– Я сбежала из дома, – неловко ответила она, чувствуя, что более неподходящий момент заявиться в трактир сложно было выбрать.

– Сбежала? Почему? – округлила свои красивые глаза лиса. – Проходи, присядь и расскажи все.

– Тебя сюда никто не звал! Убирайся вон! – прорычал Син, глядя на Енын со смесью боли и ненависти.

– Почему ты злишься на нее? – возмутилась Хэиль, закрывая ее собой.

– Потому что все это произошло из-за нее! – Син оправился от потрясения и почему-то решил обратить весь свой гнев на ни в чем не повинную Енын. – Она во всем виновата! Она разрушила мой мир!

– Не понимаю, почему ты обвиняешь меня, но если это так, то я очень рада. Ведь ты разрушил мою жизнь. Будем считать, что мы квиты, – ядовито выдавила Енын, решительно отодвигая с дороги Хэиль. После сегодняшнего побега она чувствовала себя едва ли не всесильной, и очередные угрозы этого жалкого духа ее не пугали.

Син выпрямился и угрожающе втянул носом воздух, глядя на девушку, которую считал причиной всех своих проблем. Ничуть не смущаясь его уничтожающего взгляда, Енын положила на пол свой узелок и смело уселась за ближайший стол. Проведя рукой по столешнице, она заметила, что вся мебель из ледяной превратилась в деревянную. «Интересно, как же все-таки это произошло? – мимоходом подумала она. – И почему этот негодяй опять обвиняет меня?»

– Я вынуждена была сбежать из дома, и мне теперь некуда идти, – заявила Енын, вызывающе посмотрев в глаза своему врагу.

– Ты хочешь остаться здесь? – боязливо спросил Имуги, садясь напротив нее. Он с опаской покосился в сторону Сина, вероятно, боясь его реакции после того, что случилось с его пещерой.

– К большому сожалению, у меня нет другого варианта. Да и знакомых за пределами дома тоже. Поэтому – да, я остаюсь здесь.

– Клянусь сединой Нефритового императора, за всю свою многовековую жизнь я не встречал таких нахальных людишек! – нервно хохотнул Син. – С чего ты взяла, что я позволю тебе здесь остаться, наглая маленькая госпожа?

– Это не вопрос выбора, и я не спрашивала у тебя разрешения, – холодно сказала Енын. – Если ты не хочешь, чтобы я умерла раньше срока где-нибудь на улице от руки бандита, то позволишь остаться. Ведь в противном случае ты не сможешь стать человеком, поэтому в твоих же интересах позаботиться о моей безопасности. Хэиль, я могу пожить в твоей комнате? – уже совсем другим тоном обратилась она к кумихо.

Енын решила игнорировать любые нападки и колкости Сина.

– Конечно! Я так рада, что ты появилась! А то мне порядком надоела эта мужская компания, – скривилась лиса, бросив уничтожающий взгляд на поникшего Имуги.

– Ты меня не слышишь?! – вышел из себя Син и вихрем метнулся к Енын. – Как вообще ты смеешь говорить со мной в таком тоне, когда только что разрушила мою пещеру! Творение моей души, которое я создавал годами!

– Разрушила? – Енын подняла брови в притворном удивлении. – Даже если я и причастна к изменениям в твоем логове, то, по-моему, они только к лучшему. Ведь твоя заледеневшая пещера наконец проснулась от долгого сна и ожила.

Енын привстала и ласково коснулась тонкой ветки рябины, на которой уже набухли почки.

– В этом все и дело… День, когда я украл твои проклятые туфли, стал самым ужасным днем в моей жизни, – злобно процедил Син и устало опустился на скамью рядом с Хэиль.

– Наконец-то ты это признал! – торжествующе вскинула руку Енын. – Предлагаю вернуть все на свои места, пока не стало слишком поздно.

– Я уже говорил, что эта магия необратима. – Син устало сжал переносицу двумя пальцами и закрыл глаза.

– Тогда тебе лучше держать меня при себе, вдруг я еще что-нибудь натворю? – хитро улыбнулась она, по инерции играя в эту странную игру и совершенно не понимая, почему несносный дух в очередной раз обвиняет ее во всех своих злоключениях.

Имуги и Хэиль все это время хранили молчание, с интересом переводя взгляды с Енын на Сина. Вдруг последний встрепенулся и прислушался.

