— И долго ты еще собираешься прожигать меня взглядом? — насмешливо поинтересовался герцог Фэйрхолл и пригубил вино из высокого серебряного кубка. Витарр старался держаться невозмутимо, однако получалось плохо. Напряженная поза и нервное постукивание пальцами по гладкой отполированной столешнице из черного дерева выдавали его с лихвой. Впрочем, отец и без этого бы догадался, что испытывал сын — слишком хорошо его знал.

— Пока не объяснишь, зачем вызвал, — наконец ответил юноша, пристально рассматривая спокойное лицо сидевшего напротив родителя. Они не виделись давно, и теперь Витарр даже не мог сказать, что к нему чувствовал. Злость поутихла, а вот обида была еще слишком свежая. Хотелось, как в детстве, демонстративно игнорировать отца и ждать, пока тот первым не попросит извинений, но Витарр уже давно научился быть выше этого. Да и герцог был не тем человеком, который пойдет на уступки.

— Не веришь, что я в кои-то веки захотел поужинать вместе со своим единственным сыном, по которому успел соскучиться? — Рэймонд Фэйрхолл усмехнулся, чем вызвал новую волну раздражения у своего наследника. К чему все эти игры? Можно подумать, что он не видел, с каким торжеством и презрением, с какой холодностью на него смотрел отец! Тому явно доставляло удовольствие видеть его таким беспомощным и загнанным в угол, в этих дешевых и неудобных доспехах, выкованных не по размеру. Он ждал, когда сын не выдержит и попросится обратно, под опеку знатного и щедрого родителя, чтобы вновь оказаться в окружении роскоши, прислуги и комфорта. Не дождется.

— Нет, ты никогда не делаешь ничего просто так, — устало вздохнул Витарр, откидываясь на высокую спинку стула и прикрывая глаза. Какой смысл в «наказании», если гнев так легко сменяется милостью? Нелепость.

— Что ж, хорошо. Сегодня ты прав, — было слышно, как Фэйрхолл с тихим стуком отставил в сторону напиток. — Мне нужно, чтобы ты сопроводил пару человек к Туманным Пикам. Сами они едва ли выдержат неблизкий путь, да и к тому же я им не доверяю. Так что будет лучше, если кто-то из моих приближенных проследит за ними и их работой в горах.

— И твой выбор пал на меня? — Витарр скептически приподнял брови. Любопытно, что же за миссия у таинственных незнакомцев, о которых так печется герцог? Вот только пускаться в подробности тот, по всей видимости, не собирался.

— Ты — мой сын, — сообщил очевидное Рэймонд и задумчиво покрутил вилку в руке. — Знаю, в последнее время могло показаться, что мне плевать на тебя. Поверь, это не так. Всё, что я сделал, было исключительно ради твоего благополучия.

— Какая знатная семья добровольно отдаст своего ребенка на службу в полк, да еще и к простолюдинам? — не выдержал Витарр, резко вскидывая голову. Все эти речи о мнимой пользе, которыми отец себя оправдывал, вызывали только отвращение. — Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти?!

— Ты сейчас ведешь себя, как избалованный беспечный юнец! Нельзя всё время убегать от трудностей. Армия сделает из тебя мужчину.

— Чушь это! Ты сам слышишь, что говоришь? Как бесполезное избиение манекенов и сон в крестьянской грязи помогут мне стать герцогом?!

— Хватит! — Фэйрхолл стукнул кулаком по столу, чтобы прекратить завязавшийся спор. От тяжелого удара, эхом отлетевшего от ни в чём не повинного дерева, приборы в негодовании зазвенели. Миловидная горничная, сунувшаяся было в залу с подносом, поспешила юркнуть обратно в коридор. Только край белоснежного передника и успел напоследок мелькнуть за углом. — Мы уже обсуждали это, и не один раз! Если бы ты с уважением относился к своему статусу и не пятнал честь нашего рода, ничего бы этого не было! Ты сам виноват, что довел ситуацию до такого исхода и не оставил мне выбора. Пока не научишься нести ответственность за свои поступки, пока не поймешь, что титул дает не только привилегии, но и обязанности, я не могу принять тебя обратно!

