Я впервые заметил лёгкую растерянность на лице Бородача, но спустя буквально секунду хмурый мужик вернулся. Он, прищурившись, глянул мне в глаза:

— Установлено, что можно забеременеть в этом мире. Наши учёные уже проверяли такую возможность, именно поэтому любые половые связи здесь запрещены.

— Что?! Но тот, кто родится, будет ведь не игроком!

— Ты прав. Но будет ли он НПС? Тут в ход уже идут этические нормы. Одно известно наверняка: у рождённого в игре всего одна жизнь. Давай осмотримся и, возможно, найдём что-нибудь полезное. Скоро сюда захотят проникнуть учёные, поэтому времени на разглагольствования нет.

Я кивнул. Поговорить с Офицером и вместе порассуждать над историей города, конечно, интересно, но не так практично, как обшарить зал. Вернуться к разговору мы успеем всегда, а вот забрать трофеи не получится. Аккуратно переступая кости, я двинулся по прямой к высокому, широкому трону у дальней стены. На нём, вся запылившаяся, лежала металлическая сфера. Я поднял и покрутил её: тяжёлая однако. Интуиция подсказала дёрнуть половинки предмета в разные стороны. Чудо! Внутри зажужжали какие-то механизмы, и оболочка сферы раздвинулась, дав проход небольшой стеклянной трубке. В метре от меня возникла фиолетовая голограмма мужской особи местной расы. Всё, что было на мужчине — просторный халат.

— Прямо сейчас во дворец ломятся бунтовщики, — басом заговорила фигура, эхом отдаваясь по всему залу. — Боюсь, что стража здесь не сумеет ничего сделать. Рано или поздно это должно было случиться. Я пытался сохранить порядок…

Мужчина тяжело вздохнул. Ко мне уже успели подойти Штурмовик с Бородачом.

— Для начала позвольте рассказать историю нашей фракции. Если Гуинбо не соврали, то это послание автоматически переведётся на любой язык. Мы называем себя Гбаур. Империя запихнула нас в Великую Игру. С сожалением признаю, что наш народ оказался слишком отсталым в сравнении с другими фракциями. Против нас сражаются настоящие маги и летающие [непонятно]. Мы же не можем противопоставить ничего. Прошло тридцать лет, прежде чем Гбаур потеряли надежду. В реальном мире началась анархия. Государства, до этого пытающиеся работать вместе, стали обвинять друг друга в своих неудачах. Началась война… — мужчина тяжело вздохнул и сделал паузу. — Моя страна знала, чем всё закончится, поэтому бросила все ресурсы на постройку подземного города. На все имевшиеся деньги мы купили у Империи ворота, которые неподвластны магии и работают на неведомой нам силе. В тот день вместе со мной в город вошло пятьдесят три Гбаура. У нас почти не было запасов пищи, но в этой пещере обнаружились удивительные кристаллы, чей свет восполняет жизненные силы и питает тела. С заходом Светила несколько Гбаура вышли в реальный мир… И не вернулись. С тех пор никто не приходил в Великую Игру с той стороны. Боюсь, что родному миру настал конец.

Мужчина прокашлялся, и это разразилось громким эхом по залу. Он взял из-за кадра кубок, отхлебнул и продолжил.

— Прошло семьдесят лет. В этом городе родилось уже не одно поколение. Мы развили богатую сеть шахт. Она обеспечивала нас кристаллами. Всё сложилось хорошо. Не было смысла выходить на поверхность. Но однажды… Никто из нас не знает, что случилось, но озеро взорвалось. Оно столбом взмыло вверх и начало затапливать всё находящееся за воротами. Проход к кристаллам стал закрыт, а запасов хватало на два месяца. Сейчас идёт третий… Вода всё ещё не исчезла. Мой изголодавший народ штурмует дворец. Они знают, что это ничем не поможет, но им нужно куда-то выплеснуть злость и найти виноватого. Им стал я. Думаю, теперь мне стоит сознаться и попросить прощения у Творца.

Мужчина сжал своё горло и присел на корточки.

