— Прости, что разбудил тебя, — ровным голосом ответил Гарри. — Хочешь опять поспать?

— Хм-м… — призадумался Драко. — А ты посидишь?

Гарри снова вздохнул и снова соврал:

— Да, я останусь.

— Хм-м… — Драко тут же нырнул обратно в сон, упав на спину и стиснув руками подушку. Взглянув на него, Гарри резко отвернулся от него, переполненный отвращением к собственной лжи, в капкан необходимости которой он угодил. Опершись спиной о кровать, он сел на пол и обхватил руками согнутые колени.

Он не знал, сколько просидел так — но достаточно долго, чтобы ноги начало сводить от холода, идущего от каменного пола. Достаточно долго, чтобы за окнами сгустилась темнота. Достаточно долго, чтобы факелы потускнели — в замке наступила ночь.

Он все сидел и сидел, краем уха слушая дыхание Драко и прислушиваясь к звукам в своей собственной голове, заблудившись в мыслях и раздумиях, — так что к действительности его вернул звук распахнувшейся двери: в лазарет вошли Дамблдор и Снейп.

— Джинни? Джинни, ты тут?

Симус стоял у закрытой двери, ведущей в спальню девушек-шестикурсниц. Он уже стучал и звал её минут пять, но всё безрезультатно, он даже начал себя чувствовать совершенно по-дурацки. Вернее, он начал чувствовать себя так уже давно, однако, теперь это чувство на редкость упрочилось. Все портреты, висевшие по стенам вдоль коридора, внимательно за ним наблюдали. Ему было очень неловко.

— Джинни… — он опустил руку. — Ладно, я всё понял. Тебя там нет. Или ты есть, но не хочешь со мной разговаривать. Ну, и ладно. Я просто пришел сказать тебе, что…

Симус замолчал. И, правда — что же он хотел сказать? Что сожалеет о том, что является такой ужасной скотиной? Ничего подобного, он был уверен, что поступил правильно. Более того, он был уверен — ещё ночь под одной крышей с Драко Малфоем — и убийства не миновать. А впрочем, все это ничего не стоило: Джинни, вообще, вряд ли замечала, есть он рядом или же его нет…

— Я хотел сказать, что уезжаю, — закончил Симус. Я надеялся попрощаться с тобой — ну, просто — попрощаться. Я вовсе не сержусь и…

— Йо-хо! — раздался слева какой-то возглас.

Симус подскочил.

По левую руку от двери висел портрет ведьмы в светло-зеленой мантии с косматой шевелюрой и глумливой физиономией.

— Знаешь, там никого нет, — мотнула она головой на дверь. — Хотя приятно было слышать, что ты не сердишься. Есть кто-то конкретный, кому ты это сообщаешь, или ты все это говоришь просто потому, что ты такой милый и хорошо воспитанный паренек?

Симус пропустил этот вопрос мимо ушей:

— Вы не видели Джинни Уизли — рыжеволосую девушку? с шестого курса?

— О, я знаю ее, — улыбка девушки с портрета стала шире. — Просто интересно: ты не Драко Малфой?

— Слава Богу, нет, — отрезал Симус. — А что? Он сюда ходит?

— Увы, нет, — вздохнула девушка, закатив глаза. — Я просто столько о нем слышала… Все шестикурсницы только о нём и говорят. Вот я и подумала, может ты — это он и есть — светловолосый, симпатичный, и все такое… Но, увы, ничего не вышло…

— Вот и я тоже так думаю, — ответил Симус.

— А ты не знаешь, где он может быть?

Симус мысленно досчитал до десяти, но это не помогло.

— Наверное, занимается онанизмом в ванной на третьем этаже, любуясь на собственную фотографию.

— Да, ну? Правда? О, спасибо! — девушка на портрете просияла и куда-то рванулась, исчезнув за рамой.

Симус закатил глаза и прислонился к стене. Он был даже рад, что уезжает. Его снедало невероятное желание швырнуть портрет на пол и потоптать его ногами — что было на него совершенно не похоже: он всегда был спокойным, всегда мог держать себя в руках. Сейчас он ещё сильнее захотел уехать отсюда.

Однако, еще сильнее он хотел попрощаться с Джинни перед отъездом.

Поколебавшись, он сунул руку в карман и вынул оттуда какой-то поблескивающий предмет — золотую стрелку на цепочке. Вторая половинка Следящих чар была на браслете у Джинни. Он хотел отдать ей это перед отъездом и все объяснить, считал, что ему необходимо это сделать.