В ответ на это Витарр только фыркнул и покачал головой. Он понимал, что спорить бесполезно. Если отец что и решил, его не переубедить. Они могли ругаться часами напролет и всё равно остаться каждый при своем мнении. Вот только простить герцогу такого распоряжения своей жизнью юноша не мог. Его лишили не просто богатства и удовольствий. Его лишили свободы.

— Не обижайся на меня, сын. Однажды ты еще будешь благодарен за этот урок.

— Не сомневаюсь. Если это единственное, ради чего требовалось мое присутствие, я не стану задерживаться, — Витарру хотелось побыстрее закончить этот бессмысленный разговор. В обществе родителя он чувствовал себя странно и даже неуютно. Если раньше, по своей наивности, он видел в нём идеал и пример для подражания, то теперь перед ним сидел жесткий и расчетливый аристократ, который обрек своего наследника на суровую службу в казарме. Вскочив с места, юноша быстро зашагал к выходу, не желая больше оставаться в замке, в котором он провел всю свою жизнь. Знакомые стены больше не внушали спокойствия и чувства защищенности.

— Так ты согласен выполнить мою просьбу? — уже вдогонку крикнул Фэйрхолл, отчего Витарр резко остановился и недоуменно обернулся.

— А разве от моего желания что-то зависит? — саркастически поинтересовался он, скрещивая руки на груди. Неужели отец таким образом пытается хотя бы немного растопить возникший между ними лед? Напрасно.

— Я не могу не спросить. Мне важно знать, что ты всё ещё на моей стороне, Витарр, — немного помедлив, произнес Рэймонд. Хотя Витарр не видел его лица, было понятно, что герцогу эти слова дались не так уж просто. И это раздражало еще больше, потому что теперь юноша не мог ему отказать. Несмотря на все передряги и разногласия, Фэйрхолл от него не отрекся. И, кажется, сам ждал возвращения сына, хоть и старался это не показывать. Вместо этого феодал нашел новый способ — завлекать отпрыска в родовое гнездо, пичкать дорогими лакомствами и надеяться, что всё вокруг вызовет у того тоску по дому и желание поскорее расквитаться с воинским долгом. Но и здесь аристократ допустил промашку. Не учел, что упрямство Витарр унаследовал от него.

— Ладно. Я сделаю то, что ты хочешь. Если уведомишь капитана о моем отсутствии.

— Непременно. Завтра ты должен быть в Кентлберри. В местной тюрьме под стражей сидит некий Эван Ридд. Кажется, раньше он был библиотекарем. Его-то тебе и предстоит сопровождать вместе с представительницей одного колдовского сообщества. Это… — на мгновение герцог точно замялся, но потом продолжил. — Просьба одного моего хорошего знакомого. Так что соберись заранее, чтобы завтра отправиться в путь с раннего утра. Держите путь к Туманным Пикам, а там, в пещере около обвала, проследи за тем, чтобы Ридд расшифровал обнаруженные там письмена. И будь осторожен, Витарр. Нам ни к чему лишние огласка и риск.

Юноша в ответ только хмыкнул и снова направился к выходу. Новости оказались скверными, и дело было не только в том, что весь путь ему предстояло проделать в компании чародейки из какой-то сомнительной организации, наверняка замкнутой и одержимой какими-то своими личными целями. Витарр не так много общался с колдунами, чтобы прямо судить об этом, однако и он знал, что к людям, наделенным особым магическим даром, следует относиться с осторожностью, — никогда не знаешь, что они могут против тебя выкинуть. Впрочем, к чародеям хотя бы можно было найти подход, а вот к преступникам… Юноша не думал, что его отец якшался с людьми подобного толка. Более того, поручал им какую-то сомнительную работу, о целях которой не сообщал даже своему сыну. А тот, даже не задумываясь, согласился ввязаться в эту авантюру! Конечно, стоило бы поподробнее расспросить герцога, вот только Витарр был не в том настроении. Сейчас им вместо разума управляла гордость. Он не хотел, как раньше, разговаривать с родителем, не хотел делать вид, что понимал его, не хотел давать ни малейшего намека на то, что однажды сумеет простить. Это было так глупо и так по-детски, но Витарр ничего не мог с собой поделать.