Денвер подал руку Питту и Боланду.

—    Остается только пожелать удачи!

И, не дожидаясь ответа, резко повернулся и вы­шел из помещения.

Несколько минут спустя Денвер стоял на причале, облокотившись на поручень, и смотрел, как экипаж отдает швартовы и убирает трап. Он смотрел на пра­вый борт «Марты-Энн», которая медленно двинулась к выходу из гавани. Смотрел на навигационные огни, пока мягкий гул судового двигателя не стих в отдале­нии. Тогда он бросил сигарету в темную масляни­стую воду, сунул руки в карманы и устало пошел на стоянку.

Питт стоял у поручня на корме и лениво смотрел, как винты «Марты-Энн» взбивают воду. Пенная голу­бая с белым масса вращалась и постепенно исчезала в четверти мили за кормой, прежде чем море оконча­тельно закрывало и излечивало гигантский шрам. По­года была теплая, небо ясное; дул ровный северо-восточный ветер.

С какими безумцами приходится ему иметь дело в последние дни, думал Питт. Изобретательная девуш­ка, пытавшаяся всадить ему в спину шприц, убийца с желтыми от табака зубами, сволочь-адмирал, лейтенант-коммандер с нелепой татуировкой и маленький старпом, по-видимому, самый умный из всех.

И все же эта компания не смогла проникнуть в самые глубины его сознания. Это должен был сделать другой герой драмы, которому еще только предстояло выйти на сцену, — великан с золотыми глазами.

Почему он столько лет назад искал затерянный остров Каноли? Возможно, это просто был ученый, пытавшийся найти следы забытой цивилизации, или оккультист в плену мифов и легенд. А может, у него была более необычная цель? Что есть в легенде о Ка­ноли такого, чего нет в бессмысленных историях о затерянном континенте Му или в многочисленных фантазиях об Атлантиде? Загадки Тихоокеанского Водоворота и Бермудского треугольника вполне реаль­ны. На эти загадки должен быть какой-то ответ, тре­вожно думал Питт. Ключ, такой очевидный, что его никто не замечает.

—   Мистер Питт?

Мыслительную гимнастику Питта прервал моло­дой человек в синем комбинезоне.

Питт улыбнулся.

—   Чем могу быть полезен?

Матрос как будто собирался отдать честь. Он явно не знал, как обращаться со штатским, тем более на военном корабле.

—   Коммандер Боланд просит вас прибыть в рубку.

—   Спасибо. Уже иду.

Питт повернулся и пошел по стальной палубе ми­мо закрытых брезентом люков. Под ногами ритмично работали двигатели, продвигая корабль вперед в не­подвижной воде и покрывая поручни и надстройки соленым туманом; краска блестела от влаги.

Питт поднялся по трапу на мостик. Боланд стоял на носу перед рулевым, глядя в бинокль на ослепительно-голубой горизонт. На мгновение он опустил бинокль и протер окуляры подолом футболки. Потом вернул прибор к глазам и снова принялся разгляды­вать обширную пустоту впереди.

—  В чем дело? — спросил Питт. Он выглянул в окно, но ничего не увидел.

—  Я подумал, вам нужно знать, — сказал Боланд. — Мы только что вошли в новый район поиска.

Он положил бинокль на полку, коснулся кнопки связи и резко сказал:

—  Лейтенант Харпер, говорит капитан. Стоп все машины. Ложимся в дрейф. — Он посмотрел на Пит­та. — Начинается работа.

Боланд знаком пригласил Питта на трап, который привел в коридор под мостиком. Они прошли несколько дверей в каюты, и Боланд остановился у од­ной, немного помедлив, он открыл ее.

—  Сердце операции, — объявил он. — Наша ком­ната Флэша Гордона [8]. Четыре тонны электронного оборудования. Прошу посмотреть, как действует фан­тастическое чудо 101-го отделения.

И он показал на большую приборную панель в просторном помещении в восемьсот квадратных футов.

—  Этот прибор измеряет скорость звука и давле­ние, переводит в цифровой формат и с указанием времени переносит на магнитную ленту. Это протон­но-магнитный сенсор, он засекает любые металлические предметы на дне. Это мониторы подводных теле­камер. — Боланд показал на размещенные среди оборудования четыре экрана. — Мы потому и легли в дрейф, чтобы выпустить за кораблем сенсоры и каме­ры и начать сканирование.