— Я, Кдаур Дарн Первый, самопровозглашённый король Нового Города, хочу впустить в себя искупление и волю Творца. Хочу сознаться в отдаче приказов на убийство десятков Гбаур, чтобы избавиться от лишних ртов. Хочу сознаться в укрытии нескольких кристаллов. Как же жаль, что никто не дождался окончания строительства нового выхода. Там ведь остаётся несколько недель до того, как мы докопаем до поверхности. Надеюсь, что народ не впадёт окончательно в безумство и продолжит бурить путь. Похоже, дверь во дворец вынесли. Вот и приближается мой конец. Грустно осознавать, что это моё последнее сообщение. Думаю, стоит дать какой-то совет вам — нашедшим Сферу. Хм… Не знаю, как устроен ваш мир, но наш погубила междоусобица и бессмысленная война друг против друга. Даже перед лицом общего врага мы не смогли объединиться… Ресурсы… Трёххвостый побрал бы эти ресурсы! Всю историю мы только и делали, что воевали за ресурсы вместо того, чтобы помогать друг другу. Теперь я понимаю, что наша основная проблема была не в отстающих технологиях, а в отстающих взглядах. Жаль, уже слишком поздно. Не допустите наших ошибок. Прощайте.

Голограмма пропала, но все молча продолжали стоять. Каждый обдумывал услышанное.

— Сфера Прощания, — задумчиво протянул Бородач. — Не думал, что она на самом деле существуют. Получается, и у нашей фракции такая имеется. Сможем ли мы что-то выторговать за молчание? Не смотри так удивлённо, Токарь. Руководство всячески пытается скрыть факт её существования. Почему? Хрен его знает. Дай мне Сферу.

Офицер протянул руку, и я увидел в его глазах ужасную жажду обладать находкой. Нет, это был уже не Бородач. Во взгляде читалось полное безумство и фанатичное желание забрать Сферу. Я нехотя отступил назад и прижал вещь к себе. Не изменись командир так сильно, у меня бы не возникло ноток сомнения, но здесь явно что-то было нечисто.

— Отдай. Сферу, — включился в разговор штурмовик. — Мне.

Да что с ними не так? Их голос изменился.

Внимание! Восприятие +1.

Заметь я на долю секунды позже, что Офицер тянется рукой к секире за спиной, был бы уже мёртв. На месте, где недавно стоял мой персонаж, торчало из земли оружие Бородача. Между мной и командиром было несколько сантиметров. Его глаза горели неестественным фиолетовым оттенком. Вот теперь точно Сферу не отдам. Нежели она как-то подействовала на товарищей? Но почему тогда со мной всё в порядке? Времени на раздумья не было, ибо я знал, что Боец вот-вот нанесёт новый удар. Одному здесь не справиться. Я отпрыгнул вправо и спрятал Сферу в инвентарь. Надо связаться с остальными.

Чёрт! Прямо над головой просвистел выстрел из винтовки Штурмовика. Если от командира ещё можно такое вытерпеть, то вот от тебя…

Выберите цель.

Вероятность попадания — 97 %.

«Точный выстрел» был направлен прямо в голову. Хэдшот! Моему лазерному пистолету не удалось пробить шлем противника, но зато получилось оглушить и заставить врага упасть. А вот и командир. Я снова отпрыгнул и передо мной в землю вонзилась секира. Не может быть, чтобы Боец семидесятого уровня так медленно и предсказуемо двигался! Кажется, он совсем не соображает.

— Отдай! — рявкнул Бородач, и меня отбросило в стену.

Спасибо! Сам того не понимая, Офицер подарил мне время, чтобы связаться с другими. Я быстро активировал рацию:

— Говорит Токарь! Командир сошёл с ума и пытается меня прикончить. Нет, я в этом не виноват! Его глаза горят фиолетовым. Если не верите, то идите в тронный зал на первом и сами убедитесь!

Офицер, сгорбившись, стоял и смотрел на меня. Что он замышляет? Снова повторив своё требование, Бородач зарычал, и нужно было быть идиотом, чтобы не сообразить, что он собирается сделать. Я, не вставая, перекатился в сторону в тот миг, когда возле меня возник командир и со свистом разрезал воздух.

— Долго не продержусь, — сквозь зубы сказал я сам себе. — Надо валить. Пропущу хоть один удар — мне конец.

Я поднялся и рванул к выходу, чертыхаясь и спотыкаясь о кости. Хорошо, хоть Штурмовик не пришёл в себя. Когда до ворот оставалось несколько метров, левая рука резко заныла. Спустя мгновение боль исчезла, а затем разразилась с новой силой. Сбоку от меня что-то пролетело. Не в силах продолжать движение, я упал на колени и закричал. Да что с ней? Господи… Моей руки не было! Исчезло всё, что находилось ниже плеча. Хотя правильнее будет сказать, что отвалилось, ибо лежало оно чуть позади меня. Нечто с грохотом упало возле двери. Секира! Я глянул на Офицера. Этот поехавший действительно стоял без своего оружия. Вот же с*ка! Он отрубил мне грёбаную руку.