Вынесли погребальную ширму. Сквозь ее редкое переплетение Лидана видела гроб, стоявший на возвышении у подножия алтаря, свечи в ногах и в головах и надо всем – алое Сердце, которое сейчас казалось живым. С одной стороны, в ногах стояла первосвященница Верит, словно часовой на посту. Ее лицо было как обычно бесстрастным, но глаза опухли, как будто она только что плакала.

Сестры и братья стояли за их ширмами, оттуда доносилось мелодичное пение. Это была не песнь печали, а песнь восторга, поскольку одна из них предавала себя в руки Великой Матери, дабы познать несказанный мир и покой. Песнь захватила Лидану... Нет. Она не верит в то, что Адель на самом деле умерла, хотя и слышит слова этого восторженного священного гимна.

Она прошла мимо ширмы. Гроб стоял открытым, и в нем лежало тело. Она должна знать!

Одна из монахинь преградила ей путь, посчитав ее действия нечестивым вторжением, но Верит подняла голову, и их глаза встретились.

– Преподобная мать любила эту сестру, – сказала она, – пусть подойдет и простится.

Монахиня отошла в сторону, а остальные чуть подались назад, чтобы пропустить ее, раз так велела Верит. Лидана встала перед гробом, чтобы взглянуть на Адель. Адель? Ее лицо, спокойное и мирное, как у тех, кто отошел во благости Сердца. Но это... У Лиданы запрыгало сердце.

Она поняла. Кукла! Адель решила окончательно скрыться. Но это значит, что ей что-то угрожало, и потому ей пришлось совершить это почти святотатство. Наверное, опасность была очень большой.

Знает ли Верит, что Тьма быстро поглощает Мерину? Матильда пала на колени близ гроба, склонила голову, стиснув в руках четки, привязанные к веревке, которой была подпоясана ее ряса.

– Дщерь моя...

Нет, это сказало не то, что лежало в гробу. Но теперь ее переполняли те любовь и вера, что всегда исходили от ее матери. Она не знала, насколько велик Дар Адели, как и всех тех, кто жил в монастыре. Возможно, мысленная речь была среди тех способностей, что открывались в зрелые годы.

– Гляди! – это прозвучало как приказ. Лидана испуганно подняла голову, посмотрела на стоявшего рядом на коленях монаха в сером, на пожилого в коричневом балахоне справа. Они по-прежнему горячо молились, закрыв глаза.

– Гляди же! – снова прозвучал приказ. Лидане пришлось держать голову очень прямо, чтобы крылья плата не закрывали обзора.

Сердце горело все ярче, словно внутри его сейчас билась не только жизнь, но само пламя. Алое сияние заструилось от Сердца, охватывая все вокруг себя. Когда прозвучала последняя нота отходной молитвы, Лидане показалось, что Сердце трепещет.

Затем с него закапало нечто – красное, как кровь. Рубины, столько лет державшиеся в его оправе, выпадали наземь. Они падали на алтарь, а один, отскочив, упал прямо в ладонь королевы. Она тихо вскрикнула, поскольку он был горячим, словно уголь из жаровни.

– Сердце кровоточит.., великое горе... – крикнул кто-то, и вопль подхватили в толпе. – Чудо! Благословенны глаза, что узрели чудо!

Лидана прижала к груди сжатый кулак. Камень все еще был горячим – и вдруг рубин из ее королевского кольца ответил. В них обоих горела живая искра огня!

Стоявшие вокруг бросились подбирать рубины и складывать их на алтарь. Дождь драгоценных камней прекратился. Но Лидана не отдала того, что упал ей в руку. Она не знала, что именно держит, понимала только то, что это – средоточие силы и что он может послужить оружием в том деле, которое она собиралась совершить.

Теперь с другой стороны ширмы слышались возгласы, но что там кричали, здесь за ширмой было непонятно. Ширма дрожала, будто на нее давили. По знаку Верит все, кто стоял перед ней, встали и вышли к взволнованной пастве. То тут, то там слышалось – «чудо».

Лидана оставалась на месте. Затем к ней подошла Верит и быстро прошептала:

– Ваше величество, времени мало. То, что здесь произошло – не наших рук дело, это знак Богини. Преподобная жива, как вы сами знаете. – «Наверняка и она умеет читать мысли», – подумала Лидана. – Однако было необходимо, чтобы тот, кто угрожает нам даже сильнее, чем император, думал, что она мертва.

Он? Она имеет в виду Аполона?

