, тогда еще совсем дикий мир. Мир, который строили вместе с ним. Мир, в котором строили свои жизни и создавали семьи. Именно они вместе с его семьей возродили его сердце из пепла и заставили жить. Жить без оглядки на прошлое и предателей. И кто бы мог подумать, что среди них есть те, кто некогда были его врагами, или те, кто был ему безразличен, малознаком, или те, кого многие считали трусливыми и ни на что не годными, слабыми магами, или те, кто вместо умных книг читал журналы мод… Едва ли кто-то и он, в том числе мог когда-то это предположить, но жизнь иногда преподносит сюрпризы. Особенно она любит их делать вот такими неожиданными, почти невозможными.

Мужчина вновь взглянул на письмо. Оно не исчезло, не растворилось. В этом случае можно было бы с облегчением вздохнуть, посчитав, что он просто переутомился, вследствие чего сознание выкинуло с ним дурацкую шутку. Но нет. Письмо было и лежало именно там, куда министр его и положил. А значит, нужно было что-то быстро решать. Постучав по сквозному зеркалу волшебной палочкой, мужчина достаточно мягко приказал:

— Алисия, будь так добра, свяжись с директором школы. Он мне срочно нужен.

— Хорошо, министр Поттер, — ответила ему секретарша, на мгновение, отразившись в зеркале.

Раздался стук в дверь и в кабинет вошел светловолосый, молодой мужчина. Он держал в руках папку.

— Гарри, привет, — поздоровался он, присаживаясь в кресло. — Слушай, включи в отряд пару моих ребят. А то у нас некоторые ингредиенты на исходе.

— Привет, Драко. Напиши список, кого именно ты предлагаешь.

— Уже подготовил, — Малфой протянул министру лист пергамента, который достал из папки. — Что это ты такой задумчивый? Что-то случилось?

— Получил письмо из МКМ, — ответил Поттер, просматривая список кандидатов.

— Чего они хотят? — удивленно вскинул бровь директор главной лаборатории.

— Предлагают принять участие в новом турнире между школами.

— Какой турнир? Уж не Кубок ли огня? — блондин поморщился, слишком нехорошие воспоминания у него были с ним связаны.

Много лет назад этот турнир стал концом спокойной жизни их семьи. События, произошедшие после него, чуть не привели к гибели его семьи. Гибели, которую не допустил Гарри, его бывший враг, а ныне друг и министр государства Terra Nova.

— Нет, Кубок огня теперь запрещен. Это новый турнир, его аналог, — произнес Поттер, ставя в списке галочки напротив трех имен.

— В чем заключается его суть и как он называется? — задал вопрос Драко.

— Подожди немного. Сейчас придет Северус, тогда все и объясню, произнес министр, возвращая другу список.

— Ты решил не устраивать Совет? — удивленно спросил Малфой, пряча пергамент обратно в папку.

— Сначала хочу поговорить с ним. Все-таки школа — это вотчина отца, — Гарри усмехнулся, зная, что Северус с него «три шкуры спустит», если он примет решение об участии в турнире не посоветовавшись с ним.

— Ну да, — Драко тоже усмехнулся, прекрасно понимая, почему друг, вроде бы давно уже не мальчик, когда дело касается их прошлого, сначала спрашивает мнение его крестного и уже потом принимает решения.

— Кстати, как Астория и Скорпиус? — решил перевести тему Гарри.

— Спасибо, все хорошо, — улыбнулся блондин. — Астории скоро рожать, а Скорпиус… Спроси лучше сам у своего сына и крестника. А как твои?

— Тоже все хорошо. Флер с Кристианом пока еще дома. Жалуется, что засиделась дома. Говорит, как только Крису исполнится пять, так сразу выйдет на работу. Так что, осталось немного и скоро здесь будет еще одно фото, — Поттер улыбнулся, указывая на угол стола. — Лили ждет не дождется, когда начнутся каникулы, а Джеймс… Да, что говорить, про этих сорванцов ты и сам все знаешь. Отец за голову хватается от их шалостей, а крестный и Рем только смеются, что и в этой школе им достойная смена выросла. Не пойму только, как они сына Невилла в свою компанию затащили?

— Ну, тут я не удивляюсь, стоит только вспомнить, каким стал Лонгботтом тогда, после войны. Это ведь он собрал большую часть людей, чтобы… Ну, ты понял, — Драко грустно улыбнулся.