— Ну, — сказал Драко, проглатывая булочку. — Вы же не скажете, ведь так?

— Я бы даже не помочился на него, гори он в огне, это точно. Блэк не знает, что ты здесь?

— Он попытается вернуть меня домой, — с уверенностью сказал Драко. — Он считает, что сможет помочь мне, но это не так. Ни один из них, может быть, только вы, хотя…

Снэйп рассеянно посмотрел в окно. Бледный утренний свет проникал через занавески. Драко посмотрел вдаль, в последнее время ему было тяжело смотреть на свет.

— Я не расскажу ничего Сириусу Блэку, но я считаю, что бесчеловечно держать в неведенье твою мать, нужно послать ей сову, чтобы объяснить, почему ты не можешь вернуться домой.

Драко закатил глаза.

— И что мне писать? Привет мама, я не могу вернуться домой, потому что считаю, что сошел с ума. Я не только сумасшедший, ещё я постоянно стучусь головой об стенку и гавкаю и считаю что Я НАПОЛЕОН. Но можешь не расстраиваться, меня подарят тебе на Рождество с десятью рулонами резиновых обоев. С любовью Драко.

— Ты не сошел с ума. Это было бы слишком просто. Ты не обычный мальчик.

— Спасибо, отец это уже говорил, — посмотрел Драко в даль. Он не мог принять то, что его отец мертв, несмотря на доказательства Снэйпа и «Ежедневный пророк» с заголовками о смерти Люция. Драко не знал, что чувствует, но точно не сожаление, это было скорее удивление. Он помнил, как выглядел Гарри, получив письмо от Эрмионы, помнил, что с ним творилось. Малфой думал, что его шок продлится дольше, ведь смерть была внезапной. Снэйп задумался.

— Я, признаться, удивлен, что отец рассказал тебе о первоначальных планах Лорда Тьмы.

— Почему?

— Потому что твой отец лжец. Он лгал всем и каждому, даже тогда, когда не было никакой выгоды. Он лгал, потому что ему это нравилось. Я удивлен, что он сказал тебе правду.

Драко не знал, что ответить. Он вдруг почувствовал уязвленную гордость за свою семью, услышав такое от незнакомца… почти незнакомца. Он вспомнил, как Гарри говорил о ненависти к Люцию, но мальчику грозила смерть, к тому же это был просто Поттер. Согласно Кодексу поведения Семейства Малфоев (длина: три сотни страниц, содержащих 1376 правил, начиная от: «цвета одежды семейства Малфоев: черный, зеленый и серебряный, кроме государственных случаев, когда допустимо носить красное, серебряное и черное» до «Малфоям запрещаются осуществления несоответствующего Заклинания Жажды на членах животного мира, особенно в ботаническом саду; Дядя Гектор»), чтобы защитить достоинство семьи, он должен был прыгнуть на Снэйпа и дать ему в глаз. Вместо этого он посмотрел на чайную чашку и что-то пробормотал.

— Молоко?

— Что?

— Молоко, — повторил Драко. — Для чая. Мне нужны некоторые…

— Да, конечно, — сказал коротко Снэйп.

Драко встал и подошел к холодильнику. Он напоминал обычную маггловскую технику, но, открыв его, Малфой увидел множество склянок, подписанных четким почерком Снэйпа: «Кровь летучей мыши», «Глаза саламандры», «высушенные бородавки», «уши ящериц», и пудинг из тапиоки. Пудинг тоже был похож на уши ящерицы. Драко тут же закрыл холодильник.

— Я не хочу молока, — сказал он, возвращаясь к столу.

Снэйп впился в него взглядом.

— Я думал, что ты хотел взять молоко.

— Я передумал.

Драко почувствовал головокружение, он не стал снова вставать. Он вытянул левую руку, дверь холодильника хлопнула, и оттуда вылетела стеклянная бутылка молока, попав в руку Драко. Он поднял глаза, Снэйп все еще пристально смотрел на него.

— Не хвастайтесь, — сказал Мастер Зелий.

Драко раскрыл глаза.

— Почему нет?

БАХ! Снэйп ударил его по руке так, что серебро на столе заскрежетало.

— Ты думаешь, что всё так просто, — рычал он. — Ничего не бывает просто так. Когда ты используешь силу, ты теряешь частичку своей души.

Драко вжался в стул. Его никогда так не ругали, даже Сириус. Это проникло в его туманное сознание, он взглянул на Снэйпа в удивлении.

