—   Здравствуй дитя мое...

—   Ба...бушка? — растерянно прошептала Пэриш. В любой другой ситуации, она бы с воплями пыталась выбраться из склепа. Но сейчас, в призраке Синтии, Моника видела свое спасение от коварного джинна. Рядом с духом, лежал черный кот.

—   Зачем мы здесь? В чужом склепе?

—   Ох, дитя, — воскликнула старушка, совсем как раньше. Когда малышка Моника шкодничала, бабушка точно также тяжело вздыхала.

—   Никогда не прячь ценные вещи у себя дома. Самое лучшее место там, куда точно не полезут. В моем случае это соседи.

Пэриш задумалась вспоминая. А ведь и правда, могила Синтии соседствовала со склепом Ашеров.

—   Все семейство Ашеров покинуло земной мир уже давно. Поэтому книгу заклинаний, я спрятала здесь, — продолжала бабушка, — но, Мони, дитя, будь осторожна. В фолианте множество заклинаний неугодных Богу. Не переходи черту. Используй лишь те, что для защиты. Верни джинна в бутылку, а книгу после этого на место. Не стоит погружаться в потусторонний мир. Ничем хорошим для нас не заканчивается. Это вечная борьба с силами зла. — Синтия внимательно поглядела на внучку, — а я не хочу, чтобы твоя жизнь превратилась в битву. Избавься от Валефора и возвращайся к нормальной жизни. Найди работу, выйди замуж, роди детей. В общем, делай все то, что делала бы обычная женщина...

—   Но бабушка, — возразила Моника, — ты ведь сама недавно сказала, что мне нужно разбудить свой магический дар...

—   Я поспешила. Тебе не нужно этого делать. Если хочешь спокойной жизни. Тогда воспользуйся только одним заклинанием. Для того, что бы провести этот ритуал, ведьмой быть не обязательно...

Сияние стало мерцать, а после вообще исчезло. Моника уже собиралась снова звать бабушку, но легкий стук в углу отвлек ее. Один из кирпичей был чуть, выдвинут. Пэриш вытащила его совсем и выудила из выемки книгу: тяжелый, в кожаном переплете фолиант с позолоченными уголками. Между серыми и жесткими, словно картон страницами, имелась закладка. Моника достала мобильный телефон и посвятила дисплеем. На выбранной странице значилась пометка: «Genie»[1]. Пэриш прижала книгу к себе и направилась к выходу. Как нестранно, но стоило ей толкнуть тяжеленные ворота и они легко открылись. Она зажмурилась от яркого света, а когда зрение привыкло, быстро покинула кладбище. Монике предстояло сложное дело. Отправить Валефора обратно и избавиться от его оков.

[1] Джинн, (лат)

Моника, преисполненная решимости, вернулась домой. Как только она переступила порог квартиры и дошла до дивана, сразу же погрузилась в чтение фолианта. Текст в древней книге был весь на латыни. Но Моника прекрасно понимала суть написанного.

«Для того чтобы освобожденный вами джинн, не был вхож в дом, то нужно в проемах дверей и окон, положить красный стручковый перец. Таким образом, джинн не сможет проникнуть в жилище. Также можно носить перец с собой, тогда он не сможет к вам подойти даже вне дома».

  — Отлично!

Обрадованная Пэриш отправилась на поиски перца. В карман совать перец, Моника пока не стала, чтобы не было подозрительно. Когда все проемы окон и дверей были «забаррикадированы», она со спокойной душой продолжила изучение манускрипта. Далее следовал обряд заточения и заклинание.

«Для того чтобы запечатать джинна, вы должна четко решить: хотите ли это сделать. Иначе, заклинание не подействует, и вы только разозлите древнее существо».

После этих строк, Моника задумалась; хочет ли она этого? Пэриш интенсивно покачала головой, прогоняя ненужные мысли. Что значит, хочет ли? Конечно, хочет! Просто жаждет избавиться от Валефора. Она снова уткнулась в книгу, вчитываясь в каждое слово и стараясь его запомнить. Заклинание желательно бы выучить, а не читать стоя с фолиантом.

