С ним легко, интересно и весело. А главное, за всё время, что мы знакомы, я ни разу не использовала на нём свою силу. Не хочу этого делать! Не хочу перекраивать его эмоции и решения. Не потому, что боюсь попасться, а потому что теперь как никогда ясно понимаю: это неправильно.

Ксанор не заслужил, чтобы с ним так поступали.

— Ох, Лен, ты должна это увидеть… Оно офигенное!

Выйдя из спальни, застаю Дину сидящей на полу возле огромной коробки. Она уже успела её раскрыть, сдёрнув пышный бант из органзы, и теперь рассматривает с дотошным вниманием вечернее платье.

Чей-то подарок?

— Это для меня, что ли? — подхожу ближе.

— Ну а для кого ж ещё? — Няня протягивает мне пластиковую карточку с короткой надписью:

«Для моей принцессы».

Внизу, в самом уголке, красуется буква К.

— Оно такое… такое… роскошное, — продолжает восторгаться Дина. — Это для завтрашнего благотворительного вечера во дворце Сольтов?

— В доме Сольтов, — смеюсь в ответ.

— Ты видела этот дом? — скептически хмыкает Дина. — Дворец. Самый настоящий. И это ещё мягко сказано.

Я не успеваю толком рассмотреть платье — отвлекает пиликанье сейта у меня в кармане.

Не терпится увидеть тебя в нём, детка. Хоть уверен, без него ты будешь смотреться ещё круче и горячее.

Ладно, Ксанор иногда отпускает вот такие вот шуточки с намёком, но дальше намёков дело пока не заходит. Поэтому его эсэмэска вызывает не мандраж перед угрозой близости, а улыбку, и я пишу в ответ:

Если будешь хорошим мальчиком, может, когда-нибудь увидишь и без.

Новая эсэмэска прилетает спустя мгновение:

Поверь, завтра я буду ОЧЕНЬ хорошим мальчиком. Тебе понравится. А сегодня вечером тебя ждёт ещё один сюрприз, Ленни. Жди.

— Лен, ну ты отлепишься от него или нет? — дёргает меня за руку Дина. — Хватит пялиться на экран. Посмотри, какая красота!

Платье действительно роскошно. Лиф из чёрного бархата с открытыми плечами, пышная юбка из тёмного шёлка: сзади короткий шлейф, спереди ноги кокетливо приоткрыты. Ярким акцентом на этом чуде является вставка из красного кружева с замысловатым рисунком, обтекающая бёдра. В таком наряде не то что почувствуешь себя принцессой — станешь настоящей сказочной королевой.

Кто бы мог подумать, что принцем на белом аэрокаре окажется самый испорченный (опять же по словам прессы) холостяк Грассоры, Ксанор Хорос.

Вечером я на всякий случай наряжаюсь (вдруг сюрприз окажется вне дома) и ловлю себя на мысли, что получаю от этого процесса удовольствие. Первое время я собиралась на встречи с Тёмным как на работу, ведь, по сути, он и есть моя работа, но потом что-то изменилось. Мне просто нравится проводить с ним время, нравится выглядеть рядом с ним красивой. Да что там! Иногда я даже забываю, что провожу время с Тёмным. А ведь ещё совсем недавно при одном только взгляде на высшего (неважно какого) меня дёргало.

Определённо, жизнь налаживается. Старые кошмары забываются, превращаются в рубцы на памяти, которые постепенно затянутся. По-другому быть не может.

Всё будет хорошо.

После выборов… всё закончится.

Грустно улыбаюсь своему отражению, но тут же прогоняю эту непонятную, вдруг нахлынувшую меланхолию. Слышу, как по квартире разносится сигнал вызова, и меня зовёт Дина:

— Лен, там за тобой машину прислали.

Значит, всё-таки вне дома.

Хорошо, что я готова, иначе бы пришлось собираться метеором.

— Блин, это так классно! — Няня мечтательно улыбается. — Сначала шикарное платье, теперь вот машина. Я тебе даже немного завидую. Светские приёмы, ужины в роскошных ресторанах… Это так клёво!

— Вообще-то мы больше по фаст-фуду. — Целую свою малышку, желаю ей спокойной ночи и прощаюсь с Диной.

