— Спасибо, — сказала Джой.

— Как нам это сделать? Как правильно заботиться о нем? — спросила Шенен.

— Мы хотим, чтобы каждый член семьи принимал в этом участие настолько, насколько возможно. И не будем никого из вас отталкивать или просить делать то, чего не хотите. Иногда будем оказывать только лишь дополнительную поддержку, а иногда полностью брать на себя всю нагрузку. Помните, что заботиться о себе – как физически, так и эмоционально – так же важно, как и о Ларри. С этого момента мы будем работать вместе как единая команда. Обращайтесь ко мне с любыми вопросами или проблемами. Будем корректировать план ухода так часто, как это будет необходимо.

У женщины добрый голос, отметил про себя Джастин. Следовало попытаться посмотреть ей в глаза. Поговорить, но он этого не сделал. Просто слушал.

Говорили обо всем, что будет происходить сейчас, об уровнях ухода и о том, как обстоятельства будут развиваться дальше. Отец молчал. Джастин тоже. Молчал и Лэндон. Шенен, Джой, Род и Джейкоб периодически задавали вопросы по ходу беседы обо всех деталях, которые им нужно было знать о хосписном уходе на дому.

Джастин заставил себя поднять глаза. Встретился взглядом с отцом и… улыбнулся, пожал плечами и кивнул в сторону Лэндона.

Брат тоже пожал плечами, и в этот момент показалось, что все трое находятся на одной волне. Пришло осознание, что они очень похожи. Не во всем, но в чем-то… и Джастин этого желал. Ему нравилось.

Люди, находящиеся сейчас в этой комнате, вместе переживали нечто, в корне меняющее жизнь. Неважно, насколько все тяжело, неважно, насколько сильно не хотелось этого делать, у них просто не было выбора. Независимо от того, насколько хорошо все знали друг друга, и что произошло в их жизни, они являлись семьей.

С каждым днем отец спал все дольше. Боль продолжала усиливаться и чем сильнее становилась, тем больше обезболивающих препаратов давала медсестра хосписа, от чего папа спал еще чаще.

Это, конечно, было лучше, чем слушать стоны и видеть страдания. Даже когда Джастин уходил в другую комнату, в голове продолжали звучать тяжелое дыхание отца и гул кислородного баллона. Эти звуки никогда не исчезали.

Он никуда не выходил из дома Джой уже несколько дней. Шенен, Джейкоб, Род и Лэндон находились там же. Больничную кровать отца установили в комнате Джой. Род и Лэндон обосновались в детской спальне Лэндона, а Джейкоб и Шенен – в ее. Никто не хотел упускать время, потому что понимали – скоро его совсем не останется. Медсестра хосписа сказала, что это могут быть часы или дни.

Как, черт возьми, можно было принять это? Что тот, кого ты любишь, может уйти в течение недели?

Джастин часами говорил по телефону с мамой. Она хотела приехать, чтобы поддержать, но он знал, что ей будет тяжело, и не хотел этого.

Разместившись в углу комнаты, он наблюдал, как все стоят вокруг больничной койки. Моменты тишины и покоя сменялись смехом, когда они делились историями и говорили о прошлом. Брат и сестра попросили Джастина поделиться его воспоминаниями из детства об отце. Они улыбались, смеялись и плакали, пока он рассказывал, и Джастин чувствовал благодарность и важность того, что его вовлекали, создавая совместную историю. Однако в душе словно тикала бомба замедленного действия, готовая взорваться в любую секунду.

Воздух в комнате потяжелел, наполненный болью, сожалением и предчувствием смерти, и Джастин понял, что если не уберется оттуда, бомба взорвется.

— Скоро вернусь, — пробормотал он.

— Хочешь, пойду с тобой? — спросил Род.

Парень оценил этот жест, но отмахнулся.

Не мог находиться ни с кем рядом. Нужно было просто побыть одному.

Едва оказавшись на улице, Джастин с наслаждением втянул воздух, словно изголодался по нему. Было прохладно, но ничто не могло остудить бушующий внутри огонь.

Не задумываясь ни на миг, ничего не планируя, просто достал из кармана телефон и набрал номер.

— Привет, — ответил Дрю на втором гудке.

