Но Эдгар продолжал хмурить брови.

— Ты его все еще любишь? — спросил он.

Эмили не ответила, наслаждаясь его отчаянием. Кончиками пальцев она обвела его подбородок. Эдгар схватил ее за руку.

— Черт возьми, Эмили, не лукавь со мной! Я хочу знать, любишь ли ты Дэвида!

Теперь его глаза стали почти безумными от страсти, и Эмили решила покончить с этой опасной игрой:

— Когда-то я так думала. Но теперь — нет, я не люблю Дэвида.

Ей хотелось сказать, что она любит его, Эдгара, но слова почему-то замерли на губах. Эмили все еще опасалась, что муж использует ее любовь, что он в глубине души все еще хочет ее уничтожить.

Эдгар тяжело вздохнул, посадил Эмили на себя верхом, стянул с нее через голову сорочку и швырнул ее на пол. Его обжигающий взгляд медленно скользил по ее телу, пока Эмили не стало казаться, что она сейчас сойдет с ума…

Эмили хотела отстраниться от него, сменить свое очень уязвимое положение, уйти от безжалостного, пронзительного взгляда. Но она желала той полной интимности, которой так боялась.

— Ты говоришь, что у меня нет причины ревновать, — прошептал он. — Так докажи это.

И она, не колеблясь, доказала.

29 июня 1841 года

Коляска с тремя пассажирами медленно ползла по направлению к Вашингтону-на-Бразосе. День обещал быть жарким: солнечные лучи обжигали даже сквозь навес из ветвей над дорогой. В горячем воздухе стоял густой аромат летних трав.

Эмили бросила взгляд на молчаливых спутников. Мария сидела рядом с ней, скромно сложив на коленях смуглые руки. На девушке было пурпурно-сливовое платье, которое они с Эмили только что сшили.

Дэвид взглянул на Эмили и быстро и застенчиво улыбнулся ей, его голубые глаза заметно потемнели. Потом он отвернулся и пощелкал языком, подгоняя лошадей.

Дружеский взгляд Дэвида не остался не замеченным Марией. Она прикусила розовую губку. Эмили подавила вздох и стала обмахиваться кружевным веером, подаренным ей пастором Фрицем. Она считала, что веер потерялся в тот день, когда Эдгар бросил ее в реку, но недавно обнаружила его в ящике для белья. Значит, Эдгар послал за безделушкой кого-то в тот же день. Поймет ли она когда-нибудь этого человека?

Эдгар также поразил ее вчера тем, что согласился отпустить в церковь. Эмили решила, что пора им выехать из поместья и познакомиться с некоторыми городскими жителями, и, волнуясь, пошла к Эдгару с этой просьбой. Он не стал возражать, но отказался сопровождать их, и в его глазах ясно читалось неодобрение.

Неодобрение — это его трудности, решила Эмили. Пусть он остается отшельником, если хочет, но несправедливо ожидать от остальных, особенно от Марии, чтобы все подражали его мизантропии.

Эмили снова посмотрела на юную спутницу. Она дала Марии бежевые перчатки, но сейчас заметила, что девушка не надела их, а привязала к тесемке своего ридикюля. Возможно, это был вызов? Ведь Мария вела себя более холодно с тех пор, как вернулся Дэвид, и в тот же вечер попыталась поссорить ее с Эдгаром.

Эмили улыбнулась: учитывая невероятно страстную ночь, которая последовала за предательством Марии, наверное, надо быть благодарной девушке. Хотя девушка, несомненно, планировала более неприятный конец своей маленькой интриги. Эмили ни на минуту не забывала слова Марии: «Вы боитесь беременности, сеньора?» Ей тогда показалось, что в глазах мексиканки блеснула злоба, словно страдания Эмили доставляли ей удовольствие.

Эмили многого не знала о Марии, и не могла ей доверять, но в одном была уверена: следует быть очень осторожной с этой девушкой. Эмили снова вспомнила ужасное происшествие в конюшне, а также то, почему Марию исключили из школы, и поняла, что от этой неуверенной в себе, загадочной юной особы ожидать можно всего. Даже того, что она решится причинить вред невинному, не рожденному еще младенцу, чтобы причинить боль ей, Эмили.

Эмили вздохнула и постаралась избавиться от своих неприятных и беспокойных мыслей.

