«Половина уйдёт на первый взнос, другая на ремонт и подарки для новорожденного», — пробурчал внутренний голос: «Может даже не перчатки останется».

Боря почесал охлаждённый нос, коснулся холодными руками промёрзших кончиков ушей и погладил корпус автомобиля. Говорят, дом там, где сам человек.

А как по мнению самого Бори, так это где-то в пределах твоей Родины, но с одной важной пометкой — поближе к документам. Без документов какой ты человек?

Без бумажек не поверят даже в то, что автомобиль принадлежит ему.

Как бы то ни было, безопасный путь всецело на Степаныче замыкался. Боря понимал, что с наставником и его «мужиками по знакомству» связано повышение квалификации. И риелтора номер он знает «хорошего», который поможет эту квартиру купить.

«И вообще зачем в ночи ехать в коттедж?», — возмутился внутренний голос: «Чтобы снова доказывать охраннику, что ночной визит сантехника необходим? В лучшем случае поржёт и развернёт. В худшем — применит силу или вызовет наряд. Объясняй потом кому и зачем ты там помогаешь справиться с собакой.

— Вот уж нет, — обронил Боря зеркалу заднего виденья, сонно зевая за рулём внедорожника.

В тепле быстро усыпляло. Хоть со стеклом опущенным катайся. Но прошлый опыт подсказывал, что не стоит этого делать. Голова дороже.

— Лучше у Степаныча переночую. Заодно и поговорим! — бодрил сам себя Боря.

Звонить наставнику в час ночной он не стал. Ключ есть. Зачем будить человека?

Спокойно припарковавшись в полупустом дворе, Боря «расколдовал» домофон одним прикосновением магнитного ключа. Как волшебная палочка коснулась. Затем поднялся на этаж и принялся вставлять ключ в замочную скважину уже квартиры, но никак не мог попасть в темноте. Лампочка в коридоре перегорела, а менять без его надзора за домом не спешили.

Не то, чтобы это была старая советская лампочка Ильича. Детектор целый, заточенный на движение! Но в этом и заключалась трудность. Лампы на него редкие, в магазинах не продаются. Пока электрик не придёт поменять — жди, или развивай ночное зрение.

Когда Боря наконец справился с замком, в коридоре квартиры резко загорелся свет. Степаныч стоял с битой наперевес. И её кончик упёрся Боре в лоб.

— Кто здесь? — заявил боевитый дед, не решаясь сразу бить по голове.

Вдруг люди в форме? Потом бед не оберёшься.

Боря почесал битой холодный лоб и опустил снаряд.

— Степаныч, не переживай. Это я.

— Боря? Чего в ночи колобродишь?

— Да вот, решил заскочить. Но не хотелось тебя будить, — ответил Боря, разуваясь и проходя на кухню следом за дедом. — Можно у тебя переночевать?

— Оставайся, Борь. Чего спрашиваешь? — буркнул сонный дед, готовый отдать последнюю рубаху родственной душе.

В свете потолочной люстры Глобальный заметил, как сильно сдал бывший наставник за последние пару месяцев. Во-первых, поднабрал лишнего по телу. Лицо оплыло как при водянке. Но почки с печенью вроде рабочие и должны были выводить лишнюю жидкость и чистить кровь. То сказывался малоподвижный образ жизни. Сантехник на пенсии всё меньше следил за собой, всё реже бывал на улице.

Во-вторых, седины приумножилась. Василий Степаныч отныне презирал бритву. Белые волосы поселилась везде от макушки до кончика бороды. Новинкой были и усы на лице. Пока не густые, но есть куда стремится.

В-третьих, Степаныч встретил в одних трусах. Что для ночи — норма. Но Боря подозревал, что и днём гардероб не сильно меняется. Косвенно то подтверждали и улики на кухне: раковина полна грязной посуды, мусорное ведро переполнено, рядом стоят ещё завязанные пакеты. А на батарее чего только не висит от носков до тряпок. Когда последний раз мыли полы? Больной вопрос.

Боря вздохнул, понимая, что наставник медленно, но верно сдаёт без определённой цели в жизни. Телевизор стал лучшим другом, а других и не надо.

