Устроившись за огромным столом, на котором не было ничего, кроме чудовищных размеров серебряного канделябра с семью зелеными свечами в форме ящериц, Гарри почувствовал себя очень маленьким: казалось, стол тянется примерно милю. Стены были увешаны страшенными портретами Малфоевского семейства, на одном из которых мрачный волшебник, рассмотрев Гарри, полоснул себя пальцем по горлу. На другой стене висел здоровый шелковый гобелен с фамильным гербом: зеленая змея в виде буквы «М», на фоне которого человек в плаще с капюшоном всаживал нож в спину другого. Ниже была написана фраза по латыни "DE GUSTIBUS NON DISPUTANDEM" — Гарри даже не представлял, что она может означать. Эрмиона бы знала, но мысли об Эрмионе причиняли боль.

Нарцисса вернулась в комнату, неся поднос с чайником, чашкой, кувшином молока и тарелкой печенья.

— Вот, — сказала она, ставя поднос перед Гарри и села напротив, глядя, как Гарри ест. — Мадам Помфрей сказала, что тебе нужна легкая пища в течение нескольких дней, — произнесла она, глядя, как он набивает рот печеньем.

— Мам, — сказал Гарри, желая прервать неловкое молчание. — А чем ты занималась в последнее время?

— Я вышивала одеяло тебе в школу. Твой отец предложил на нем вышить золотом девиз нашей семьи. Он думает, что настало время тебе выучить его наизусть. Хочешь посмотреть?

— Да, конечно, — Гарри вовсе этого не хотел. Она вышла и вернулась почти тут же, неся кусок зеленого бархата, на котором Гарри увидел вышитые золотом слова: НАКАЗАНИЕ ВЕДЕТ К СТРАХУ. СТРАХ ВЕДЕТ К ПОСЛУШАНИЮ. ПОСЛУШАНИЕ ВЕДЕТ К СВОБОДЕ. ТАКИМ ОБРАЗОМ, НАКАЗАНИЕ ЕСТЬ СВОБОДА.

Так вот в чем причина того, что Драко был таким ужасным человеком.

— О, — безжизненным голосом выговорил Гарри. — Очень мило, мам. Все ребята захотят иметь одеяло с таким жутким девизом.

На секунду ему показалось, что он зашел слишком далеко; но Нарцисса просто улыбнулась, и Гарри отвернулся. Взгляни он на мать Драко в тот миг, он бы увидел слезы в ее глазах.

Двойные двери в конце зала распахнулись, и вошли МакНейр и Люций Малфой. — Нарцисса, — рявкнул Люций, — подай МакНейру чашку чая.

Нарцисса заторопилась исполнить приказание мужа, а МакНейр присел напротив Гарри и улыбнулся ему.

— Ну, Драко, — отеческим тоном сказал он. — Я помню, когда я был в Слитерине, мы здорово веселились. Могу поспорить, ты постоянно попадаешь в переделки, так ведь?

— Ну, — сказал Гарри, — вы знаете, мы очень заняты, проводя собрания Молодых Пожирателей Смерти, и мы тратим много времени на унижение сирых и убогих учеников, не имеющих денег и положения в обществе. Иногда по ночам пытаемся вызывать демонов, но чаще всего просто заказываем пиццу и отрываем крылышки мухам.

Гарри знал, что переигрывает, но МакНейр, казалось, ничего не заметил.

— Какой хороший у тебя сын, Люций! — сказал он, поворачиваясь к отцу Драко. — Ты должен им гордиться.

— Ребенком он не подавал больших надежд, — сказал Малфой без тени каких-либо эмоций. — Был слабым и болезненным. Я сказал жене, что в старые добрые времена в семье Малфоев, такого бы бросили умирать где-нибудь в лесу, но она настояла на том, чтоб оставить его.

МакНейр рассмеялся, однако Гарри был абсолютно уверен, что Люций Малфой не шутил.

Нарцисса вернулась с чайным подносом. МакНейр подошел к ней.

— Извини, Нарцисса, я захвачу это с собой. Надо идти. Дела.

Он взял чашку с подноса и, подмигнув отцу Драко: "Увидимся завтра, Люций", — телепортировался.

Драко сидел в темной библиотеке, закрыв руками лицо и поставив локти на книгу "Самые Сильные Снадобья". Воистину, дурная шутка: именно из-за Многосущного Зелья он и попал в эту передрягу.

