Подняв вяло дернувшегося княжонка за шкирку, я волоком потащил его на улицу, в конюшню – помнится, вчера я заметил там краем глаза роскошный поильник…
Пузыри эльфеныш пускал знатные – что верно, то верно. А как он орал! Правда, сил, чтобы вырваться из моего захвата, у длинноухого и в трезвом состоянии обычно не хватало – что же говорить про пьяного?
Дождавшись, пока нечленораздельные пьяные вопли сменятся вполне себе разборчивым и относительно трезвым матом, выудил эльфеныша из поилки и точно таким же макаром потащил обратно в теплое помещение. Все попытки Лэя вырваться и удрать подальше я пресекал на корню! Чего теперь уж дергаться, если на него и так уже могли полюбоваться все кому не лень? Хорошенькое же впечатление должно сложиться у местных обывателей о расе клыконосцев…
Подтащив Лэя к занимаемому им до того столику, с которого расторопный кабатчик уже успел убрать батарею опустошенных ретивым длинноухим пивных кружек, с размаху припечатал эльфеныша к жесткому стулу. Стул жалобно крякнул, но выдержал. Хорошая тут мебель, крепкая… Самое то, чтобы воспитывать с ее помощью особо обнаглевших!
– Ты что творишь? – взвился мокрый и встрепанный княжич, выдав первую цензурную фразу за последние несколько атисс. Я бы его даже немного испугался, если бы у Лэя не капало с кончика носа, отчего он был больше похож на мокрую крысу-альбиноса, чем на представителя правящего рода.
– А ну сидеть! – рыкнул на вскочившего было длинноухого. Тот плюхнулся обратно на место, ошарашенно хлопая глазами.
Ох, как же мне сейчас хотелось сказать Дайнэлану пару ласковых, а следом дать такого пинка, чтобы он с визгом летел до самых дверей академии! Но нельзя – люди вокруг. Значит, буду воспитывать эту обезбашенную эльфийскую особь менее радикальными методами.
– Мне плевать с высокой колокольни, что ты сейчас скажешь… Сидеть-бояться! – снова рявкнул на вскинувшего голову с недовольным видом эльфеныша. От моего тона на место шлепнулся не только княжонок, но и пара собравшихся уже было уходить местных завсегдатаев. Не обращая на них ни малейшего внимания, я продолжил: – Ты хочешь добраться побыстрее до соседнего материка? Хочешь, – констатировал факт. – А я хочу, чтобы ты добрался до своей разлюбезной академии в целости и сохранности и без лишних дырок, проделанных в твоей царственной шкуре особо ретивыми собутыльниками. СИДЕТЬ! – гаркнул во всю мощь легких на в очередной раз подскочившего с видом оскорбленной невинности княжича, отчего глиняный кувшинчик на трактирной стойке жалобно крякнул и рассыпался на черепки, а посетители во главе с перепуганным до нервной икоты кабатчиком дружно полезли под столы.
– Ты не имеешь права на меня орать! – вякнул отжимающий волосы княжонок… Окончательно потерявший страх княжонок. И стыд с совестью заодно, ага. Ну все, мелкий, ты меня довел! Вернее, вывел из себя. Не встречался еще с разозленными измененными? Сейчас встретишься!
– Зато я имею даже не право – обязанность – защищать твою шкуру теми способами, которые кажутся мне наиболее приемлемыми, – вкрадчиво заметил я, цепляя на лицо милый оскал голодного людоеда. – И если для того, чтобы в твоей дурной проспиртованной длинноухой голове добавилось хоть немного ума, мне надо сперва выдрать тебя хворостиной, а затем упаковать в ящик и заказной бандеролью послать в эту трижды проклятую всеми богами академию – я это сделаю! А твоему отцу скажу, что это была суровая необходимость.
Чувствую себя воспитателем детсада, ей-богу! Вернее, нянькой, которой достался на редкость капризный и придурочный подопечный. И кто из нас старше, спрашивается? Разумеется, я! По крайней мере, по уму так точно.
От моей беспримерной речи эльфеныш заткнулся, ошарашенно хлопая глазами. Вот это правильно, вот так и нужно!
Добродушно потрепав по плечу обалдевшего Лэя, я тяжело поднялся с места и, пробормотав: «Завязывал бы ты с выпивкой, парень. Успеешь еще…» – пошел разбираться с кабатчиком. Кажется, я вчера четко сказал: эльфенышу принести кружку пива. Одну. А не два десятка!