В его голове снова прозвучали сказанные Драко слова: «Тогда, может, ты скажешь мне, зачем наложил Следящие Чары на браслет, что подарил ей?» Он постоял, не сводя глаз со стрелки на ладони. Наверное, не будет ничего страшного, если он воспользуется этим? Ведь это в последний раз… Она ведь, наверняка, где-то рядом. И ни о чем не догадается…

Он поднял руку, и стрелка закачалась на своей цепочке.

— Укажи мне…

Стрелка начала вращаться.

Гарри инстинктивно накинул на себя плащ невидимку, лишь только увидел Снейпа и Дамблдора, входящих и закрывающих за собой дверь, и укрылся за ближайшим стулом, прислушиваясь к приближающимся к кровати Драко шагам.

Будь это один Дамблдор, Гарри бы не стал прятаться, но Снейп… — у него сейчас просто не было сил снова разговаривать со Снейпом. Он не был уверен, что способен выдержать не то, что разговор, — даже взгляд Снейпа. Он боялся, что его снова стошнит. Или еще чего похуже.

Он замер, глядя, как Дамблдор подошел и мрачно взглянул на Драко. Через миг к нему присоединился Снейп. на его худом лице застыло совершенно непроницаемое выражение.

— Разбудишь его, Северус? — нахмурился Дамблдор. Его светло-синие глаза за знакомыми очками больше не мерцали. Дамблдор казался усталым и старым.

— Я надеялся, что он еще не пользовался Усыпляющим зельем, что я дал ему. Хотя, с другой стороны, на его месте я бы прибегнул к его помощи.

— Возможно, стоит его разбудить, чтобы сообщить о вашем успехе?

Эти слова пронзили Гарри, как огненная стрела. Все его тело напряглось, а мысли вернулись к собственному отчаянному шепоту в темноте: «Пусть только Снейп найдёт противоядие, и я больше никогда ничего не попрошу».

Помолчав, Снейп сделал еще шаг к кровати и вдруг, наклонившись и едва не задев руку Гарри краем своего плаща, тихонько коснулся волос спящего Драко кончиками покрытых шрамами и ожогами пальцев. Гарри никогда не видел проявлений нежности у профессора зельеделия.

— Я так думаю, — выпрямился Снейп, — что в любом случае, не стоит его будить. Подозреваю, что зелье все равно не позволит ему адекватно воспринять новости.

— Что ж, тогда давайте пойдем и расскажем остальным, — предложил Дамблдор. — Его друзьям. Они должны знать, что ты все же достиг успеха в работе над противоядием, Северус. Гермиона, Гарри… Да-да, особенно Гарри… Я совершенно уверен, они находились в постоянном ужасе потому, что он мог умереть в любой момент. Мы непременно должны пойти и рассеять их страхи.

Противоядие. Успех. Драко не умрет.

Сжавшись за стулом, Гарри вонзил ногти в ладони. Он вспомнил, как, услышав слова Макгонагалл, что Джинни забрали в Тайную Комнату, Рон безмолвно съехал на пол. Сейчас с ним произошло бы то же самое — но не от ужаса, а от облегчения. Сердце выскакивало из груди, стуча одно слово: противоядие. Противоядие.

Уголки губ Снейпа дрогнули.

— Люциус будет очень недоволен.

— Да, — сухо кивнул Дамблдор. — Я с утра получил от него ещё одно письмо. Оно оказалось как нельзя кстати — я подложил его под ножку моего стола, а то он что-то расшатался, — он коснулся плеча Снейпа. — Благодарю тебя, Северус — за все, что ты сделал. За столь короткое время, имея так мало исходного материала… Никто другой никогда бы с этим не справился…

Лицо Снейпа свело судорогой — задержись Гарри хоть на миг, можно было бы избежать такой боли, такого горя и таких бед… Но — нет, он покрепче завернулся в мантию, поднялся на ноги и, всеми силами стараясь сохранить тишину, в состоянии, близком к истерике, чувствуя, что грудь словно сдавили огромные тиски, начал красться мимо Снейпа и Дамблдора к дверям. Ухитрившись бесшумно приоткрыть ее, он выскользнул в коридор и помчался, что было сил.

— Директор, вы ничего не слышали?

Дамблдор поднял глаза на полуобернувшегося к дверям Снейпа. в палате было тихо — покачивались занавеси вокруг кровати, на полу лежали длинные тени.