— Это хорошая весть. Время здесь словно остановилось… Я начинаю чрезвычайно скучать.

Темный Лорд отвернулся от окна и посмотрел на отца Драко.

— Предпочитаю старинные шахматы, которые просто берут фигуры, а не разбивают их. Это так оригинально…

— Я думал, вы любите убийства, — заметил Люциус, делая ход красной пешкой.

— Иногда пленение — лучшее решение, — возразил Темный Лорд. — Зачем уничтожать, если можно использовать это или привести в пример? — он улыбнулся, что всегда было неприятным зрелищем. — Как мальчик?

— Хорошо, как и ожидалось, — Люциус двинул коня. — Как я вам и говорил, теперь остается только ждать.

Драко был выдернут из воспоминаний и возвращен в настоящее странным стеклянным звуком — осознанием, что замерз настолько, что трясущиеся руки выбивают дробь по стеклу. Завернувшись покрепче в одеяло, он пробормотал Согревающее заклинание — это мало помогло. Эх, если бы он мог уснуть… Но он окончательно проснулся. Откинув голову назад, он прислонился к стене, глаза метнулись к часам над кроватью, чьи цифры каждую минуту вспыхивали другим цветом — сейчас фиолетовый цвет сообщил ему, что уже пять утра. Через два часа нужно подниматься, идти на завтрак, а потом отправляться в музей. С учетом того, что он староста, он должен встать раньше, чтобы дождаться профессоров. Гарри, Рон и Гермиона встретят его у входа в Большой Зал перед завтраком. Оно не ожидал, что будет так нервничать, — ну, во всяком случае, не настолько, чтобы просыпаться среди ночи. Хотя причин для страха было предостаточно. Пожалуй, это была наиболее трудная вещь из тех, что ему приходилось делать, однако не собственная безопасность заставляла его так дергаться.

В голове у него легкой вспышкой промелькнуло удивление — а спит ли Гарри в этот час. Не задумавшись, зачем он это делает, Драко мысленно протянул к нему руку, обшаривая окружающую темноту в поисках знакомых по цвету и форме мыслей Гарри. Сначала он не почувствовал ничего, что бы насторожило его. Тогда он позволил себе сделать шаг вперед, словно опускаясь в глубину, нырнуть в бесформенную темноту.

Взрыв света. Зажмурившись, Драко снова потянулся вперед. Свет разложился в спектр, цвета вились и кружились вокруг него, словно звездопад. Он будто взглянул в иной мир — мир, где было тепло, где воздух искрился, а небо было голубым-голубым.

Драко попытался вернуться, однако его словно схватили за руки и потянули вперед; пустое пространство над ним разверзлось, превратившись в бледно-голубое небо, а воздух под ногами стал золотистым песком. Он знал, что это лишь иллюзия: все вокруг было каким-то мягким, неоформленным, как это бывает во снах; даже дом неподалеку — с бело-голубым фронтоном и ставнями — смотрелся вышедшим из сна, нечеткий, словно наполовину забытый.

Так, я во сне, — понял он, — во сне Гарри.

Он шагнул вперед и едва не закричал, когда перед ним на песке что-то появилось. Это был мальчик лет восьми, ну, может, семи. Он сидел на корточках, рядом стояло пластиковое ведерко. Худенький, лохматый, в одежде не по размеру, с торчащими из рукавов и штанин тонкими прутиками запястий и щиколоток. Гарри. Гарри — ребенок, за несколько лет до того, как они впервые повстречались с Драко. Вернее, не просто Гарри, а Гарри-каким-он-себя-видел.

Он поднял голову и взглянул на Драко. Да, именно таким Драко себе и представлял его в детстве, только шрам на его лбу словно горел огнем. Потерянный взгляд зеленых глаз, словно он не знал ни где находится, ни как сюда попал.

— Ты должен помочь мне, — дрожащий детский голосок Гарри доносился словно из-под воды.

Драко открыл рот и замер: будет слышен ли во сне — в чужом сне — его собственный голос?

— Помочь тебе? — голос его звучал немного странно. — В чем?

— Мама построила мне замок, — мальчик оглянулся на песок вокруг, — чтобы меня защитить. А я разрушил его, и не могу найти его следов. Ты поможешь мне снова возвести его?

Драко присел на корточки. Этот песок не был похож на настоящий песок — он не был теплым, не шуршал и не сыпался, он был чем-то неопределенным и мягким, словно пыль. Это было представление о песке человека, никогда не бывавшего на морском побережье.

