За день до отбытия студентов из Хогвартса, Гарри впервые вызвали к директору. Он прочитал за завтраком записку, появившуюся из воздуха, и удивленно вскинул брови, недоумевая, зачем Дамблдор желает с ним встретиться. Еще раз, перечитав ее, мальчик про себя хмыкнул, слишком уж странный пароль выбрал директор для гаргульи, которая закрывала вход в его кабинет. Рон и Гермиона естественно полюбопытствовали, кто и что ему написал. Решив не делать из этого секрет, но создав вокруг записки ореол таинственности, Гарри рассказал им о содержимом клочка пергамента. Это Поттер сделал для того, чтобы создать у них ощущение, будто бы делится с ними секретом. Пусть считают, что он им доверяет, ведь никаких других тайн рассказать не мог. Да и не хотел. Он еще не мог им доверять, так как не знал точно, не совершит ли он роковую для себя и Terra Nova ошибку, поделившись тем, что у него есть свой мир. Мир, Хранителем которого он является. Мир, врата которого может открыть лишь он и никто более. Его мир. Его и тех, кто в нем живет. И просто думая о том, что когда-нибудь расскажет этой парочке о существовании Terra Nova, внутри все холодело, бунтовало против того, чтобы доверить им это знание.

Идя в кабинет директора, Гарри мысленно перебирал причины, по которым его могли вызвать. Вряд ли это было связано с несостоявшейся ночной дуэлью, на которую его вызвал Малфой, а сам не явился. Он, Рон и Гермиона тогда убегали от Филча, которому слизеринец их сдал, но вместо своей гостиной попали на третий этаж в комнату с цербером. Об этом никто не знал и поэтому данный инцидент не мог быть причиной. Прогулки по ночному Хогвартсу и к Хагриду тоже не подходят. Так как в первом случае он ни разу не попался, а во-втором, лесничий сам его приглашал. Постоянные пререкания со Снейпом и драки с Малфоем? Но тогда вызов получил бы и Рон, ведь по большей части со слизеринцем дерется именно он, да и с зельеваром не ладит. Что же еще? Может быть, он узнал о том, что мы пытаемся выяснить, что точно прячут в запретном коридоре на третьем этаже? Или это связано…

Додумать Гарри не успел, так как дошел до каменной гаргульи. Взглянув еще раз на пергамент, он произнес пароль:

— Сахарные тараканы.

Каменная статуя отпрыгнула в сторону, и мальчик вступил на винтовую лестницу, которая тут же пришла в движение и стала подниматься вместе с ним вверх. Постучав в дубовую дверь, Гарри услышал ответ:

— Входи, мой мальчик.

Спустя минуту Поттер уже сидел на стуле перед директорским столом, а Дамблдор предлагал ему чай. Он вежливо отказался и стал ждать объяснение причины вызова в кабинет главы учебного заведения.

— Гарри, мой мальчик, ты ведь разрешишь мне тебя так называть? Так вот, я хотел бы узнать, какие планы у тебя на зимние каникулы? — улыбаясь, спросил директор.

— Ну, я отправил письмо моим родственникам, — осторожно произнес Поттер, тщательно подбирая слова, чтобы ненароком не выдать хороших отношений между ним и Дурслями, как и просил Анатоль. — И тетя должна прислать мне ответ к сегодняшнему вечеру. Я думаю, что она будет не против, если я приду на Рождество.

Старик покивал седой головой.

— Ты говоришь так неуверенно о своих близких. Скажи, какие у тебя с ними отношения?

— Мы… не всегда понимаем, друг друга, — сделав вид, что ему стыдно за это признание, ответил Гарри, хотя ему на самом деле было стыдно из-за того, что приходилось наговаривать на своих родных. — Но так, наверное, часто бывает. Все-таки я… отличаюсь от них и… Тете с дядей не нравится магия.

— К сожалению, Гарри, такое иногда случается, но это не значит, что твои близкие плохие люди. Если тетя тебе не позволит приехать на каникулы, то ты сможешь остаться в Хогвартсе, тем более что и твой друг, мистер Уизли, тоже останется, — приглаживая бороду, произнес Дамблдор.

— Спасибо, сэр.

— Ну что ты, мой мальчик, не стоит меня благодарить. Заботиться о юных волшебниках — это моя обязанность, как директора школы. А теперь можешь идти. И не забудь предупредить профессора МакГонагал о том, уедешь ты или останешься.

— Обязательно, сэр, — Гарри мило улыбнулся и вышел из кабинета.