– Он вдруг начал интересоваться людьми крови Тигра, словно бы кто-то подсказал ему, что среди обладающих силой ему надлежит сильнее всего опасаться вас. Известно, что он усердно разыскивает принцессу. И вас. Будьте осторожны.

Она уже знала, что Аполон разыскивает ее и Шелиру. Но она думала, что они нужны ему как заложники, чтобы город вел себя смирно!

– Но ведь еще не настало время для пробуждения нашего Дара, – начала было Лидана. Верит слегка кивнула.

– Кто знает, зачем искусному магу тот, кого он рассматривает лишь как средство? Мы должны действовать быстро, – ее слова прервал крик из-за ширмы. Кричала женщина, затем завопила другая. Верит шагнула к ширме и посмотрела, что там.

– Солдаты! – Ее голос звенел от ледяной ярости. – Солдаты, они нападают с оружием на людей в Храме, в священной обители!

Она бросилась в зал, Лидана последовала за ней, столь же возбужденная, как и первосвященница. Это было нарушение всех законов, не только людских, но и законов Той, Что Правит За Пределами Небес.

Это были солдаты – не черные, чего поначалу ожидала Лидана. Мечей они еще не обнажали, но били людей древками коротких копий, били всех – мужчин и женщин, и на плитах уже лежали окровавленные тела.

Первосвященница поспешила навстречу нарушителям порядка. Та, Что За Пределами Небес, была в гневе, и гнев этот ныне пылал в ее земной служительнице. Лидана, не раздумывая, пошла за первосвященницей, отставая лишь на шаг. Копье со свистом прошло прямо над ее плечом.

– Назад! – прогремел голос первосвященницы, дважды отдавшись эхом от свода и стен. И те, кого только что гнали, как стадо, повернулись к солдатам лицом. Лидана увидела ненависть на лицах людей. У них не было оружия, но они готовы были броситься на солдат.

– Стоять! – скомандовал кто-то голосом громким, как голос Верит. Сквозь толпу пробился какой-то офицер во главе группы солдат и встал перед ворвавшимися в храм наемниками. Он был молод и, судя по значкам, высокого ранга. Голос его был полон гнева.

– Вон отсюда! – Он перехватил копье у главаря наемников и направил его на одного из солдат, затем на другого. – Здесь священное место. Кто вас сюда послал? Вон отсюда, возвращайтесь в казармы. Вам всыплют так, что до конца дней не забудете! Пошли! – Он с яростью размахнулся копьем, сшибив с ног одного из солдат.

Другой, с тяжелым грубым лицом, со значком командира полуроты, встал перед молодым офицером.

– У нас свой приказ, сир.

– Чей? – вспылил офицер. – В Мерине по приказу самого императора командую я! Я таких приказов не давал, и благодарите своих богов, что мой оруженосец известил меня о вашем нападении прежде, чем вы успели кого-нибудь убить, иначе я точно уж издал бы приказ – вас вздернуть!

– Нам приказал генерал Катхал, – тупо сказал другой.

– Мне плевать! Пусть даже сам Враг дал вам приказ – здесь командую я. И вы будете меня слушать. Или я прикажу моей гвардии взять вас на месте, и тогда пеняйте на себя!

Командир полуроты упрямо выпятил челюсть, но было ясно видно, что он не готов противостоять молодому человеку. Он мерзко осклабился и поднял копье в насмешливом приветствии.

– Ладно, ваше высочество. Сами разбирайтесь с генералом, а я не стану спорить со старшим по званию. Форма обязывает.

Он бросил через плечо приказ, и разбойная ватага стала строиться.

– Шагом марш!

Они ушли, оставив за собой беспорядок. Монахи из Ордена целителей уже хлопотали вокруг избитых.

Принц повернулся к первосвященнице и вежливо склонил голову:

– Благочинная, мы не варвары, по крайней мере, не все. Я не знаю, что стоит за этим разбоем, но будьте уверены – я разберусь и возмещу все.

Она посмотрела на него, как смотрят на головоломку перед тем, как взяться за ее решение.

– Принц Леопольд, вы сами знаете, что генерал Катхал имеет весьма гнусную репутацию. Сейчас его люди подчинились вашему приказу, но надолго ли? Неужели мы, – она обвела рукой Храм, – даже близ Сердца не будем иметь покоя? Предупреждаю вас – Та, Что За Солнцем, может приносить не только надежду и мир, она умеет и гневаться. Если вы перегнете палку, то последствия будут ужасны.