Прозрачность исчезла с лица Блез, теперь она была просто удивлена:

— Думаешь, Уизли сюда вернется? То есть ты не… — она замолчала и дернулась, распахнув глаза. — Что это был за звук?

Гермиона вскочила на ноги:

— Это дверь кухни.

Блез побелела:

— О, нет… — в этих словах сконцентрировался весь ужас в мире. Она начала шарить в кармане плаща.

— Да ну, прекрати — этот или Рон, или Джинни, или Билл…

— Думай, что хочешь — я ухожу, — и Блез вытащила из кармана маленькую серебряную коробочку с портключом.

— А как же твоя метла? Она внизу…

— Отправь мне её совой, — Блез щелкнула замочком, коробочка распахнулась и, взмахнув своими огненными волосами, она растворилась в воздухе.

— Классический представитель этих чёртовых слизеринцев, — покачав головой, пробормотала Гермиона, прозвучало это куда веселее, чем она на самом деле себя ощущала. Против воли паника Блез передалась ей, — вытащив палочку из кармана, она осторожно выбралась в холл и как можно бесшумней начала спускаться вниз.

Факелы в передней не горели. Было совершенно темно. И абсолютно тихо. Уже на лестнице ей пришло в голову, что в звуке закрываемой кухонной двери не было ничего страшного: ведь мимо охранных барьеров никто бы не смог пройти.

Однако охранную систему можно было и взломать. Мало ли что могло произойти…

Стиснув палочку, она начала спускаться по ступенькам.

Тёмный Лорд откинулся на стуле, глядя в пространство. В воздухе перед ним, в тусклом свете, льющемся сквозь узкие окна, реяли пылинки. У ног лежал рыжеволосый мальчик — за последние полчаса он не шевельнулся… похоже, больше проку от него сегодня не будет. Какой-то внутренний свет вытекал из него, словно кровь, — бесчувственный мальчик неподвижно лежал на камнях, уткнувшись в руку лицом. Вторая рука была откинута и лежала ладонью вверх, демонстрируя отчетливый шрам в виде змей.

— Отмечен моим знаком ещё до того, как я впервые увидел его, — громко произнес Темный Лорд, и девушка в клетке вскинула взгляд, словно он обратился к ней. — Теперь он отмечен дважды, значит, он вдвойне мой.

— Он умрёт, Господин?

— Пока нет. Я пока еще даже не начал его использовать. Дар прорицателя подобен тонкому божественному часовому механизму: я запустил его, и теперь, как часы сообщают нам время, он будет сообщать нам будущее.

— А почему вы хотите знать его, Господин?

Тёмный Лорд поднял на ее свой нечеловеческий взгляд и рассмеялся.

— А ты любознательный, демон, — заметил он. — Зачем тебе это? Ведь ты бессмертна и не зависишь от того, каким будет будущее.

— Как и вы — вы ведь тоже не можете умереть.

— Жизнь ради собственно жизни не имеет смысла, — критически возразил Темный Лорд. — Есть могущество и погоня за ним. И еще — месть. Ты все должна знать о мести, мой маленький демон. Шесть веков быть привязанной к одной семье… наверное, ты очень хочешь свободы…

— Вы пытаетесь настроить против меня моих слуг, мой Господин? — раздался голос из дверей.

Девушка обернулась первой, за ней — Темный Лорд.

— Люциус, надеюсь, что у тебя хорошие новости — это в твоих интересах.

— Наилучшие новости, Господин, — бледный мужчина стянул перчатки и положил их на столик у дверей. — Все произошло согласно нашему плану. Гарри Поттер временно находится в нашем распоряжении, Артур Уизли выведен из игры, в Министерстве всё произошло как по маслу, — он помолчал, глядя на рыжеволосого юношу на полу. — Похоже, у нас произошел несчастный случай?.. — удивлённо спросил он.

Тёмный Лорд усмехнулся.

— Он не умер. Просто я иссушил его, использовал все его силы — он недостаточно подготовлен для этого… Ничего, он восстановится. А что касается несчастных случаев… — он поднял взгляд на Люциуса. — Что с моими слугами, с моими верными Пожирателями Смерти? Все ли они оповещены о моём возвращении?

Люциус заметно напрягся.

— Я не предупредил их всех, Господин, — я подумал, что мы должны дождаться момента, когда вы обретете полную мощь.

— Ты же сам мне сказал, что всё прошло, как по маслу.

— Всё идет, как по маслу, — торопливо поправил его Люциус усталым голосом. Рисенн в клетке застонала, словно от боли. — Только день прошел, Господин.

