— Merda! — выругался Валефор. Как он мог купиться на такой трюк?! Его обвела вокруг пальца, обычная человеческая девчонка двадцати пяти лет отроду. — Ведьма! — зло прошипел он. И громко хлопнув дверью, покинул спальню Моники.

Моника довольно ухмыльнулась. Теперь она заставит его отпустить ее, а не наоборот. Пэриш бросила быстрый взгляд на свое отражение. Однако она стала симпатичной. Зеленые глаза и рыжий цвет волос сделали из нее настоящую красавицу.

Моника никогда раньше не задумывалась о своей внешности, но сейчас, она нравилась самой себе. А вспомнив лицо Валефора, когда он разглядывал ее, то не удержалась от счастливой улыбки. И почему ей раньше не пришла в голову эта мысль?

                                              ***

Валефор метался по своей спальне, словно раненый зверь. Моника доведет его до ручки. И он понимал это. И как действовать теперь? Отпустить? Кажись, в этот раз он проиграл.

  — Merda! — снова выругался он.

  — Повелитель, что-то случилось? — поинтересовался Амулий входя. Судя по всему, всю злость Валефор выплеснул на свою спальню. Потому как целой осталась лишь люстра.

  — Случилось? — Валефор рассмеялся. — Эта мерзавка сведет меня с ума! Мне нужен сосуд, а потом, — лицо джинна озарилось ядовитой ухмылкой, — мы посмотрим, кто кого еще пытать будет…

  — Но вы не можете забрать сосуд у хозяина. Лишь другой человек сможет это сделать…

   — Знаю, — недовольно буркнул Валефор, — именно поэтому, я сейчас ее отпущу. Уверен, этот хмырь Джастин явится по ее душу. Уж не знаю, каким способом она забрала у него сосуд, но, в общем. Ты будешь следить за ней. Моника наверняка вернется в свою квартиру. Она ведь нашла книгу и распечатала ее, потому и преобразилась из шатенки в рыжую. Короче говоря, стала истинной ведьмой. Неопытной, маленькой стервозной ведьмой, — нараспев произнес он. — Стало быть, книга в квартире. Я туда попасть не могу, а вот ты можешь.

  — Вы не боитесь, что он убьет ее?

  — Нет. С ее силами, он не сможет этого сделать. Инстинкт самосохранения у ведьм дай бог каждому!

                                                ***

Джастин скептически оглядывал себя в зеркало. Шея была буквально разодрана, словно на него напал тигр, а не кот. И что это на него нашло? Вроде вполне нормально себя вел, до тех пор, пока Пирсон не направился в спальню. Значит, там наверняка что-то находится. Что-то важное.

Он вернулся к дому Моники. Но в квартиру заходить не стал, остался ждать в подъезде. Джас прислонился к стене, озираясь вокруг. Мало ли, вдруг сумасшедший котяра, преследует его?

Ждать Монику долго не пришлось. Девушка, весело насвистывая, подошла к двери и собиралась открыть ее, но в затылок уперся пистолет, а до боли знакомый голос скомандовал:

  — Сосуд! Верни его! Хотела сделать из меня идиота?!

—   Да уже сделала! — огрызнулась она. —А что касается сосуда, забудь! Хочешь убить? Давай, вперед, только учти, есть у меня телохранитель, который явно тебя превышает в весовой категории...

—   Осмелела?

—   Поумнела!

Моника хоть откровенно и нарывалась на пулю в висок, но все равно напряглась. Валефора нигде не было, что очень странно. Ведь джинн должен оказаться рядом, когда ей угрожают, а тут...

—   Иди в дом! — приказал Джастин.

И она пошла. Нет, Пэриш конечно могла закричать на весь дом «убивают». Но что это даст? Пуля-то уже будет выпущена.

Кот, который еще несколько секунд вальяжно развалился на диване, снова встал на дыбы и злостно зашипел.

—   Что это за исчадие ада?! — спросил Джастин, тыча ей дулом между лопаток.

—   Хм, — усмехнулась она, перехватив сумку на плече покрепче, — это всего лишь кот...

Но Джастин явно ей не поверил. Моника резко развернулась и ударила коленом в пах. Пока Пирсон корчился на полу, она приказала коту: — Не впускай его в спальню!

Откуда появились эти слова и почему, она разговаривала с котом, словно с человеком, Моника и сама не понимала. Просто прислушалась к себе, как ей и говорила бабушка.

