«Ухоженный участок», прикинул Боря: «Может и не полезут, если решат, что обитаем. Кунг в снеге утонул, не дёрнут. Контейнеры не видно под снежной шапкой. Да и дойти не так просто по снегу мародёрам. Даже если по дороге с санками нагрянут, то есть шанс, что оступятся и провалятся, добро по пути растеряв».

Кивнул сам себе, сев за руль.

«Контейнеры ещё взломать надо. А кунг с таким снегом не угонят. Разве что внутрь пробраться могут или грейдер вызовут. Ты не о том думаешь. Увози его в тепло уже! Чего как дикарь живёт?» — потребовал внутренний голос.

Боря автомобиль на трассу задним ходом вывел и прокладывая маршрут в голове, спросил:

— Бать, раз в больничку не хочешь, может домой? Мама доктора вызовет. А хирурга или патологоанатома — там уже сами решайте, по-семейному.

— Не, они меня бесят все! — заявил отец. — Не хочу в семью. И семью не хочу. Одичал я. Ветра наслушался.

— А куда тогда?

— В военкомат, куда, — ответил батя с лёгкой иронией в голосе и пальцы синие покусал.

Чувствительность не очень. До крови прокусил и даже не поморщился.

— А чего? Вместе служить пойдём. Там подъёмные неплохие дают. Кто ещё Дуне добавит на размен с Галей, как не я? А меня теперь пытать удобно. Нихрена не скажу. Да и не знаю нихрена.

— Я сам тот вопрос решу. Сеструха всё-таки. Ну и мама одной проще будет, — скупо обронил Боря, хотя толком не знал в кого первым кинуть миллионом.

Увидеть ещё тот миллион бы. Пока на карточке периодически скажет сумма не больше чем в сотню тысяч.

— Нет, я — должен! — заспорил отец. — И тебе должен. Всем должен. А я что делаю? По столбам лажу. Дожил!

— Ты мне и так гараж подогнал, — напомнил Боря.

— Да что гараж? — хмыкнул отец. — Я всё-таки твой отец. Хату должен был подогнать, а не сарай с покрышками. Это ты из него дворец сделал. Сам. А я в розетку боялся точилку для ножей включить лишний раз. Электрик ссаный.

— Бать, ну… всё приходит с опытом.

Отец погрустнел, насупился.

— Бать, ты не расстраивайся. Сейчас в тепле посидишь, оттаешь, всё хорошо будет.

— Да не будет, Борь! Не будет, если не сделаем. А я чего сделал по жизни? В основном — нахуевертил! — заявил отец. — А должен был тебе автомобиль на совершеннолетие подогнать. А я что? Съебал на север. И в себя пришёл только тогда, когда так же в сугробе очнулся. Я же не сказал тебе, но тогда меня тоже знатно током шарахнуло. А тут что? На бис повторил. Вторая реанимация, выходит. Мне всё шансов дают пачками с неба, а я — прежний. Обидно даже. Опыт ко мне не приходит, Борь. Старость одна подкрадывается.

Послушав ещё минут десять причитаний в стиле «да что ж я за отец?», Боря понял, что в семье Глобальный-старший больше одной ночёвки не протянет. Но и назад его на участок Боря больше отвозить не собирался.

Если на то пошло, то что он за сын, что отца в зимнего сторожа превратил?

Решение пришло в голове неожиданное.

— Короче, хватит причитать. К Наташке поедешь, — заявил Боря. — А если хуже станет, то в больницу тебя хоть связанного повезу.

— К Наташке? Это дело, — прикинул отец.

Боря хмыкнул. Нет, сегодня ей точно не до утех. Пару дней продержится. А потом отца заберёт и снова куда-нибудь пристроит. Как раз Рому встретит.

Додумать план не дали. Телефон зазвонил. А там «тесть» высветился.

Забрать же надо! Совсем про время забыл.

— Боря, ты где? Я через десять минут выхожу.

— У меня ЧП, — ответил Боря, и не дожидаясь вопросов, чтобы рифму на автомате не выдать, сам добавил. — Батю током ударило. В неотложку везу, так сказать. Можете сами до Лиды добраться? Я не успею за десять минут.

— Ну… отец — это святое, — вздохнул Гусман. — Доберусь, конечно. Ты больше по коньяку или водочки?

— Я не пью.

— Ха, точно! — воскликнул майор и добавил суровее. — Это ты раньше — не пил. Но теперь — надо. Так что не переживай насчёт выбора. Я сразу то и другое взял с настойкой вишнёвой. И пивом шлифанём по утру.

