Рисенн.

— Мой Лорд, — произнесла она, — зачем вы снова вызвали меня?

Люциус шагнул в сторону, уступая дорогу, и Темный Лорд оказался лицом к лицу с узницей.

— Я могу это сделать, потому что ты моя пленница, — ответил он. — Ты знаешь об этом?

— Да, я знаю.

— И я твой господин?

Ее глаза вспыхнули.

— Для моей плоти, возможно, и да. Но над сутью моей вы не властны.

— Все это слова, — отрезал он. — Ты должна мне подчиниться или же буду пытать тебя этой клеткой из крови, плоти и костей до самой смерти, я не выпущу тебя. Хочешь?

Она скрипнула зубами и промолчала.

— Где Наследник Слизерина, почему ты его оставила?

— Он с Гарри Поттером, — ответила она, — вы же знаете, я не могу находиться с ним, если рядом юный Поттер. И в замок не могу войти.

— Но ты говорила с ним? Ты вручила ему оба послания?

— Да.

— И каков был его ответ?

Она опустила глаза:

— Нас прервали. Он не дал мне никакого ответа. Я отправлюсь за ним снова — не в эту ночь, а в следующую.

— Прервали? И как же прервали? — Люциус оторвался от окна и развернулся к девушке в клетке.

— Кто-то пытался напасть на нас, — пояснила Рисенн. — В нас дважды выстрелили из темноты. Одна стрела попала в плечо твоему сыну, но я видела, что он остался в живых.

Вольдеморт кровожадно улыбнулся.

— Маловероятно, чтобы это был ангел милосердия, — заметил он. — Или же тебя тронуло то, что с ним произошло?

— Милосердие, — возразила Рисенн, по-кошачьи сверкнув глазами, — не имеет к этому никакого отношения. Я охраняла — и только.

— Восхитительно, — усмехнулся Вольдеморт, — это просто исключительный пример бесчувственности. Хотя, кажется, ты все еще веселишься.

— Как и вы, мой Лорд.

— Я никогда и не претендовал на бесчувственность, — произнес Темный Лорд, — речь шла только о благородстве и мягкости, которые я презираю.

— Вы ненавидите, — заметила она, — значит, должны и любить.

— Я люблю силу, — ответил Темный Лорд, — люблю ее, как музыкант любит свою скрипку. Извлекать звуки, аккорды, гармонии — это счастье.

Девушка в клетке внезапно вскинула голову, словно что-то учуяв:

— Встает солнце, мой Лорд, — объявила она, — отпустите меня. Вы же знаете, я ненавижу день.

Темный Лорд заулыбался.

— Я знаю. Что ж, иди. Вернешься, когда я позову тебя.

— Вернусь, — пообещала девушка и исчезла, и лишь только это случилось, как солнечный луч ворвался в окно, ярким золотом залив темноту комнаты, осветив лицо Темного Лорда и стоящего рядом Люциуса — он повернулся и взглянул через комнату. И Драко показалось, что отец смотрит прямо на него.

Люциус улыбнулся и заговорил:

— Я должен был знать, что найду тебя именно здесь.

— Я должен был знать, что найду тебя именно здесь.

Глаза Драко распахнулись, он почувствовал, что сердце вот-вот вырвется из груди. Какое-то мгновение темнота башни еще плавала у него перед глазами; он с трудом сел, пытаясь справиться с головокружением, вцепившимся в него, как руки утопающего.

Наступило утро, и лазарет был залит светом. Драко потребовалось время, чтобы понять, кто с ним говорил — это было не во сне. В ногах его кровати с растерянным видом стоял Чарли Уизли. Судя по его виду — мантия была запачкана копотью — он пришел прямо после кормления своего крошки-дракона.

Драко осторожно устроился в подушках, обнаружив, что движение уже не причиняет ему мучительной боли; плечо еще немного ныло, но и только.

— Ну, — рассудительно заметил он, — а где бы я мог еще находиться?

— Да не ты, — Чарли ткнул куда-то в район своих ног. Приподнявшись на колени, Драко взглянул на пол: там, на сложенной мантии-невидимке спал Гарри, свернувшись клубочком и подложив себе руку под щеку.

— Отвали… — пробормотал во сне Гарри и сжался в комок.

— Поднимайся, Гарри, — скомандовал Чарли, — через секунду здесь будет Дамблдор.