Пэриш заперлась в спальне, а в гостиной творилось нечто. Слышалась ругань Джастина, грохот, шипение и еще много каких-то непонятных звуков.

—   Господи! — вздохнула Моника, — что происходит? Почему именно со мной?! И где, в конце концов, этот засранец?!

Валефора нигде не наблюдалось. Она еще раз окинула спальню быстрым взглядом. Опочивальня была разгромлена, но книга оказалась на месте. Моника еще раз огляделась. Спрятать фолиант негде!

—   Черт! Черт!

С одной стороны, ее ждал псих с пистолетом, с другой высота. А сломать шею как-то не хотелось. Моника выглянула в окно. Прямо под ним находился подвал. Когда-то он прикрывался решеткой, а теперь же там просто зияла дыра. Пэриш сомневалась недолго, после чего бросила книгу в пустоту. Та же участь ожидала и сосуд, но когда Моника собиралась швырнуть бутыль, то не нашла его. Сумка, в которой находилась колба, исчезла.

—   Черт! — снова выругалась она и осторожно выглянула в гостиную.

Хаос поражал своей масштабностью. На полу валялись осколки, книги, черенки цветочных горшков. Ее маленький и такой уютный диванчик был испещрен следами от когтей. На люстре не хватало одного рожка, лишь голая лампочка чудом осталась цела. И посреди всего этого хаоса стоял он. Валефор.

—   Где ты был?! — раздраженно поинтересовалась Пэриш. — Или тебе уже плевать на желание?

Джинн довольно ухмыльнулся и потряс колбой.

—   Ах, вот оно что! — горько усмехнулась Пэриш, — так ты специально все это устроил?

—   Ну, моя маленькая ведьма, ты же сама назвала меня жуликом. Приходиться соответствовать! Кроме того, сразу я не мог попасть в квартиру, ты ведь забаррикадировалась перцем, ну, а когда твой бывший пошумел с фамильяром, то путь оказался открытым.

Моника промолчала. А что она могла ответить? Несмотря на безумную тягу к Валефору, он все равно оставался засранцем. И ей нужно было избавиться от него как можно быстрее.

—   Убирайся, — тихо, но твердо сказала она.

—   Что?

—   Я сказала, проваливай ко всем чертям! Вон из моего дома и моей жизни! Ненавижу! — Пэриш подошла к нему вплотную. Она старалась не зареветь перед Валефором и сцепив зубы, процедила: — Уходи, пока я добрая...

Моника обогнула растерянного джинна и стала собирать осколки. Она несколько раз натыкалась на острые грани, но не замечала этого. Кровь тоненькими струйками стекала по боковой части ладони к запястьям.

—   Нет!

Одним движением Валефор прижал ее к себе, стирая струйку крови, которая почти достигла оков. Он сжимал Монику в объятиях, вдыхая аромат хвои, смешанный с терпким запахом крови. По щекам девушки текли слезы. И почему-то ему стало не по себе. Обычно людские слезы его не трогают, а уж слезы ведьм и подавно.

—   Прости, — тихо произнес он. — Прости, что сделал больно. Если тебе ненавистна мысль находится со мной рядом, то давай сделаем это. Вернем меня в бутылку. 

Моника стояла в объятия Валефора. И все-таки не смогла сдержать слез. Было чертовски обидно, что джинн не торопился ее спасать исключительно ради своих целей. Но тут он вдруг извинился, а дальнейшее слова, Пэриш вообще решила, что ей послышались.

  — Что? — переспросила она.

  — Если ты этого так хочешь, то давай вернем меня в бутылку. С одним условием: далеко не забрасывать. Пусть меня найдет какой-нибудь прохожий, загадает свои три желания, а ты, моя неопытная ведьма будешь свободна…

  — Ты серьезно? — Моника не верила своим ушам. Валефор сам предлагал ей провести ритуал.

  — И еще одно условие, — вырвал из задумчивости голос джинна, — пока ты будешь решать, запечатывать меня или нет, ты будешь жить в моем замке. Для твоей же безопасности…

Валефор все так же держал ее в своих объятиях. Кровь больше не текла, лишь маленькая капля застыла на ранке. И почему-то Монике было спокойно вот так вот стоять с ним. Запечатать его?! Просто прочитать заклинание, и выбросить сосуд? Нет. Она не хотела этого. То есть изначально только об этом и мечтала, но сейчас…