— Я сделаю все, что смогу, — Драко потянулся к ведерку с лопаткой, но раньше, чем он коснулся их, Гарри отдернул их прочь. Драко удивленно вскинул глаза: теперь, с близкого расстояния, Гарри казался еще младше и испуганней, шрам на его лбу пламенел так, что на него было больно смотреть. — Так ты не хочешь, чтобы я тебе помог?

Гарри бросил свою лопатку, она стукнулась о стенку ведерка. Он помотал головой:

— Я все ждал и ждал, когда ты доберешься сюда. Но теперь я думаю, что сейчас уже слишком поздно.

— Поздно? — переспросил Драко и вдруг услышал что-то — какой-то лязгающий звук, колокольчик? что за тревожный сигнал? — будильник?

Гарри просыпался — и раньше, чем Драко успел завершить свою мысль, песок из-под его ног исчез, небо унеслось прочь, и он рухнул обратно, в свое остекленевшее от холода тело, скрючившееся на узком подоконнике в потоке млечного света.

Он сжался под одеялом, сердце рвалось у него из груди. Какая-то слабость паутиной облепила его, он чувствовал странную вину за то, что пролез в чужое подсознание — даже с учетом того, что сделал это не по своей воле. Интересно, вспомнит ли Гарри этот сон утром — каким он был для него?.. Казалось, что связь между ними за последние дни стала крепче, найти Гарри было для него так же естественно, как дышать, а безмолвно переговариваться — так же просто, как сказать что-то вслух. Наверное, эта легкость пришла с практикой, и тем не менее, это начинало пугать. Он бы не удивился, если бы однажды не сумел бы отличить мысли и сны Гарри от своих собственных.

Музей Стоунхенджа является один из величайших музеев волшебного мира. Основанный указом Министерства в 1653 году, он теперь управляется Музейный Актом Стоунхенджа от1793 г. Управление и контроль осуществляются Советом двадцати пяти попечителей (один из которых назначается Министром, пятнадцать — Советом Министерства, четыре — Научным Сообществом и пять — избраны).

В музее содержится национальная коллекция древностей: различные алхимические приспособления, всякие любопытные редкости со всего мира, редкие проклятые объекты, коллекция книг (печатные издания, манускрипты, карты, музыка, печати), различные предметы со всего мира, представляющие исторический интерес. Историческая коллекция была передана в Южный Кенсингтон в 1880, что положило основу Историческому музею.

Главные здания музея являются ненаходимыми. Ядром являются постройки, занимающие около 600 тыс. кв. футов, воздвигнутые в 1650 сэром Сиднеем Смирком после долгого вечера за бутылкой Гигантского пива, о чем недвусмысленно свидетельствует съехавшая к востоку крыша. Основные пристройки площадью 340 тыс. кв. футов содержат галерею истории квиддича (1850-70 г.г.), Выставку предметов неизвестного назначения Кентвела Дж. Макенфусса и Галерею проклятых и отвратительных экспонатов Л.Н.Малфоя. Там же расположена Выставка скульптуры и резьбы (1979-80 г.г.).

Гостевая информация. Музей построен в форме круга, в середине которого разбит небольшой сад. В центре сада расположена платформа, куда с помощью портключа может прибыть ограниченное количество посетителей. За счет этого служащие музея всегда точно знают количество гостей и их личность. Охрана музейных посетителей так же серьезна, как и охрана собственно выставок — коридоры патрулируют тролли, так что настоятельно советуем вам не отставать от своих экскурсионных групп. Палочки не разрешены к вносу в музей, их необходимо сдать на входе.

— Итак, — вклинился Рон, когда Гермиона перевела дыхание, — вы не проверяли, можно одновременно умирать от страха и дохнуть от скуки, а?

Гарри задумчиво поскреб у себя за ухом:

— Гермиона, дорогая, ты что — не знала всего этого раньше?

Гермиона оторвалась от чтения проспекта, которым она увлеклась в то время, пока они болтались по коридорам музея. Рон и Гарри следили, чтобы она шла ровно и не налетала на других студентов. Пока они все делали правильно, хотя ей показалось, что она наступила на ногу Пенси Паркинсон. Нельзя сказать, что она здорово об этом пожалела — просто Пенси всегда вертелась под ногами.