Мне, конечно, могут возразить в том духе, что ценность моего анализа при упущении данной проблемы снизится, но я полагаю, что это не так. Если принять во внимание способности индивида, а равно и их групп, к усвоению ряда норм и правил, то становится очевидно, что он не в состоянии включить в свой репертуар все, пусть только и наблюдаемые6 культуры. Поэтому он неизбежно пребывает в некоторых границах – не сильно отличающихся от одного человека к другому. Вследствие этого он, всё равно, входит в какой-то договор, а, значит, размежёвывать их не обязательно. Тем более что я тут веду речь не столько о, скажем, русской или китайской цивилизациях, но именно о совокупностях людей.
Главную же сложность подобным образом разрешить нельзя. И если мы ещё можем свыкнуться с тем, что от поколения к поколению наблюдаются погрешности передачи и неизбежные искажения, то смириться с неясностью моментов возникновения и исчезновения культур уже сложнее. Действительно, не совсем понятно, какие моменты считать как даты рождения и смерти.
Нередко можно услышать о том, что одна культура пришла на смену другой, но проблема никуда не исчезает. Раньше меня мучил вопрос о том, куда делись люди, бывшие частью Римской империи, тогда, когда она развалилась, и наступили Средние века. Что произошло такого, чтобы ситуация столь кардинально поменялась? На этот вопрос есть всего один ответ: всё осталось по-прежнему, т.е. и в период империи всё было также и наоборот. Индивиды, условно, просто приобрели другое гражданство. Однако в данном конкретном случае мы все знаем, что Рим и Европа – понятия разные, и где-то видим между ними границу. Но где она?
В этой связи я предлагаю считать трансформацию условий существования людей в качестве той межи, которую нужно найти, чтобы отделить одну культуру от другой. Кроме удобства подобного подхода, он также демонстрирует согласованность с тем, о чём говорилось выше, а именно о склонности договора подчиняться или, лучше сказать, учитывать внешние по отношению к нему обстоятельства. Если их совокупность качественно меняет ситуацию, мы наблюдаем новое соглашение, если кардинально всё остаётся прежним, мы регистрируем лишь незначительные внутренние флуктуации.
Теперь, определившись с временными рамками существования культуры, нам нужно прояснить следующий момент. Каким именно образом сама по себе длительность свидетельствует об эффективности функционирования договора? На самом деле весьма непосредственно. И тут уместно привести аналогию с человеком. Долгожитель – это такой индивид, который превосходит других по количеству лет, проведённых на Земле. Что, по сути, означают эти года? Что он хорошо питался, что не имел вредных привычек, что мало употреблял алкоголь, что обладал хорошим здоровьем и т.д. Заметьте, всё исключительно положительные характеристики7. То же самое касается и соглашения. Если оно располагает запасом устойчивости – это само по себе великолепно. Однако этого явно недостаточно.
Долгое существование культуры ведёт к накоплению опыта. Он не обязательно должен быть положительным или разносторонним, но продолжительная демонстрация способностей справляться с некоторым рядом ситуаций, в которые попадает та или иная группа, есть свидетельство её разумности. Понятно, что последняя может быть и весьма узка, если события до сих пор разворачивались в крайне незначительном диапазоне потенциальных вариантов. Но и это хорошо само по себе.
Расширяя своё географическое присутствие, западная культура ещё не так давно столкнулась с примитивными, как она их называла, народами. Их быт, верования и представления о мире оставались неизменным на протяжении многих веков. Кто-то, конечно, может оценить это как проявление отсталости или недоразвитости, но если снять привычные очки, то мы поймём, что на самом деле это замечательная черта общества, её демонстрирующее. Потому что она свидетельствует о том, что группа вписана в своё окружение наиболее оптимальным образом. Она не разрушает собственную среду обитания, но гармонирует с ней, позволяя и в будущем надеяться на сохранение status quo. В отличие от наших подходов к действительности, эти этносы более разумны, и если бы мы их не потревожили, то осталась бы огромная вероятность того, что они продолжили своё, пусть и не всегда беззаботное, но всё же сбалансированное существование.
