Он бежал по переулку, начиная уставать. От дыхания першило в горле и давило в груди. Неожиданно в его голове позвучал голос Драко, смеющийся и недоверчивый: это было несколько месяцев назад, и они разговаривали о своих методах квиддичной тренировки:

— То есть ты хочешь сказать, что не заставляешь свою команду бегать кругами вокруг поля?

— Это же полеты, Малфой, — зачем нам бегать?

— И что — тебя не заденет, если я тебя обгоню?

— Не-а, — соврал Гарри. — Абсолютно. Зато я обгоню тебя на метле.

Драко усмехнулся. Ему было весело.

— Да что ты говоришь, Поттер.

Черт, кто бы знал, что Драко окажется прав…

Вот резкий поворот, который Гарри пролетел, не снижая скорости… Тупик. Тормозя и поскальзываясь на льду, он в отчаянии закрутил головой: на мокрых черных стенах висели обрывки древних объявлений с рекламой уже давно не существующих заклинаний и зелий — и дверь впереди, в самой дальней стене. Гарри смахнул капли дождя с лица и рванулся вперед.

Он не сразу заметил, что тут есть кто-то ещё: кто-то стоял, привалившись спиной к стене у двери. Сначала Гарри увидел просто темный силуэт с опущенной головой, потом вспыхнул свет, превратив дождевые струи в тысячу серебряных струн… Темная тонкая фигура в длинном темном плаще… светлые волосы… лицо, прикрытое рукой… — и все это на фоне рекламы «Полирующее Зелье Файнанса: теперь с вишневым вкусом!»

Гарри почувствовал, как железная рука сжала сердце, у него потемнело в глазах — ещё до того, как фигура опустила руку, подняла голову и улыбнулась:

— Наконец-то ты тут, Поттер, — произнес Драко.

Кухня в Норе была наполнена теплом и светом. Джинни чувствовала себя довольно скованно после объятий-поцелуев матери, возгласов Фреда и Джорджа и полного отсутствия внимания со стороны сидевшего над кучей пергаментов Перси, волосы которого были в чернилах, а нос — в мелу. Что, кстати, ему очень шло.

Мистера Уизли, судя по всему, не было, миссис Уизли неловко замялась, когда Джинни спросила ее, где именно находится отец, — хотя, где бы он ни находился, наверняка, с ним был Шизоглаз Хмури. в гостиной расположились Сириус Блэк с Люпиным, обложенные, как и Перси, пергаментами, папками, какими-то коробками с бумагами. Сириус, растянувшийся с усталым видом на кушетке, кивнул, продолжая делать в них какие-то пометки и что-то черкать в листе, который показался Джиннипохожим на список с фамилиями.

— Джинни, лапочка, ты уверена, что с тобой всё нормально? — суетилась за ее спиной мать. — Ты такая бледная… может, выпьешь чашку чая? Горячего какао? Сливочного пива?

Джинни покачала головой:

— Всё хорошо.

— Но у тебя такой несчастный вид! — воскликнула миссис Уизли.

— Пустяки, мам.

— О, никак проблемы с парнями, — глубокомысленно изрек Джордж, пожевывая перо. — Подозреваю, что у нашей крошки-Джинни проблемки с ее парнем.

— Да, ну? И с каким же? — многозначительно подхватил Фред. — Что — снова кидаемся на уже занятого Поттера? Или по-прежнему крепко-накрепко вцепились в этого наводящего тоску Симуса Финнигана? Или же на повестке дня избавленный-но-по-прежнему-саркастичный Драко Малфой?

— Симус мне вовсе не кажется скучным и наводящим тоску, — запротестовала миссис Уизли.

— Мы с Симусом расстались, — металлическим голосом сообщила Джинни.

— И, слава Богу, — воскликнула мать, — мне и вид его был неприятен.

— И, кстати, Фред, не могу понять, с чего это ты вспомнил о Гарри — всё это было сто лет назад.

— Я бы предпочел чтоб вы разошлись с Малфоем, — с сожалением заметил Джордж, — потому что он просто ужасен: всю оставшуюся жизнь тебе придется соперничать в борьбе за его внимание с продуктами для ухода за волосами и спорить, кто же из вас краше…

— И, кстати, позволь добавить, — встрял Фред, — в этом поединке выиграет Малфой.