«Ритуал заточения таков: Возьмите сосуд джинна и найдите ущелье, чем глубже, тем лучше и прочитайте заклинание, держа в руках сосуд: «Nomen ergo Salomon filius David in princeps et magi, Imperare animo viribus ad ollam!» После чего бросьте его в ущелье.[1]

Как оказывается просто. Заклинание идентично тому, которое Пэриш прочитала, когда выпустила Валефора. Изменилось лишь последняя часть. Но перед Моникой встала другая задача: найти сосуд. Она набрала номер Джастина и, используя все свои артистические таланты, проворковала:

  — Джас, помнишь, ты хотел одно желание?

  — Ну, — послышался недовольный голос на другом конце провода.

  — Я готова тебе его отдать, но с одним условием…

  — Каким? — тут же оживился Пирсон.

  — Ты вернешь мне сосуд джинна. Ну, ту бутыль, что я нашла…

  — Зачем тебе? — спросил Джастин.

  — Нужно, — не вникая в подробности, ответила Пэриш. И решила поставить точку в разговоре. — Так ты согласен или как?!

 Повисла тишина. И тихо было так долго, что Моника решила, что Джастин либо уснул, либо отключился. Она проверила дисплей. Разговор все еще длился.

  — Ну?! — поторопила Пэриш, — или ты отвечаешь, или я кладу трубку!

  — Согласен, — тут же донесся голос Пирсона, — где встретимся?

                                           ***

Моника ждала бывшего парня в беседке кафе. Погода стояла превосходная, поэтому она заняла столик во дворе, а не в душном помещении. Джастин не заставил себя ждать. Мужчина явился минуту в минуту.

  — Сосуд, — потребовала Моника, переходя сразу к делу.

  — Ишь ты какая…

  — Знаешь, тогда я ухожу! У меня нет к тебе доверия! Ты пытался меня убить, поэтому сам понимаешь. Что же касается желания, то вот… — Пэриш положила перед ним ручку и листок. — Изложи здесь, а когда я буду в безопасности от тебя, то сразу загадаю, а нет, вали ко всем чертям!

                                              ***

Моника ехала домой, крепко прижимая бутыль к себе. Осталось найти ущелье и произнести заклинание. И свобода. Пэриш никогда не задумывалась над этим словом. Но побывав в психиатрической клинике, а потом и в тюрьме, поняла, что нет чувства прекрасней, чем свобода. Даже любовь уходит на второй план. Когда ты взаперти, то далека от пылкого чувства. До квартиры она добиралась перебежками. Ей не терпелось спрятать сосуд и перейти к поискам ущелья.

Моника уже собиралась войти в подъезд, как сильные руки обхватили ее сзади. Одна рука обвила талию, а вторая, удерживала за шею. И соблазнительный голос, угрожающе прошептал на ухо:

  — Решила от меня избавиться, pythonissam[2]?

  — Et in eadem sententia non est[3]!

  — Да неужели? — усмехнулся Валефор, прижимая девушку к себе, — не верю… — прошипел он. — У тебя в сумке мой сосуд, а дом оккупирован перцем с чего бы это?

—   Хм, — усмехнулась Моника, — и что? Убьешь меня?

Одним резким движением, Валефор развернул ее лицом к себе. По-прежнему крепко удерживая одной рукой за талию, а другой за шею. Он поцокал языком.

—   Ты же знаешь, что нет. Но, — Валефор угрожающе усмехнулся, — теперь тебе придется пожить со мной во дворце...

Валефор еще сильней прижал Монику к себе и поцеловал.

                                                    ***

Моника прижималась спиной к мощному телу джинна, но не по своей воле. Его рука, железной хваткой удерживала, не давая даже шанса отстраниться. Соблазнительным и угрожающим тоном, он задал провокационный вопрос, на который Моника естественно соврала. Валефор назвал ее ведьмой, и оставалось лишь догадываться, как он узнал. Хотя, скорее всего, просто следил. Джинн не поверил ей и лишь усилил хватку, тогда она снова спровоцировала его. В данный момент Пэриш не собиралась сдаваться ему на милость. Ни за что! Когда она так близка к свободе...

Резкий разворот, поцелуй, а затем темнота...

Очнулась Моника на роскошной кровати. Мягкий свет свечей, освещал комнату, судя по всему спальню. Плотные драпировки кроваво-алого цвета были наглухо закрыты. Помимо кровати с балдахином из мебели здесь имелся комод и трюмо. Из спальни выходило две двери: одна в коридор, а вторая, в ванную комнату, совмещенную с туалетом.