— А как же Лида?

— А Лида девочка — ей винишко, — ответил майор, свернув мысль в другое русло. — Так что — пьём, пока будем в алко-шахматы играть. Мы ж не алкошня какая-нибудь, мы спортсмены.

— Но я не умею.

— Научишься. Ещё вопросы есть?

Боря поморщился, с котами ещё не ясно, но тестя бесить не стоило. Ответил на всякий случай сразу как полагается:

— Есть пить!

— Ну, может и сделаю из тебя человека, — снова тяжело вздохнул Гусман. — Отбой!

Батя с особым выражением на Борю в зеркало заднего вида посмотрел. Да не сказал ничего, вздохнул только.

Он в своё время тоже немало с майорами выпил. Да толку? А у сына всё впереди ещё, может и до генералов дотянет. А там уже — другой уровень.

А насчёт Натальи батя даже спорить не стал. В ванной бы пару часом отмокнуть, а как снова человеком станет, дальше думать о жизни будет.

Боря же только руль сильнее обычного сжимал, морально подготавливая себя к тому самому разговору, который рано или поздно между ним с Новокуровой должен состояться. И лучше бы это случилось до обеда. Чтобы Лиде в глаза смотреть мог.

Борис Петрович Глобальный мог назвать микрорайон Наташки Новокуровой своим родным, потому что бывал здесь уже чаще, чем в обоих гаражах. Но чаще — по делу.

А вот Пётр Глобальный насчёт этого района не высказывался. Только периодически диагностировал свои ощущения:

— Ноги как ватные. По мозгам уебало.

— Ты их чувствуешь вообще? — беспокоился Боря за отца.

Почему тот вообще заявил, что его отец? Кто в этом кода сомневался? Разве что сам Боря на столб с бабами надувными не лазил. Но одну имел в гараже. И тоже немало дырок ей расширил. Разве что полностью не рвал. Но и так видно — весь в отца. Хуевертить тоже умеет. Вроде двадцать почти, а так же молод и глуп, как в пятнадцать. Вот сейчас что мешает отца в приёмное отвезти? Трусы вонючие? Но сменку мать быстро соберёт. И передаст вместе с едой домашней. Она добрая, когда «Петя тупит».

Даже не думая включать музыку, сын прислушивался сквозь рёв печки к заднему сиденью и порой сыпал бесполезными советами:

— Ты там это… это самое… Пошевели пальчиками!

— Ну ноги-то уже чувствую немного, только слабые они как у младенца, — отвечал отец. — А вот с пальцами сложнее. Их я как раз отлично чувствую. Но лучше бы не чувствовал! Смешанная травма получилась. А то и комбинированная.

«В голове у тебя травма комбинированно, раз с куклами на столб электрический полез», — заявил внутренний голос: «Додумался тоже латекс с резиной тестировать».

— Как это? — совсем забыл за такими раздумьями о классификацию травм Боря.

Может конкретно во время этого занятия на последней парте после основной учёбы и подработки уснул. Мозг не всё запоминает, пока самого не шарахнет… хотя бы обстоятельствами.

— При взаимодействии с перчатками, значит, получилась, — объяснил батя. — Теперь придётся срезать верхний слой с кожей. А то и до некроза не далеко. Прикипело, мать его. Ты перчатки рванул, да часть осталась снаружи. Слишком мало я этих дилдаков над свечой на перчатки накапал. Как знал, больше надо. Да постеснялся.

— Так может, в больничку? — сделал ещё одну попытку разумного подхода Боря.

«Ебланить, конечно, это у вас семейное по мужской линии. Но хоронить тоже никого не хочется. Наследие всё-таки уже при жизни распределили», — добавил внутренний голос, настроившись на волну чёрного юмора от пережитого, но тут же сам себя поправил: «Пусть живёт батя! Только не в кунге в поле картофельном. Он тебе не охранник зимний без смены!»

А отец только ответил:

— Да возили меня по всему северу по этим больницам. Что я там не знаю? Ничего нового не расскажут.

А чтобы точно не вздумал везти, добавил строже:

— И пока не помоюсь, точно никуда не поеду! Я ж не луковица, чтобы санитарки слёзы лили, пока раздевать будут, — тут отец чуть тише добавил. — Ты думаешь меня первый раз током бьёт? Да это для меня как поссать сходить. Это первые разы сердце заходилось и сознание терял, а теперь адаптировался. Вон с тобой разговариваю. А мотор словно перезарядился. Может я человек-молния?