— Ну, вот мы и на месте! — сообщил Лирон, когда отряд остановился у двухэтажной деревянной постройки. От остальных она отличалась, пожалуй, только наличием вывески, покачивающейся над дверью, выкрашенной в зеленый свет. — Я знаю здешнего хозяина. Приятный тип. Эль не разбавляет, да и цены его не кусаются. Эй, конюх!

Особой нужды, впрочем, в его крике не было — к ним уже спешил мужчина в грязной рубашке и высоких сапогах, явно заслышавший приближающийся стук копыт. Приветственно кивнув посетителям, он забрал у спешившегося Витарра повод и повел коня к денникам, расположенным за гостиницей. Фэйрхолл же не стал дожидаться остальных. Вместо этого он, напоследок окинув взглядом тёмный постоялый двор, поднялся по ступенькам на крыльцо и, распахнув дверь под тонкий звон маленького колокольчика, вошел внутрь.

Договориться о комнатах не составило труда. Свободных, правда, оставалась только пара, но и этого было достаточно. Воспользовавшись отсутствием спутников, Витарр без стеснения вытащил кошель, туго набитый монетами, и кинул несколько из них на стойку под добродушную улыбку владельца гостиницы. Напоследок уточнив у хозяина заведения, где в Эшбери можно найти почтамт, а заодно свиток пергамента с чернильницей, юноша повернулся и столкнулся с Эваном, без интереса рассматривающим помещение. Даже странно, что вполне себе уютная и опрятная прихожая не вызывала у него радости, особенно после долгой дороги и еще Создатель знает сколько времени, проведенного под арестом. Едва ли в камере условия были лучше здешних. Но рыжий, к удивлению солдата, в самом деле выглядел недовольным. Он нервно постукивал ногой, с хмурым видом изучая лица проходящих мимо постояльцев, и крепко прижимал к груди свою котомку, из которой свободной рукой уже вытаскивал очередную книгу. Витарр шумно выдохнул — да ему когда-нибудь надоест читать одно и то же?!

— Возьми, — он шагнул к библиотекарю, который поднял на него мрачный взгляд, и всунул ему ключ от одной из комнат. — Будешь делить номер с Роксаной. Свободных, увы, больше не осталось. Мне придется ночевать с воришкой, но оно и к лучшему. За вами обоими нужно приглядывать.

— Мог бы уже называть его по имени, — хмыкнул Эван, но протянутую вещь принял. — Кажется, оно не такое уж и длинное.

— Все ёрничаешь… Не надоело ещё?

— А ты продолжаешь клеймить людей и не пытаешься их узнать. Хорошо, наверное, судить других, когда есть богатый и влиятельный папочка?

— Закрой рот! — вспылил Витарр, угрожающе нависнув над ухмыляющимся юношей. Сдерживать гнев было трудно, особенно, когда накопившиеся за длительное время эмоции так и рвались наружу. Фэйрхолл терпел слишком долго. Терпел требования отца, нотации многочисленных учителей, опекавших его с раннего детства, терпел светские приемы, визиты в разные края герцогства, терпел приказы командира, общество неотесанных солдафонов и эти недовольные крестьянские рожи, которые буквально следовали за ним по пятам! Это раздражало, буквально все, что происходило в последнее время в жизни Витарра, его раздражало. Хотелось сломать последний барьер и дать ярости выплеснуться наружу. Тем более, что этот наглец явно нарывался. Очевидно, ему нравилось доводить окружающих и получать удовольствие от острых ощущений. Да кто он вообще, чтобы лезть в чужую жизнь?!

— А то что? Доложишь обо мне герцогу? — ухмылка Эвана стала еще шире, а серые глаза хитро заблестели. — Нажалуешься заботливому родителю, который по твоему первому требованию упечет меня обратно в клетку?