— Это несправедливо. Господи, это нихрена не честно, Дрю. Как, блядь, мы должны это делать? Почему Лэндон и Шенен должны потерять отца, когда только что обрели вновь? Чувствую, что схожу с ума в этом доме, но и уйти не могу. Что, если уйду, а он умрёт, и я упущу? Что, если меня там не будет?

Джастин пересек двор. Задыхаясь, словно загнанный бык. Он был взбешен, глаза метали молнии, ярость переполняла душу.

— Мне так жаль. Я…

— Блядь! — оборвал Джастин. Прислонившись к дереву, он сполз по стволу вниз и сел в слегка влажную траву. Должно быть, ранее прошел дождь, а он даже не знал. — Прости меня. Я не хотел вываливать все это на тебя. Черт, я был всего лишь парнем, с которым ты подрочил в клубе, а теперь сваливаю свое дерьмо тебе на голову.

— Может, тогда так и было, но ты ведь понимаешь, что сейчас все поменялось. Не притворяйся, что не знаешь этого, малыш. Позволь мне приехать. Позволь быть с тобой.

— Нет, — Джастин покачал головой, однако на самом деле желал именно этого. Очень хотел. С тех пор, как перед встречей с хосписом на днях, отказался от поддержки Дрю и жалел, что так поступил. — Ты не можешь хотеть быть здесь. Не обязан здесь находиться.

Кто захочет присутствовать рядом с умирающим? Джастин не желал возлагать эту тяжесть на Дрю, только потому что сам не мог справиться с зависимостью от него.

— Джейкоб там. Род тоже.

— У них нет выбора. Их любимые здесь.

— Не смей, — в голосе Дрю прозвучала грубая нотка, — не притворяйся, будто не знаешь, что я люблю тебя. Все, что Род сделает для Лэндона, или Джейкоб для Шенен, я также сделаю для тебя. Хочу быть там, с тобой. Хочу поддерживать тебя. Скажи, что знаешь это.

Конечно, знал. Черт, действительно знал.

Джастин прижал плечом телефон к уху. Ладонями вытер глаза. Этот невероятный мужчина только что признался, что влюблен в него. Хотелось ответить тем же. Прыгать от радости, но боль была слишком сильной. Она и удерживала.

— Я не собирался этого говорить. Знаю, что не время, и, как мы уже обсудили ранее, не жду, что сможешь разобраться в своих чувствах прямо сейчас, но я устал. Устал притворяться, что не понимаю собственных чувств. Устал обходить их стороной. Я люблю тебя, Джастин. И хочу быть рядом с тобой. Находиться поблизости. Быть тем, в ком ты нуждаешься.

Боже, помоги ему, ведь Джастин желал того же. Нет, остро нуждался.

— Прости, — прошептал он. Сожалея, что не смог заставить себя признаться, что чувствует к Дрю. Сожалея, что так остро нуждался в нем.

— Не извиняйся. Просто не закрывайся от меня. Я никогда не боялся добиваться того, что мне нужно, Джастин. А ты ведь знаешь, как сильно нужен мне. Я не уйду и не отстану.

Боже, какой же Дрю замечательный. Каждое слово из его уст настоящее, и Джастин знал это… и несказанно повезло, что все сказанное предназначалось только ему.

Когда парень открыл рот, правда, так тщательно скрываемая за болью, вырвалась наружу.

— Ты мне нужен, — прошептал он. — Господи, как же, блядь, ты мне нужен. Твержу себе, что не должен. Что это нечестно и не твоя ноша, но ты мне так нужен, Дрю. Ты мне нужен.

И просто не мог перестать повторять эти последние три слова.

Ответ Дрю был незамедлительным:

— Уже еду.

Джастин бросил телефон на колени и закрыл глаза.

Он любил Дрю. Понятия не имел, как это произошло, но знал, что это правда. Его отец умирал, но чувствовать что-то хорошее тоже казалось нормальным. И нуждаться в Дрю – тоже. Точнее, должно бы быть, потому что изменить ситуацию все рано невозможно.

***

Внутри Дрю все переворачивалось, пока он ехал к дому Джой. Дрю никогда не сталкивался ни с чем похожим, никогда не видел, как кто-то умирает… но в то же время ничего не хотелось больше, чем быть рядом с Джастином. Стать ему скалой, спасательным кругом, спокойствием, что усмирит бурю, без сомнения, бушевавшую внутри Джастина. Да и как тут не бушевать?