Степаныч чутко следил за обстановкой в мире и всерьёз полагал, что может заменить любого эксперта на телевизионном шоу при удобном случае. А как новости смотрел, так после пил крепкий чай, и ничего не ел. Аппетит отрубало нет. Потому продукты хоть и приобретались, но по большей части летели в мусорку.

И без того изношенное сердце наставника терзали известия о болезнях русского мира. Он переживал до воспаления язвы о наших. Он вместе с говорящими головами ругал чужих.

Это никогда ни на что не влияло, но для самого Степаныча было важно ощущать себя частью чего-то большего. Того большого светлого мира, что обязательно придёт вместе с победой над коллективным врагом. И чтобы не расстраивать его ещё больше, Боря не цитировал ему слов современных песен. В них у артистов, транслирующихся на частотах русского мира, то «мир был перечёркнут буквой зет», то «орки мочили корки». А иной раз, выступая на всё тех же открытых площадках, иные слащавые рокеры, реперы и представители попсы признавались себе и миру, что лучше куколдов, чем они для космополитизма уже не будет.

Русский мир почему-то сосуществовал с этим миром внутренних диверсантов. И смотрел на отдельных его представителей как на детей, что телом выросли, а головой не стали. Ведь если начать думать тем, чем поёшь, то наткнёшься на противоречия. А видимо для того, чтобы их избежать, подобные представители русского мира на всякий случай пели о нём за границей.

Пока наставник поставил чайник, Боря выслушал многое о геополитической ситуации в мире. Но конкретных советов что с этим делать не давал. Просто попутно перемыл всю посуду и составил мусор у порога. Утром вынесет. А вот на мытьё полов сил уже не хватило. День был богат на события. Он по сути был отцом по эффекту Шрёдингера. Папа и не папа одновременно. Но с этим вопросом сталкивался не только он. Роману наверняка было гораздо хуже. Ведь он просто любил Светлану, не смотря на её предысторию.

Любовь зла. Она же порой — жестока.

«В любом случае братан поступил как мужик, просто взял и забрал домой то, что дорого» — заявил внутренний голос: «А ты чего ноешь? Помогай или отойди! Ты смотрю, Лесе уже с Антоном помог, да? Даже не спросил у Князя про ситуацию с зоной!».

Расстилая себе на диване, Боря только губу прикусил. Забыл. Кира отвлекла. Но спросить ещё успеет. Начать приобщаться к семейным ценностям можно и с водителя для девушки. Пройти курсы стрельбы и самообороны даже полезно. Однако, это так же значит, что идти на фронт добровольцем уже не собирается.

«А, ну да. Ты же просто отодвинул затею к весне поближе. И уже вместе с Ромкой пойдёшь? Да? А кто за ребёнком смотреть будет?».

Боря стиснул губы в линию. Если идти, то сейчас. А к весне вернуться. И подменить брата. Но как Стасяну в глаза смотреть будет, если с Глори-Холлом так и не порешал?

«Идти к участковым надо, провоцировать на операцию», — тут же добавил внутренний голос: «Но тогда уже Князь на дыбы встанет и спросит чего это ты с ментами трёшься?».

Устав от жизненных противоречий, Боря растворился в простыне. И перед тем, как уснуть без снов, задал наставнику лишь один вопрос:

— Степаныч, а что там по части мужичков твоих с курсом повышения квалификации? Готовы подтвердить делом?

— А ты никак гараж подготовил? — усмехнулся старик.

Вспомнив, что там и конь не валялся, Боря покачал головой. Но тут пришла идея.

— Зачем гараж? — сказал он. — Я вам целый коттедж… эм… снял. С баней и бассейном. Пива наберу столько, что про экзамены забудете. Или коньячёк предпочитаете? Всё будет! Не знаю только по части женского внимания. Тут уж сами думайте. Но если что, есть у меня одна… это самое… бодрая массажистка.

И Боря зевнул так, что слёзы из глаз брызнули.

— Вот это дело! — тут же повеселел Степаныч, выключил свет, но засуетился по дому вне комнаты.

От скорой деятельности даже щёки порозовели.

Гость уже не слышал, как забывший про сон старик орудовал шваброй в коридоре и на кухне, вытирал пыль по комнатам. Метнулся бы и на улицу, да кто мусор в ночи выносит? Появилось желание даже пропылесосить, но соседи не поймут. Адекватным надо быть. Сам не спишь, так хоть другим давай.