Вскоре они добрались до городка Вашингтон-на-Бразосе, который состоял из нескольких хижин и немногих деревянных строений. Улица, мощенная спиленными деревьями, резко обрывалась на западном берегу Бразоса.

Они остановились перед маленькой бревенчатой церковью. Подобрав юбки, женщины пошли с Дэвидом по пыльному церковному двору к широкой лестнице. Эмили улыбнулась, увидев цветущие бархатцы вокруг побеленного здания.

Когда они вошли в церковь, все с любопытством стали их разглядывать. Молодые люди сели впереди как раз в тот момент, когда пастор поднялся на кафедру. С улыбкой кивнув Эмили, круглолицый пастор Фриц обратился к собравшимся. Глядя на этого человека, Эмили постаралась заглушить воспоминания о своей последней встрече с пастором, о том дне, который закончился кошмаром.

Эмили пыталась получить удовольствие от пения гимнов, но в переполненном помещении было душно и тесно. Скамьи твердые, с такими прямыми спинками, что, казалось, они наклонены вперед; прозрачные шкуры, которыми были затянуты окна, почти не спасали от жары и жирных, жужжащих мух. Эмили обмахивалась веером, мечтая поскорее оказаться снаружи, в тени раскидистого дерева.

Наконец служба закончилась, и они втроем подошли к коляске, когда их остановила худая, седеющая женщина в черном шелковом платье.

— Добрый день, мистер Эшленд, — обратилась она к Дэвиду. — Пастор Фриц сообщил нам, что в Бразос-Бенде состоялось венчание.

Приподняв шляпу в знак приветствия, Дэвид ответил:

— Миссис Элдер, позвольте представить жену моего дяди, миссис Эмили Эшленд, и мисс Марию Рамеро.

Миссис Элдер протянула Эмили костлявую ладонь:

— Здравствуйте, миссис Эшленд. Я — Грейс Элдер. Что-то сразу же не понравилось Эмили в этой женщине, возможно, ее скрипучий голос.

— Рада познакомиться с вами, миссис Элдер, — пробормотала она.

Грейс наклонила голову в сторону Марии и спросила:

— Это ваша горничная, дорогая?

Эмили стиснула зубы и, сделав глубокий вдох и выдох, объяснила, что мисс Рамеро — воспитанница ее мужа. Грейс Элдер пожала плечами и продолжила допрос:

— А где сегодня ваш муж, миссис Эшленд?

Прикусив губу, Эмили сурово напомнила себе, что ей придется некоторое время жить в этой общине и не стоит грубить этой любопытной старой курице!

— Мой муж дома, миссис Элдер, — чопорно ответила она. — А где мистер Элдер?

Эмили заметила промелькнувшее в пронзительных серых глазах пожилой женщины раздражение.

— Мистер Генри был еще в постели, когда я уходила сегодня утром. Они с нашим гостем — мистером Райсом — вчера легли поздно… э… они изучали Священное Писание.

Эмили подавила смех при этом потрясающем сообщении. Где бы Аарон ни находился, она была уверена, что вчера ночью он не изучал Библию!

— Вы знакомы с Аароном, дорогая? — продолжала Грейс Элдер. — Он рассказал нам о своем визите в Бразос-Бенд и о вашем поразительном сходстве с первой женой мистера Эш-ленда. Моя дорогая, для вас это должно быть испытанием — жить с таким человеком! Я просто не могла поверить в то, как он обошелся с бедным Аароном. Все обстояло совсем иначе, когда была жива Оливия. После… трагедии мы пытались поддерживать отношения с Эдгаром Эшлендом, но наши усилия были тщетными. Не думаю, что ваш муж когда-нибудь оправится после потери Оливии и малышей. Наверное, вина за содеянное убивает его. Вы согласны, дорогая?

— Леди, нам надо ехать домой, — вмешался Дэвид, увидев, как Эмили побледнела и решительно стряхнула руку Грейс Элдер.

Когда они уже сидели в коляске и направлялись домой, Эмили взорвалась:

— Старая ведьма! Как она смеет совать нос в чужие дела! Дэвид мрачно кивнул:

— Ты поступила мудро, что не стала с ней связываться, Эмили. Люди здесь живут уединенной, скучной жизнью. Многие вдовы готовы на все ради небольшой сплетни. Грейс Элдер могла бы настроить против тебя многих. Будь с ней осторожна.

Эмили со злостью захлопнула веер.