– Как я мог отказать благородному господину? – растерянно лепетал выуженный из-под стойки хозяин «Веселых феечек», глядя на меня, как бюргер на атомную бомбу. – Он попросил, я исполнил. Молодой господин так печалился, что я счел своим долгом поднять ему настроение…
Тьфу! Хуже дурака может быть только дурак с инициативой! Тоже мне, защитник обиженных княжичей портового разлива, Зорро недоделанный. Насколько я понимаю, эльфеныш за выпитое им пиво так и не заплатил? Вот и я не буду. Ни одно доброе дело не должно оставаться безнаказанным!
В общем, трактир мы с недовольно бурчащим что-то себе под нос помятым Дайнэланом на следующий день покинули очень рано: буквально на рассвете второго солнца. Кабатчик проводил нас с нескрываемым облегчением – разве что не перекрестился, наблюдая за тем, как шальные нелюди, ведя коней в поводу, оставляют его любимое и чудом, не иначе, устоявшее заведение. А может, и перекрестился, кто его знает…
Нанятый мной корабль не понравился Лэю сразу и однозначно! То ему не это, это ему не то, и вообще, почему мачт только две, капитан – недоделанный ал'лэй, причем сизо-серого цвета (кажется, эльфеныш даже нимфе обрадовался бы больше – лишь бы она чистокровной была), рыла у матросов небритые и какие-то кривые, а паруса не белоснежные, а светло-серые с желтыми разводами? И почему это я заплатил за какой-то несчастный проезд до соседнего материка такую большую сумму – что, торговаться не умею? Тогда надо было найти другого капитана. Что значит, другие капитаны не хотели принимать меня на борт даже за очень большую плату?! Рожей не вышел? Тогда мог бы и подправить внешность ради благого дела. Крылья там пообрубать, когти остричь, клыки спилить…
Вот честно: в тот момент эльфеныша от оглушительной затрещины спасло только то, что я пребывал в состоянии полного обалдения. Где рассудительный, пусть и немного бесшабашный, ехидный до невозможности наследник рода Ариэс? Куда подевался трезво мыслящий и веселый княжич? В какой пучине канул мой приятель? Что за раскисшую тряпку условно мужского пола я с собой тащу?!
Немного придя в себя, вежливо извинился перед флегматично взирающим на капризничающего княжича капитаном, схватил Лэя за шкирку и оттащил в сторону – проводить воспитательно-разъяснительные работы.
– Что проис-с-сходит?! – тихо зашипел я, когда убедился, что наш разговор не достигнет чьих бы то ни было любопытных ушей. – Лэй, ты ч-ш-шего творишь?!
Эльфеныш недовольно задергался, пытаясь вырваться. В очередной раз убедившись в бесполезности этого поступка, замер и, вперив взгляд в безмятежные воды моря, что-то тихо пробормотал.
– Что? Говори громче! – Из всего бормотания княжича я смог вычленить только слова «вода» и «плавать».
Покраснев даже ярче, чем Торрэн на закате, Дайнэлан метнул на меня гневный взгляд и процедил, чуть оскалив клыки и роняя каждое слово так, словно это был неподъемный валун:
– Я. Не. Умею. Плавать. И. Боюсь. Открытой. Воды. Больше. Чем. Ночного. Безумия. Понятно?! – сорвался под конец он на полукрик-полушипение.
И это все?! Ну, знаете ли…
Пару мгновений я непонимающе разглядывал побагровевшего эльфа, а затем широко улыбнулся, разжимая кулак и выпуская ворот рубахи княжича.
– И что? Я тоже плаваю исключительно стилем топора: бульк – и на дно! Так что не переживай ты так. Если что, будем тонуть вместе, чтобы не так скучно было!
– Идиот… Придурок! – зашипел на меня в ответ спустя пару иссов ошеломленного молчания эльфеныш. Э? Чего это он? Что я такого сказал-то? – Чтоб тебя харраха за язык покусала! Кретин безголовый, эс'зериато шаррэс эт! Не смей об этом говорить кому-либо, понял, придурок?! Хашшэ ирэсс-с-с-с! – И так, шипя сквозь клыки что-то совершенно нецензурное, но, увы, в силу моего пока еще небогатого словарного запаса совершенно мне непонятное, княжич стремительно пошагал к кораблю, на который уже успели загрузить наших коней. Чуть пожав плечами (и чего это на Лэя нашло?), я медленно направился за ним.
