— Сомневаюсь, что тебе это удастся. Гелимер будет счастлив, если все мы перемрем от чумы.

— Дерьмо! — выругалась Флора. Она зашагала взад-вперед по комнате, раздраженно пиная длинный подол юбки, — не женщина, а долговязое пугало, и сильно отощавшее с тех пор, как отряд ехал через пустыню зимних лесов. Она оскалилась, насупив золотистые брови. — Ты права. Конечно, ты права, Аш, но должен же быть хоть какой-то выход! По крайней мере, пока идут переговоры, не будет ни штурмов, ни обстрела. Переговоры помогают протянуть время. Так что мы должны согласиться!

— Мы — возможно. Ты — нет. Ты загнала оленя, припоминаешь?

Обведя глазами покои, Аш приметила среди других лиц Роберта Фавершэма: лицо английского дьякона так осунулось, что почти скрывалось за черной бородой, но глаза горели, и он горячо кивал, соглашаясь с ее речью.

Флора напомнила:

— Гелимер твердо заявил, что если я не явлюсь, не будет и переговоров.

В воцарившемся молчании прозвучал голос Джона Оксфорда:

— Тогда проводите переговоры, мадам, но удостоверьтесь, что король-калиф Гелимер также будет присутствовать. Это лишит их возможности использовать орудия.

— Я бы на это не рассчитывала. На его месте я бы сначала явилась, а потом сделала ноги и предоставила артиллерии заканчивать беседу, — Аш погладила рукой ножны меча — она нуждалась в поддержке. — Флориан права в одном. Нам действительно необходимо выиграть время. Как только они начнут настоящий штурм, станет очевидным, как мало у нас осталось боеприпасов и людей. Ладно…

Флора повела плечом:

— Я что-нибудь придумаю, Аш. Забудь ты об этом олене. Где можно назначить место встречи?

— На мосту, — предложил Джон де Вир. — Остались еще целые мосты? Это была бы нейтральная территория…

— Нет! — зарычал Ла Марш. — Нет!

— Безумие, милорд! — воскликнул Филип Тернан. — Нам ли не знать, какое предательское место — мосты! Дед покойного герцога, герцог Иоанн, был предательски убит на мосту во время перемирия, тем порождением французской шлюхи. note 101 Они отрубили ему правую руку, подлые изменники.

— О! — Де Вир приподнял светлую бровь. — Значит, мост отпадает.

Аш пришлось закашляться, чтобы скрыть неуместное хихиканье.

— Где же тогда? Только не на открытом месте. Даже если Гелимер будет стоять рядом, им стоит поточнее навести метатель греческого огня, чтобы добраться до нас прежде, чем мы скроемся за стенами.

Молчание, только стреляют угольки в камине. Роберт Ансельм вдруг рассмеялся. Аш покосилась на него:

— Выкладывай. Надумал чего-нибудь?

Роберт перевел взгляд с нее на де Вира и поднялся на ноги. Давно не бритая макушка блестела. Он переспросил:

— Вам нужно укрытие, босс, так ведь?

Полковник Баязет быстро сказал что-то своему переводчику. Войник не успел открыть рот, как Роберт понимающе кивнул:

— Верно, ваши ребята в Мореа пару раз так делали. Выстроить крошечную крепость на ничейной земле, чтоб парламентеры в ней и встречались. Если кто-то нарушит перемирие, так уж погибнут и те, и эти. — Ансельм дернул плечом. — Не пройдет, баши. Они могут достать нас по дороге, туда или обратно.

Турок вскинул руки:

— Что, план?

— Встретиться под землей. В подкопе.

— В под… — Аш не договорила. Роберт Ансельм смотрел ей прямо в глаза. И вином от него вроде не пахло, даже той перебродившей мерзостью, которую подручные Генри Бранта стряпали из свиных помоев. Он стоял, не склоняя головы.

Аш задумалась: «Неужели это ради де Вира, старого босса? Или он наконец собрался шевельнуть пальцем в мою пользу? Да как бы там ни было, мне-то какое дело? — А вот и дело. Я бы предпочла, чтобы он старался ради меня».

— Подкоп… — повторила она задумчиво. — Ты предлагаешь встретиться с визиготами в туннеле…

На этот раз рассмеялся де Вир, и Джон присоединился к старшему брату. Виконт Бомон весело подхватил по-английски:

— И попросить их подождать с переговорами, пока мы прокопаем подходящий подземный ход, не так ли, мастер Ансельм?