– Кто это хнычет за дверью? Кого еще ты сюда привела? – грозно спросил он у Енын.

– Ах… я совсем забыла… – Она в испуге прижала пальцы к губам, вспомнив жуткое чудище, которое настигло ее у дверей трактира.

Имуги озадаченно покачал головой и отправился к выходу.

– Святые Небеса, что здесь делает Ино[27]? – воскликнул он, посторонившись.

В пещеру медленно вползло странное создание с человеческой головой и щупальцами и без сил повалилось на пол.

– Воды… воды… – прохрипело оно. Енын вскочила с места и на всякий случай спряталась за сердитого Сина.

– Син! Помоги! Она сейчас умрет! – воскликнул встревоженный Имуги и бросился к своей бочке, которую одним взмахом руки наполнил дух ветра.

Взяв со стола чашу, Имуги зачерпнул воды и поднес к почти бесчувственному созданию. Синие губы раскрылись, и Ино жадно припала к источнику воды. Змей еще несколько раз наполнял чашу, прежде чем русалка немного ожила и смогла сесть на соседний стул. Только сейчас, в голубоватом свете пещеры, Енын как следует рассмотрела диковинное создание, которое просило у нее помощи. Она походила на большого моллюска, вместо ног Енын насчитала восемь щупалец, которые росли из туловища немного ниже шеи. Однако лицо морской русалки выглядело человеческим и даже миловидным, если бы не темно-синие губы и мертвенно-бледная кожа.

– Как ты оказалась на суше? – почти ласково спросил Имуги, заботливо наполняя еще одну чашу. Глядя на него, Хэиль глумливо фыркнула и отвернулась. – И как нашла «Волшебную жемчужину»?

– Я уже два дня скитаюсь по улицам… Вдруг увидела юную госпожу и пошла за ней, – тихо ответила Ино и указала щупальцем на Енын. – Меня будто что-то позвало, и я почувствовала, что она может мне помочь.

Енын распахнула глаза и недоуменно переглянулась с лисой. Чем она может помочь русалке, оставалось загадкой.

– А история моя проста и печальна, – продолжила Ино. – Я жила в водах Восточного моря недалеко от острова Чеджу, но однажды, по роковой случайности, влюбилась в торговца, чей корабль дрейфовал на пути к материку. Купец был красивым, статным и так чарующе говорил о любви… Я пела ему песни, и мне хотелось остаться рядом с ним навечно.

Русалка опустила голову, и на деревянную столешницу упала пара крупных слез. В мгновение ока они превратились в две перламутровые жемчужины и покатились по столу. Енын ахнула – она и подумать не могла, что легенды не врали, и слезы русалок действительно превращались в жемчуг. Повинуясь порыву, она наклонилась и подняла перламутровые бусины, внимательно их разглядывая.

– Всех людей интересует только это, – печально улыбнулась Ино, глядя на восторг Енын.

– Прости, я просто очень удивилась! Возьми, пожалуйста, это твое, – смутилась Енын и протянула жемчуг.

Ино грустно покачала головой и жемчужины не взяла.

– Так что же было дальше? – раздраженно поторопил Син. – Извини, напиток успокоения приготовить не могу, потому что почти все мои сервизы сегодня были уничтожены. – Он метнул на ни в чем не повинную Енын уничтожающий взгляд. – Так что могу лишь выслушать твою историю.

– А дальше… Он увез меня и мое дитя с собой, обещал, что найдет для нас способ жить в привычной среде и не расставаться. Но как только мы прибыли в Ханян, он выпустил нас в крошечный пруд во дворе его дома и выставил стражу. Сказал, что теперь я должна каждый день давать ему по мешку жемчуга, иначе он убьет мою дочь. Сколько слез я пролила! Наверное, он выручил за них много денег. Все слова любви забылись, я стала для него источником богатства. Он обещал отпустить нас, как только купит новый дом и наладит торговые связи, но прошло уже три зимы и три лета, три раза опадали листья и земля покрывалась снегом, а мы все так же живем в пруду его дома без надежды когда-нибудь выбраться на волю. Неужели ему мало тех богатств, что я уже дала?

– Люди – жадные и злобные создания, зря ты поверила его словам. Люди готовы на любую подлость, лишь бы получить желаемое, – мрачно проронил Син, опять посмотрев на Енын так, будто это она хочет отнять его жизнь, а не он ее.