Кроме того, как я уже указывал выше, всякая культура в процессе своего функционирования почти непременно оказывается перед дилеммами, вызванными работой собственной внутренней логики. Обычно они обнаруживаются в виде отсутствия точек соприкосновения между требованиями, предъявляемыми условиями окружающей среды, и запросами, поступающими со стороны договора. Нет нужды говорить о том, что это не обязательное развитие событий, однако это вполне вероятно. Если нечто подобное случается, то коллектив оказывается в ловушке, из которой выбраться крайне проблематично. Если же общество до сих пор могло справляться с двумя каналами влияния на себя, то это само по себе есть неплохая черта, говорящая о том, что соглашение показывает свою внутреннюю стройность.
Я не стану здесь пытаться охватить решительно все плюсы от долгой продолжительности жизни, но укажу лишь на то, что годы обозначают и опыт, и удачные эксперименты, и наличие сообразительности перед почти неизбежными проблемами, и внутреннюю согласованность. Последнее крайне важно потому, что позволяет мне теперь перейти к следующему вопросу, озвученному выше, а именно – насколько гладко и выверено строение культуры.
Сама по себе внутренняя гармония – это результат разрешения ряда противоречий, которые с завидным постоянством появляются с двух сторон. Первая – отношения между смежными и отдалёнными друг от друга поколениями. Вторая – изменения во внешней среде. Рассмотрю их по порядку.
Люди тратят огромное количество времени на то, что, по крайней мере, в русской культуре, называется конфликтом отцов и детей. Существует просто груда литературы, посвящённой связанным с этой проблемой вопросам. Трансляция установок и взглядов на мир от одного поколения к другому действительно трудная задача. И она сопряжена со следующими объективными причинами.
Во-первых, отцы и дети обитают в разных Вселенных. Ребёнок имеет дело с миром, в котором уже успел похозяйничать его родитель, тем самым его изменив. Каждый из нас проходит социализацию в определённых условиях, которые не могут быть похожи между поколениями. Опыт взросления давит на старших в направлении принуждения ими младших повторять его тогда, когда он уже не релевантен. Это неизбежно. Даже если общество и пытается сохранить обстановку нетронутой, она, всё равно, хотя бы немного трансформируется со временем – под действием ли экстерналий, либо интерналий. Отсюда берут свои начала соответствующие конфликты. Миры смыслов, усваиваемые в нежном возрасте, расходятся, и нет никаких механизмов их соединения.
Если мы не наблюдаем больших расколов между поколениями – это всегда отлично. Это означает, что люди имеют возможности найти общий язык в сложных ситуациях, когда необходимо единство. Кроме того, подобное положение вещей ведёт к тому, что социализация проходит безболезненно, и не надо изобретать велосипеда, чтобы включить новых членов коллектива во взрослую жизнь. Старые, дедовские, способы вполне отвечают предъявляемым к ним требованиям. Помимо прочего это также говорит о том, что внешняя среда не представляет собой проблемы.
Однако, во-вторых, окружающая обстановка также объективно претерпевает изменения. Люди пока не научились полностью контролировать природу, что влечёт за собой необходимость к ней приспосабливаться. Непохожий опыт взаимодействия со средой – это само по себе серьёзное затруднение. Культура может обитать в разных зонах, трансформации нередко крайне отличны во времени, а кроме того существуют соседи и их намерения, которые также вносят возмущения в общую картину. Поэтому умелое и точное обращение с внешним миром крайне важно.
В зависимости от успешности первоначальной модели взаимодействия со средой или от вовремя внесённых поправок в её структуру та или иная группа способна выстраивать внутренне непротиворечивое сооружение. Конечно, для того, чтобы это произошло, необходима масса условий, главным, наверное, из которых является общая прогнозируемость направления развития событий. Однако почему это так важно и почему саму культуру можно рассматривать именно с данной точки зрения?