— Это не проблемы с парнями, — Джинни окинула их полным отвращения взглядом. Фред вопросительно приподнял брови, и Джинни прекрасно знала, что за этим последует, — Фред и Джордж всегда использовали юмор, чтобы сгладить боль от неприятных ситуаций. Её глаза против ее собственной воли метнулись к затянувшему окно плющу, заколдованному и показывающему здоровье каждого из младших Уизли. Растение Рона всё ещё цвело — надолго ли?

Мать увидела, куда смотрит Джинни, ее глаза вспыхнули.

— Ох, Джинни, как же я рада, что ты дома! — тихо произнесла она, и Джинни позволила снова стиснуть себя в объятиях, из которых её спас Чарли, похлопавший миссис Уизли по плечу.

— У Джинни был длинный и тяжелый день, — тихо сказал он. — Давайте дадим ей немного отдохнуть.

Миссис Уизли кивнула и отпустила дочь, и Джинни, благодарно улыбнувшись Чарли, отправилась вверх по лестнице, к себе, махнув по пути Сириусу с Люпиным. Как хорошо, что дома полно людей — приятных людей. Жаль, что она не в состоянии это оценить по достоинству…

Скрипнула дверь её спальни — там было темно. Пустовавшая в течение нескольких месяцев, она пахла пылью и мылом. Подняв палочку, Джинни пробормотала:

— Luminesce, — мягкий свет залил комнату, она шагнула внутрь и закрыла за собой дверь.

И только заперев ее на засов, осознала, что спальня отнюдь не была пустой: с краю, на кровати, сидел человек, которого она меньше всего была готова там увидеть.

— Святой Боже! — воскликнула она, пошатнувшись от удивления. — Что ты тут делаешь?

— Малфой? — Гарри от удивления раскрыл рот и едва не подавился горьким дождем. — К-как… как ты… как ты узнал — как ты нашел меня?

— Что — ты и, правда, удивился? — Драко отстранился от стены и двинулся к нему — медленно-медленно, словно в мире не существовало никаких причин для спешки. Гарри не мог отвести взгляд от его лица — он совершенно не ожидал, что им суждено свидеться снова. Острые черты, знакомые серые глаза, капюшон темного плаща на плечах, сырое, как и у самого Гарри, лицо, облепленное бесцветными волосами. — Я всегда могу тебя найти.

— Нет, — полушепотом возразил Гарри. — Я сделал всё, чтобы это предотвратить.

— Ты не рад меня видеть? — узкие губы изогнулись в улыбке, как изгибается горящая бумага. — до чего же удивительно.

— Конечно же, я не рад тебя видеть, ну, то есть — рад, но только за мной охотятся Пожиратели Смерти…

Драко запрокинул голову и отрывисто рассмеялся — это было так не похоже на него, что Гарри вытаращил глаза.

— Что — за тобой охотятся Пожиратели Смерти? Какая прелесть. Мне это нравится. И что дальше? Заведёшь свою песню «я бедный сиротка, позаботьтесь обо мне, я должен спасти мир»? Боже, какая скука.

Гарри качнулся назад, словно Драко ударил его.

— Я никогда… я не…

— Ну, конечно, никогда, — Драко всё ещё улыбался своей полуулыбкой, и происходящее совершенно разонравилось Гарри. — Никогда, это естественно, — Драко поднял руку, в ней что-то блеснуло — болотный, ведьминский огонек. — Ты ведь Гарри Поттер, в конце концов…

Гарри инстинктивно попятился назад, гадая, ударит ли его Драко, и сможет ли он дать сдачи. в последнем он был не уверен, да и, в конце концов, он получит по заслугам. Но от этого мало что изменится.

— Малфой, я серьезно. Пожиратели Смерти гонятся за мной. Твой отец будет, возможно…

— Ах, да — мой отец… Я и забыл про моего отца, — Драко смахнул мокрые волосы с глаз. — Такой ублюдок… — голос его был ровен, холоден, насмешлив. Дождь ручьем лился по его лицу, превращая серебристые ресницы в кинжальные лезвия, затекая за ворот рубашки. — Слушай, а тебе самому не скучно всё время петь одну и ту же песню? Никогда не хочется слегка её изменить?

— Изменить? Как? Малфой, я… — Гарри осекся, почувствовав, что отступать дальше некуда — он уперся спиной в сырую стену. Он вздрогнул. — О*кей, я знаю — ты сердишься. Прости, что покинул тебя…

— Покинул меня? — рассмеялся Драко, опуская руку. Свет в ней замигал. — Это что-то новое. в твоем исполнении это звучит ужасно мелодраматично. Тебе не приходит в голову, что я могу сам об этом позаботиться, а?