Питт рассматривал экраны. Камеры как раз опус­кали в воду: он видел, как волны ударяют в объективы, а потом те опускаются в безмолвие подвижной жидкой среды в солнечных пятнах. Две камеры передавали цвет, и казалось, что сине-зеленые тени плы­вут в бесконечность.

—   Далее: усовершенствованная сонарная систе­ма, — продолжал Боланд. — Она снимает подробную «звуковую» картину дна и всего, что на нем находит­ся. У нас есть также система бокового сканирования, которая позволяет видеть на полмили в обе стороны от корабля. Ее сенсоры тоже плывут за кораблем.

—   Полоса обнаружения шириной в милю, — ска­зал Питт. — Впечатляющий проход через сектор поиска.

Питт отметил, что Боланд не знакомит его с чле­нами экипажа, работающими за приборами. Если Боланду чего и не хватало, так это обычной вежливости. Питт поймал себя на том, что гадает, как Боланду уда­лось дослужиться до лейтенанта-коммандера.

—   А вот эта славная малышка, — гордо сказал Бо­ланд, — самое сердце нашего предприятия. Компью­тер «Селко-Рамси 8300». — Он показал на высокую панель со множеством огоньков и кнопок, стоящую над широкой клавиатурой. — Широта, долгота, ско­рость, направление, все возможности корабля. Ко­роче, компьютер соединен с центральной системой управления и с этого мгновения до обнаружения «Старбака» будет управлять всеми действиями ко­рабля.

—   Хорошая здесь санитария, — заметил Питт.

—   В каком смысле?

—   He требуется прикосновение руки человека.

Боланд наморщил лоб.

—   Что ж, можно сказать и так.

Питт через плечо оператора рассматривал надпи­си на панели.

—   Интересное устройство. Этим «Селко-Рамси 8300» можно управлять и перепрограммировать его из центра. А центр, по-видимому, в Перл-Харборе. Удоб­но для адмирала Хантера на случай, если нас постиг­нет судьба экипажа «Лили Марлен». При первых же признаках неприятностей они с Денвером возьмут управление системой на себя, развернут корабль и приведут обратно в порт. Он может потерять экипаж, но лучшее спасательное судно 101-го отделения вер­нется невредимым. Действительно интересно.

—   Вы разбираетесь в электронике, — медленно сказал Боланд. На лице его странным образом смеши­вались подозрительность и уважение.

—   Можно сказать, я знаком с большей частью то­го оборудования, что у вас на борту.

—   Все это уже видели?

—   По меньшей мере на трех океанографических исследовательских судах НПМА. У вас несколько более специализированное оборудование — в связи с более определенными задачами. Но наше чуть более передовое, потому что все-таки наши корабли научные.

—   Прошу прощения. — Боланд принужденно улыбнулся. — Я недооценивал ваши способности. — Он повернулся, подошел к офицеру, сказал ему не­сколько слов и вернулся. — Пойдемте, угощу вас выпивкой.

—   Правила Флота разрешают даже это? — улыб­нулся Питт, несколько удивленный неожиданным проявлением дружелюбия со стороны Боланда.

Боланд ответил хитрой улыбкой.

—    Вы забыли. Технически мы гражданское судно.

—    Я горячий сторонник технического подхода.

Они направились к выходу, и тут дежурный офи­цер сказал:

—    Телевизионные камеры и датчики в рабочем режиме, капитан.

Боланд кивнул.

—    Хвалю за скорость, лейтенант. Приступайте...

—    Минутку, — перебил его Питт. — Из чистого любопытства хочу спросить: с какой глубины поступают данные?

Боланд вопросительно посмотрел на него, потом повернулся.

—    Лейтенант?

Тот уже склонился к сонару, внимательно глядя на черту, ползущую по бумаге.

—    Пять тысяч шестьсот семьдесят футов, сэр.

—    В этом есть что-то необычное? — спросил Бо­ланд.

—    Глубина маловата, — ответил Питт. — Можно взглянуть на карту океанского дна?