Пока прозрачная капсула лифта несёт меня на парковку, я любуюсь вечерним Кадрисом. Кажется, будто этот город — зеркало, отражающее звёздное небо. Все эти огни на тёмном полотне улиц так похожи на ночные светила, и моё размытое отражение в стекле, будто беря с них пример, тоже светится. У меня сегодня очень хорошее настроение.

Интересно, каким окажется завтрашний вечер и что имел в виду Ксанор, когда сказал, что будет очень хорошим мальчиком?

А сегодня какой ещё сюрприз меня ждёт?

Мысли в голове мелькают одна за другой, а я продолжаю улыбаться. Наконец половинки лифта разъезжаются, и я выхожу на открытую площадку, полную аэрокаров. Холодный осенний ветер ударяет в лицо пощёчиной, я спешу поплотнее закутаться в пальто. Несколько шагов вперёд, и из тёмной элегантной машины показывается водитель.

Надо же, как официально! Ещё немного и решу, что меня изволил забрать не тот брат.

— Прошу, сонорина Лэй. — Мужчина распахивает передо мной заднюю дверцу аэрокара, и я сажусь в тёмный, пропахший табаком и дорогим алкоголем салон.

«Слишком резкий запах», — мелькает мысль, прежде чем замечаю неподвижно сидящего в углу салона мужчину.

— Ксанор? Почему здесь так темно?

Он подаётся ко мне: быстро, резко, стремительно. Так, что сердце, ударившись о грудную клетку, останавливается на миг, а потом начинает стучать быстрее.

— Ксанор! — успеваю выкрикнуть, прежде чем Тёмный (а может это и не он вовсе?!) наваливается на меня всем телом.

Новый крик глушит противно воняющая тряпка. Я морщусь от резкого, тошнотворного запаха, задыхаюсь. Пытаюсь сбросить с себя напавшего (его тело будто каменное), но быстро теряю силы. Резкая боль в висках, сильное головокружение, и я срываюсь во тьму, падаю в неё, в ней тону…

…Яркая вспышка света. Жадные, быстрые прикосновения. Чувствую, как чужие, незнакомые руки жадно шарят по моему телу, но сбросить их не получается. Меня раздевают. Как куклу. Как будто в нетерпении разворачивают подарок, срывая с него красивую обёртку.

Грубо стаскивают платье…

Сапожки…

Чулки…

Распускают волосы, яростно выдернув заколки…

Ничего не видно. Свет больно бьёт по глазам, а может, их застилают слёзы.

Я задыхаюсь. Пытаюсь кричать, позвать на помощь, попросить перестать, но с губ срывается лишь невнятный хрип.

Холод скользит по обнажённой коже. Ощущаю грубые прикосновения мужских пальцев на своих бёдрах.

— Не надо… пожалуйста…

Но тому, кто со мной всё это вытворяет, плевать на моё «пожалуйста». С меня сдирают остатки одежды, бельё просто грубо разрывают. Пытаюсь закрыться от жадных, болезненных прикосновений, сжаться в комок, но, кажется, снова теряю связь с реальностью.

Последнее, что чувствую и слышу, — это укус-поцелуй, от которого начинает мутить, и хриплый шипящий голос:

— Расслабься, детка, и получай удовольствие.

Гаранор

— Долго ещё?

— Почти закончили, сонор Хорос, — вежливо отвечает Камила, скидывая брату на сейт последний документ. — Прочитайте, пожалуйста, и, если согласны с условиями сделки, подпишите.

Брат сидит, развалившись в кресле на другом конце кабинета, всем своим видом показывая, в каком месте он видел сделку с новой строительной компанией, а заодно и меня с секретаршей.

— Я на всё согласен, лишь бы вы двое наконец оставили меня в покое, — ворчит чудовище, быстро скользя взглядом по экрану устройства.

Бесит, когда он такой: в открытую плюёт на семейный бизнес и на своё наследие. Это ведь не мне отец завещал гостиничное дело, но почему-то именно я вот уже которую неделю разгребаю дерьмо, связанное со строительством нового отеля. Сначала долго не получалось договориться с властями острова и выкупить землю для строительства. Им, видите ли, было жаль отрывать часть территории от заповедника, а я не привык отказываться от своих проектов. Когда я превращу Майкор в курортную зону, островитяне в накладе не останутся. Им нужна работа, а их экономике денежные вливания. И пока Ксанор надирался с друзьями в барах, я решал эту проблему.