Ансельм опустил руку на рукоять меча и взглянул на Аш. Она кивнула.

Роберт добавил:

— Гелимер не решится прибегнуть к артиллерии. Провалится свод… — он хлопнул ладонью о ладонь, поясняя свою мысль. — …и все покойники. А сражение в тоннеле превратится в кровавую баню, с тем же результатом: никто не выйдет оттуда живым, не исключая и Гелимера. Возьмем с собой турецкого полковника, и считай, мы надежно прикрыты.

Загудели голоса: военный совет погрузился в обсуждение предложенного плана. Аш покосилась на Ансельма: Роберт смотрел на нее — на нее, а не на Оксфорда. Она снова кивнула ему:

— Только не Флориан. Этого достаточно, чтобы прикрыть тебя, меня, де Ла Марша, но только не герцогиню. По крайней мере… — Аш радостно вскинулась, осененная новой идеей, — не в первый раз. Так и скажем Гелимеру. Сегодня у нас что, двадцать третье? Три-четыре дня протянем, до Рождества, а то и дольше. Мы выигрываем время… и выиграем еще, если сумеем убедить Гелимера, что Флориан появится после начала переговоров.

Эти мысли вслух оборвала Флора:

— Если бы это ты сидела там, под стенами, наверняка атаковала бы, чтоб поторопить нас с началом переговоров.

— Да и Гелимер не глупей меня. Людей мы потеряем. — Озабоченное выражение на ее лице сменилось досадой, и Аш снова повернулась к Ансельму. — Не выйдет с подкопом, Роберт. У нас просто не хватит времени провести мину под стеной наружу.

— И не надо. Я знаю, где они начали подкоп. Под Белой башней. Мы же сами подводили контрмину. Помнишь, девочка? Когда ребята из команды Анжелотти устроили эту штуку с медведем.

Де Ла Марш оторопело взглянул на рассказчика; граф Оксфорд поперхнулся глотком вина; Флора подскочила:

— Вы мне ничего не рассказывали. Что за медведь?

— Да это было дня через три после Охоты, — скорчила гримаску Аш. — Тогда тушеная медвежатина еще не казалась слишком соблазнительным блюдом. Вот в зверинце Карла и остался медведь.

Роберт Ансельм подхватил:

— Ребята Анжелотти расслышали, что визиготы ведут мину под стену. Крысоголовые прокладывали туннель, подпирая его деревянными слегами. Собирались потом поджечь подпорки, чтоб, когда они рухнут, все сооружение провалилось вместе со стеной. Ну, инженеры Анжелотти заложили контрмину и в один прекрасный день вывели ее в их туннель, а ночью, когда они начали работы, выпустили туда медведя из зверинца.

Аш нахмурилась, припоминая:

— Не просто выпустили, кажется…

— Да, еще утащили из аббатского садика пару ульев. Протолкнули мишку в тоннель, — ухмыльнулся Роберт, — скинули следом ульи и, понятно, поскорее захреначили отверстие…

Лицо Флоры перекосилось: как видно, она представила себе людей в темноте, пчел и взбесившегося зверя.

— Иисусе!

Ее восклицание потонуло в хохоте военных.

— Мы все смотрели, как они вылетели с того конца, — признался Роберт. — А следом медведь! И пчелки! Они запечатали выход и больше туда не совались. Но мы легко могли бы открыть проход. Подобрать трупы…

Хохот вдруг показался Аш грубым и мрачным. Она увидело, как лицо Флоры исказилось отвращением, перестала смеяться…

Флориан опустила взгляд на корону в своих пальцах:

— Стоит попробовать. Надо занять их разговорами. Я бы не хотела увидеть новый штурм. Придется подумать, на какую приманку они клюнут. Скажем, что герцогиня выйдет к ним…. нет! Нет, — повторила Флора с непоколебимой твердостью. — Тут я решаю. Сообщите Агнцу, что я согласна встретиться с Гелимером.

Сорок восемь часов спустя, на самое Рождество, герцогиня Бургундии в сопровождении английского графа Оксфорда и капитан-генерала своего войска и под охраной янычарского войска и телохранителей-наемников встретилась для переговоров с королем-калифом Гелимером, которого сопровождали визиготские офицеры и представители союзных визиготской империи государств.