— Но я …

— Заткнись, — лихорадочно сказал Снэйп, вставая и отталкивая стул. — Сиди здесь, — начал он. — Не двигайся, если ты сейчас сделаешь хоть что-нибудь с помощью волшебства, хоть чайное ситечко поднимешь, я дам тебе такое зелье, что оно навсегда превратит тебя в тушканчика.

— Сначала Хорек, теперь тушканчик, — сказал Драко раздраженно. — Почему все считают, что я грызун?

— Ты хочешь услышать ответ?

— Нет. Куда Вы? — Драко понимал, что его голос звучит жалобно, но ему уже было всё равно. Он не хотел оставаться один, провести день в одиночестве было вполне достаточно. Малфою казалось, что его мозг похож на старый автомобиль, который едет слишком быстро.

— В свой рабочий кабинет, — сказал Снэйп. — Мне нужно кое-что.

— Можно мне пойти с Вами?

— Ты ничего не съел. Я не хочу, чтобы ты упал в обморок на мое ценное оборудование. Драко схватил булочку и принялся жевать. «М-м-м…» сделав жест, показавший, что он выполнил условие. Снэйп посмотрел так, что Драко мог поклясться, что видел улыбку.

— Хорошо, идем.

Рабочим помещением оказалась лаборатория, гораздо больше, чем само помещение. Однако она делала честь ученому: высокие потолки, мягкое освещение, всюду пузырились котлы над медленным огнем, куча стеклянных колб, наполненных разными существами, которые горели, двигались и шипели, помеченные мешки и пачки, наполненные сушеными травами, раковинами жуков, кожей бумсланга и другими веществами. Снэйп сел за стол в углу, заставленный флягами, наполненными разноцветными жидкостями.

— Что это? — спросил Драко, указывая на пузырек с зеленой смесью.

— Средство для волос на груди, — ответил Снэйп.

— А что он делает?

— Заставляет вырастать волосы на груди и всём теле.

— Фу-у-у, — скривился Драко, — Вы продаете это?

— Иногда, — ответил Снэйп. — Ты думаешь можно жить на то, что мне платят в Хогвартсе? Большинство из нас занимаются дополнительной работой. Садись на табурет и слушай меня.

Драко послушно сел среди разного барахла. Рулоны веревок, маленькие фляги с истекшим сроком употребления, перья, разбитое зеркало. Оно было настолько большим, что Драко увидел своё отражение. Это было плохим признаком, Драко вздрогнул.

Малфой держал в руках кусок зеркала, и в его душе поднималась тревога. Он выглядел ужасно. Его летний загар исчез, кожа приобрела бумажный оттенок. Он, должно быть, похудел, так как из ворота рубашки Чарли выпирали ключицы. На болезненном лице его глаза обычно серебристо—серые выглядели почти черными, под ними залегли темные круги, а волосы — Драко завопил и уронил зеркало.

Снэйп кинулся к нему, держа в руках какую то флягу, пытаясь не брызнуть на пол.

Он выглядел встревожено.

— Что это? Что происходит?

— У меня белые волосы, — орал Драко схватив прядь серебристых волос, — мне только 16, а у меня белые волосы.

Встревоженный взгляд Снэйпа сменился отвращением.

— Не понимаю. Скажи, что же не так с твоими волосами?

— Конечно, скажу. Что со мной происходит? Я умираю? Вы должны помочь мне. Дайте мне что-нибудь!

— Краску для волос? — предложил Снэйп с холодной улыбкой. — Я знаком с вашим тщеславием, мистер Малфой, но считаю, что это ваши проблемы. Выпейте это.

И он всунул флягу в руку Драко. Малфой посмотрел на неё с недоверием. Фляга была толстостенная, наполненная густой жидкостью, напоминающая сметану.

— Ну, — сказал он. — Что это? Молочный коктейль?

Мастер Зелий просто посмотрел на него. В мерцание огней лицо Снэйпа напоминало маску, раскрашенную красными тенями. Странно, подумал Драко, смотря на него: он был такого же возраста, как и Сириус, но в последнем сохранились юношеские черты. Снэйп вдруг напомнил ему кого-то…

— Выпей это, — повторил Северус. — Это поможет тебе.

Драко сжал губы.

— Вы бы выпили это на моем месте?

Снэйп вздохнул и облокотился на стену, его угловатые плечи скрывала черная одежда. Он опустил руку и медленно закатал левый рукав. Учитель повернул плечо так, чтобы Драко увидел Знак Мрака, заклейменный на его коже.