В тишине Вольдеморт медленно поднялся на ноги и взглянул на Люциуса Малфоя. Тот не был ни любимым, ни преданным слугой. Был слугой необходимым.

— Квинтилий Вар, — тихо произнес, в конце концов, Тёмный Лорд. — Верни мне мои легионы.

Люциус побагровел.

— Все наши поражения в прошлом, — заверил он. — Впереди нас ждет только победа, и для борьбы за неё у нас будут легионы.

— Я хотел вернуться во главе армии, Люциус. А не гоняться за ней, принуждая её к службе.

— Господин, они верны тебе. Они просто ждут указаний. Конечно, есть несколько… отщепенцев, от которых нам придется избавиться, расчистить нам путь.

Тёмный Лорд стоял, сжимая и разжимая свои узкие ладони — серые, с чёрными ногтями. Когда-то у него были тонкие длинные красивые руки, одинаково приспособленные для поэзии и молитвы. И абсолютно бесполезные — он не использовал их ни для того, ни для другого.

— Я грежу о разных вещах, Люциус: я — победитель. Моя шахматная доска изготовлена из сломанных палочек моих противников. Белые фигурки вырезаны из костей предавшего меня Северуса Снейпа. А красные — это стеклянные сосуды, наполненные кровью Гарри Поттера. Это будет бесценное сокровище.

В позолоченной клетке тихо рассмеялась Рисенн. Люциус побелел.

— У вас должно всё это быть, Хозяин, — сдавленным голосом произнес он. — И даже больше.

— И, тем не менее, ты по-прежнему просишь меня подождать.

— Да, — с каменным лицом кивнул Люциус. — Вы должны ждать.

Гермиона увидела их, ещё не спустившись вниз. Из кухни вышла Джинни — растрёпанная, грязная, мокрая, в сыром желтом плаще — и Гермиона приняла как само собой разумеющееся то, что та вернулась домой одна. Но её потряс даже не вид Джинни, а потрясенное выражение её залитого слезами лица.

— Джинни? — окликнула ее Гермиона с лестницы. — Джинни, с тобой всё в порядке?

Джинни подняла взгляд.

— Ох, Гермиона… — произнесла она измученным голосом. — Да, я в порядке.

— Тогда почему…

Гермиона осеклась: кухонная дверь снова распахнулась и в сопровождении Драко, неся в правой руке две метлы, вошел Гарри. Драко теребил рукой застежку своего промокшего и грязного плаща. Оба шли, едва волоча ноги от усталости. Она открыла рот, чтобы окликнуть их, но всё, на что она оказалась способна, был изумленный вздох.

Они в безопасности, они дома. И — только. Она хотела быть вне себя от радости, но радость не приходила, во всём сквозило что-то ужасно неправильное, она улавливала это в походке Драко, в напряжённой линии плеч Гарри.

Гарри первым заметил её, потом она подумала, что это случилось потому, что он услышал её резкий вздох. Он вскинул голову и посмотрел на нее, Драко проследил его взгляд — и они оба уставились на неё отсутствующим взглядом, словно не в силах поверить в её присутствие. Этот миг она никогда не забудет. Это длилось только миг, но он показался ей бесконечным. Она стояла, не в силах отвести от них глаз, и удивлялась этому ощущению: вроде бы все в порядке, однако вместо облегчения в её сердце появился холодный страх.

Оба юноши были гораздо грязнее Джинни: мантия Гарри была порвана в клочья, перчатки покрыты грязью, лицо было совершенно измученное — но не только, было в его выражении что-то еще… Плащ Драко был порван, истыкан ветками, рука замотала, лицо изрезано и залито кровью.

Однако не это лишило её дара речи, а выражения их лиц.

В её память впечаталось то, каким был Гарри после выполнения третьего задания на Тремудром Турнире — больной, ошеломлённый, оглушённый… она больше ни разу не видела ничего подобного. И вот — опять.

И Драко. Ей и в голову не могло прийти, что юноша может выглядеть таким стариком. Нет, дело было не в его лице, а где-то в глубине его глаз-льдинок — осознание и принятие чего-то страшного. Она помнила, что он говорил ей, что с ним все хорошо, что скоро будет консилиум колдомедиков. Она знала, что это ложь, — так вот, значит, что она скрывала… И вдруг всё обрело смысл: выражение лица Гарри, утомлённая покорность Драко… она вспомнила сон и хлещущую ей под ноги серебряную кровь — отчаяние подкосило ей ноги, она устало опустилась на ступени.