Стоило двери захлопнуться за его спиной, как улыбка сползла с губ мальчика. Очень уж ему не понравились слова директора о том, что тетя Петуния может ему отказать. Да и странно было то, что Рон остается на каникулы в Хогвартсе, ведь у него есть семья, где его любят и ждут на праздник. Неужели письмо?… В таком случае, можно понять, почему рыжик остается. Вряд ли он пойдет против приказа/просьбы родителей/директора. А может тогда и их приятельские отношения возникли не сами по себе? Нет. Нужно быть точно уверенным и иметь доказательства, чтобы обвинять человека в чем-то подобном. Поскорее бы пришло письмо, чтобы он мог уехать. И чтобы ответ был положительным, ведь ему необходимо открыть врата Terra Nova! Он обещал, что приедет на каникулы и там его ждут. Там на него надеются. Он не может их подвести!

Письмо, присланное с Хедвиг, Гарри распечатывал с дурным предчувствием, которое полностью оправдалось. Совершенно чужим, не тётиным почерком было написано довольно грубое послание. В котором был категорический запрет приезжать на каникулы. Рон спросил о том, что Гарри ответили его родственники. Когда юный Хранитель сообщил рыжеволосому гриффиндорцу о том, что остается в замке, то заметил в глазах приятеля разочарование. Видимо, Уизли рассчитывал на то, что Гарри все же уедет. Из дальнейших слов, Поттер смог понять, что правильно понял чувства Рона. Тот долго рассказывал о драконьем заповеднике, в котором работал его старший брат Чарли. Было ясно, что рыжий мальчик надеялся отправиться туда вместе со всей семьей. Гарри мысленно посочувствовал ему, но себя и свои планы ему было жаль куда как больше. Теперь ему предстояло придумать способ, который поможет ему попасть в Terra Nova и не нарушить планы.

Говорят, все гениальное — просто. И видимо, не зря говорят. Гарри решил не ходить вокруг да около проблемы, а просто в ночь Рождества поднялся на Астрономическую башню и стал искусственно вызывать в себе гнев. Когда магия поддалась и готова была, выплеснулся через край, Гарри нацелил на ограду, которой была обнесена площадка, свой посох, являющийся ключем от врат и одновременно гораздо лучшим проводником магии. Луч взрывного проклятья рванул вперед и, в этот же момент время замедлило свой бег. Рядом с Гарри появился очень недовольный Посланник.

— Что ты творишь? — практически прошипел он, взмахом руки развеивая луч.

— Мне нужно было, чтобы ты появился, — невинно хлопая ресницами, ответил мальчик.

Посланник скрипнул зубами, что было отчетливо слышно в тишине ночи.

— Зачем?

— Меня не хотят отпускать из Хогвартса, это значит, что я не смогу попасть в Terra Nova. И все мои планы могут провалиться, а там начнется паника. Вампиры останутся без крови, оборотни без зелья… — зачастил Поттер. Мужчина закрыл мальчику ладонью рот и нахмурился. Ему было приказано приглядывать за этим ребенком и помогать ему. Несколько месяцев наблюдений за юным Хранителем дали Посланику понять, что мальчик в любом случае добъется своего и неважно каким методом. Стоит только посмотреть на то, как виртуозно этот паршивец треплет нервы столь сильного мужчины, как мастер зелий. Что ж, придется ему помочь.

— Я сейчас отправлю тебя к твоим родственникам, а сам займу твое место. У тебя есть только два дня, чтобы справиться со всем. Дольше я не смогу тут пробыть, мое пребывание в этом мире слишком заметное. Так что поторопись…

Женщина с улыбкой смотрела в большое, круглое зеркало, где отражались мужчина и мальчик. Ее веселило то, какой выход из сложной ситуации нашел ребенок.

— Молодец, малыш, — прошептала она. — Я тоже тебе помогу. Старик не узнает о вашем временном обмене…

Гарри был очень рад тому, что сможет провести Рождественскую ночь и следующие два дня со своими близкими. Мальчик, появившись посреди гостиной дома, в котором вырос, на мгновение задумался о том, когда будет лучше всего сообщить тете, дяде и кузену, что он вернулся. Ждать до утра очень не хотелось, нетерпение увидеть и обнять родных, было слишком велико. Набрав в легкие побольше кислорода, он мельком взглянул в окно и… подавился воздухом. На небе виднелись лучи восходящего солнца. Но ведь он отправился на Астрономическую башню, когда на часах было без четверти двенадцать ночи! И на площадке самой башни он пробыл не более получаса, а сейчас было раннее утро. Что же это получается? Неужели способ, которым его переместил Посланник, занимает так много времени? Не может этого быть!