Он перебирал в уме возможности, но все они казались нереальными. Он мог послать сову отцу, объяснив, что случилось — но в этом случае Люций Малфой поймет, что мальчик в его доме — это Гарри Поттер, и убьет его. Он мог совершить возвращающее заклинание, которое вернет Гарри в его тело, — Люций увидит Гарри и все равно его убьет. Он сам мог поехать в Имение Малфоев и попытаться вытащить Гарри, что было бы храбрым и эффектным поступком, но если его отец поймает его, то подумает, что Драко — это Гарри и он умрет от руки собственного отца. Ему не приходило в голову пойти со своими проблемами к Дамблдору. Он ведь все еще был Малфоем.

Дверь библиотеки открылась и вошла девушка. Она подняла волшебную палочку, произнесла «Иллюмос», и комната озарилась мягким светом. Драко поднял голову — это была Чоу Чанг.

— Я так и думала, что найду тебя здесь, — удовлетворенно сказала она.

— А я думал, что отвязался от тебя там, на поле.

Чоу улыбнулась, казалось, слова Драко совсем не оскорбили ее.

— Это было до того, как я поняла, что ты прикидываешься недотрогой.

— Значит ты хочешь, чтоб я еще раз обидел тебя? Весьма по-женски.

— Я почувствовала себя виноватой, — объяснила Чоу, — я так вела себя с тобой… Сказала, что ты слишком мал для меня и что ты вечно растрепанный… По отношению к тебе это было несправедливо.

— Да, ты была плохой девочкой, — согласился Драко. — Тебе стоит пойти и подумать, что именно ты делала не так. Сколько бы времени это ни заняло.

Чоу подошла ближе и облокотилась на стол, проведя кончиком палочки по его руке.

— Я знаю, что ты так не думаешь, Гарри. Ты говоришь так, только потому, что обиделся на меня — я понимаю…

Драко с отвращением взмахнул руками.

— Ты только посмотри на себя. Я поспорить могу, Гарри бегал за тобой годами, нося твои книжки, посылая цветы… А ты игнорировала его — и все тут. Как только он послал все подальше и начал вести себя, как подонок, ты не хочешь оставить его в покое!

Чоу не верила своим ушам.

— Ты понимаешь, что говоришь о себе в третьем лице? — спросила она.

— Гм…

— Простите, — произнес голос рядом. Драко вскинул глаза. Кто-то еще был в библиотеке. — Я надеюсь, что не прервала вас, но…

Это была Эрмиона.

— Ты? — удивилась Чоу. — Уходи.

— Нет! — быстро сказал Драко. — Ты ничего не прервала, — он встал с такой поспешностью, что сбил на пол несколько книг. — Эрмиона…

Чоу посмотрела на него, на Эрмиону, потом опять на него.

— Это она, — яростно вскрикнула она. — Вот почему ты меня бросил! Я поверить не могу, что ты сделал это из-за этой… этой магглской девчонки с кроличьими зубами!

— У меня не кроличьи зубы! — огрызнулась Эрмиона, зубы которой стали нормальными еще с четвертого года в Хогвартсе.

— И она не Маггла! — крикнул Драко. — И я не бросал тебя — мы никогда не встречались! Уходи!

Чоу зло смотрела на него.

— Это все потому, что ты великолепный Гарри Поттер и у тебя нет времени любить меня?

— Нет, — ответил Драко. — Потому что ты здорово меня раздражаешь.

Чоу схватила свою палочку и вылетела из библиотеки, захлопнув за собой дверь.

Драко повернулся к Эрмионе.

— Я ей очень, очень нравлюсь, — сказал он. — Не знаю, в чем дело.

Эрмиона молча подошла к нему, скрестила руки на груди и внимательно на него посмотрела.

На Драко никогда так не смотрели. Так, как будто она могла видеть его насквозь.

— Эрмиона, пожалуйста, — взвыл он, прежде чем сумел остановить себя. — Мне очень жаль, что я сказал все это.

— Нет, — начала Эрмиона.

Драко перебил ее:

— Слушай, я сказал, что сожалею, что еще…

— Нет, — резко повторила Эрмиона, нетерпеливо взмахнув палочкой, — я не имею в виду, что тебе не жаль. Я имею в виду, что ты не — не он.

— Не кто?

— Не Гарри, — сказала Эрмиона. — Ты не Гарри Поттер.

Драко смотрел на нее. Внезапно он почувствовал себя таким усталым.

— Конечно я не он, я — Драко Малфой

Минуту они просто смотрели друг на друга. Вдруг Эрмиона кинулась на Драко, совершенно не готового к такому натиску и потому рухнувшего навзничь.