— Н-не приставай… — пробормотал Гарри, закрывая лицо руками. — С-скотина…. Хм…

— Что это было? — казалось, Чарли с трудом сдерживает смех.

— Он велел оставить его в покое, — перевел Драко. — Ему снится профессор Синистра.

— Да ну? — заинтересовался Чарли. — Да, конечно, она весьма…

— Ничего подобного, — запротестовал Гарри, садясь. Волосы его торчали дыбом, словно у казненного на электрическом стуле, все лицо было в отпечатках складок мантии. — Малфой, ты отъявленный врун.

— Ага, проснулся, — бесстрастно заметил Драко, — а теперь выметайся отсюда, пока сюда не пришел Дамблдор, и ты не нажил себе проблем. Или нет, — быстро добавил он: занавеска отодвинулась, и в сопровождении мадам Помфри вошли профессор Дамблдор и глава Дома Слизерина профессор Снейп. Драко уселся поудобнее и уныло потер плечо. — Я просто хотел, чтобы все не забывали, что я потерял много крови и вполне могу бредить.

— Все в порядке, Драко, — мягкий и серьезный взгляд Дамблдора остановился на Драко, потом скользнул к Гарри. — Мы могли бы выразить свое недовольство студентам, которые врываются среди ночи в запертую больничную палату, однако, настойчивое желание быть с другом в минуты невзгод вполне понимаемо, и заслуживает только уважения и восхищения. С ваших факультетов не будут сняты очки. А теперь поднимайся, Гарри. У меня от одного взгляда на тебя кости ломит.

Гарри быстро поднялся, чтобы быстрее прийти в себя, он тер глаза рукой.

— Спасибо, профессор.

Дамблдор взмахнул рукой, и вокруг кровати появились четыре стула с высокими спинками, на которых расселись преподаватели и мадам Помфри. Гарри, с трудом сдерживая зевоту, уселся в ногах кровати. К вящему удивлению Драко ему никто не пытался воспрепятствовать.

— Прежде, чем вы сообщите нам все, что знаете, мистер Малфой, — начал Дамблдор, — почему бы ни рассказать вам, что известно нам? Итак: мы узнали о вашем положении, когда вчера утром в Большой зал с криком вбежала одна из первокурсников Хаффлпаффа и сообщила, что обнаружила Драко Малфоя в сугробе, совершенного мертвого. Как вы понимаете, это известие вызвало некоторое возбуждение.

— Полагаю, групповое самоубийство среди пятикурсниц, — жизнерадостно предположил Драко.

— Нет, траур не дошел до таких границ, — произнес Дамблдор, — хотя стол Слизерина был изрядно взволнован, а некоторые гриффиндорцы устроили весьма примечательные сцены, — на этом месте Гарри сделал вид, что очень заинтересовался своими шнурками. — Как вы понимаете, все очень спешили добраться до вас. Как и было сказано, вы лежали в сугробе — неподвижный и весь с крови. На самом деле, просто удивительно, что такая кровопотеря не убила вас, особенно с учетом холода. Вы едва не замерзли, когда девушка, идущая в теплицы, обнаружила вас. Прежде, чем бежать за помощью, она прижалась к вам всем телом.

— И кто обвинит ее в этом? — пробормотал Драко.

— Она сделала это, чтобы согреть тебя, Драко, — указал Чарли, — она прошла курсы первой маггловской помощи. К счастью для тебя.

— Конечно, — устраиваясь в подушках, кивнул Драко. — Это она так говорит.

— Перенеся тебя сюда, мы обнаружили, что причина всего этого — ранение в правое плечо. Причина его была не магической, так что ваша кровопотеря и гипотермия были быстро излечены. Можете поблагодарить профессора Снейпа за то, что снабдил нас зельем, обычно используемом для восстановления крови при нападениях вампиров…

— Нападениях вампиров? — эхом откликнулся Драко, которому снова пришли на ум красные губы и бледная кожа Рисенн. Она говорила, что не вампир, но…

— Вы не были покусаны вампиром, Драко, — произнесла мадам Помфри, — на вас нет этих отметин. Однако нам бы хотелось узнать, как все случилось: вы видели того, кто напал на вас?

Воцарилась тишина. Драко посмотрел на Гарри — тот был бледен и серьезен. Однако вид был, пожалуй, получше, во всяком случае, под глазами уже не было этих синих ям.

— Я был снаружи, — неторопливо начал Драко, — шел к Квиддичному полю, чтобы кое с кем… гм… повстречаться.