Неудивительно, что мимо такого экземпляра не смогли пройти стражники. Кулаки Фэйрхолла сжимались до побеления пальцев, а зубы — до тяжелого скрипа. Рыжий видел, что его собеседник бесился, и явно наслаждался этим, потому что смотрел ему прямо в глаза, вздернув подбородок и не опуская взора, и снисходительно улыбался. Это злило ещё больше, но Витарр понимал, что ничего не сможет сделать. Ни ответить бывшему арестанту, ни тем более проучить его силой. Желание прикрикнуть на глупого крестьянина, а затем хорошенько ему врезать обжигало грудь, и Фэйрхоллу было почти хорошо от осознания, что он может напугать этого тощего хилого юношу. Который уж точно не сможет убежать или дать ему отпор.

— Иди уже в свою комнату. Нам рано выдвигаться, — пробормотал наконец воин и прошел к лестнице, слегка задев плечом засмеявшегося библиотекаря. Его заливистый хохот еще долго звучал в ушах Фэйрхолла, пока тот торопливо поднимался на второй этаж, отпирал дверь номера, сжимал ноющие виски, сидя на кровати и пытаясь успокоиться. Как легко он повелся на провокации этого юнца! Вот так просто позволил тому совершенно неуважительно пройтись по себе и своей семье! Да что с ним происходит? Почему обычно молчаливый преступник вдруг слетает с катушек и начинает его, Витарра, учить жизни? Солдат тяжело откинулся на мягкий матрас. Грудь ходила ходуном от прерывистого дыхания, а пальцы болезненно сжимались и разжимались, так, что кончики начало неприятно покалывать. Разум упорно твердил, что нужно успокоиться, но юноша почти его не слышал — собственные слова заглушало громкое сердцебиение. Эван ведь всего лишь слабак. Всего лишь простолюдин, которого выбрал отец. Но если он и правда хороший специалист, что ж… Витарру придется потерпеть. В который раз.

Юноша вздохнул и медленно поднялся с места, направляясь к узкому письменному столу в углу комнаты — пора было заняться письмом в замок Фэйрхолл. Расправив на гладкой отполированной поверхности чистый лист, Витарр опустился на деревянный стул, обмакнул кончик пера в стоявшую рядом чернильницу и принялся сочинять послание отцу, искренне надеясь, что оно не получится слишком тёплым и дружеским.

Эван сидел на кровати, скрестив ноги, и мрачно вслушивался в происходящее за стенкой. Усилий для этого прикладывать не приходилось, потому что Лирон, яро споря с кем-то то ли из постояльцев, то ли из прислуги, не скупился на громкие возгласы. Надо сказать, очень раздражающие. Похоже, этот парень совсем не умел держать язык за зубами. Всю дорогу до таверны — и то болтал без умолку, как неугомонный ребенок. И как у него только во рту не пересохло? Да он за один вечер произнес больше слов, чем Эван за все время своей работы в городской библиотеке! Да уж… Не думал он, что, вступившись за один раз за Лирона, затем будет вынужден терпеть его присутствие повсюду. Может, человек он и неплохой, но больно шумный. Видимо, с тишиной, столь любимой Эваном, придется попрощаться на неопределенный срок. Хорошо, что их хотя бы поселили в разных комнатах — постоянного трепа над ухом библиотекарь бы не выдержал. Видимо, их конвоиры боялись, что преступники не сумеют удержаться от сговора и попыток сбежать. Как будто у него были на то причины…

Юноша грустно и как-то разочарованно хмыкнул и устроил голову на холодной подушке, которая, все же, была гораздо мягче и приятнее той тонкой наволочки в его камере. Да и дешевый матрас не колол пружинами ребра, а от одеяла не пахло сыростью и плесневелой тканью. Только сейчас Эван по-настоящему осознал, как он соскучился по нормальным человеческим условиям. А эта комнатка, хоть и оказавшаяся маленькой, была вполне удобной и даже уютной, уж по сравнению с каменной тюрьмой. Между двумя узкими койками, заправленными толстыми клетчатыми покрывалами, мостилась деревянная тумбочка, на которой стоял массивный чугунный подсвечник. Огня его свечей вполне хватало, чтобы не дать спаленке погрузиться во мрак. Пол комнаты скрывался под пыльным ковром, при каждом шаге выдыхавшем тусклые снопы трухи, а стены были обшиты толстыми деревянными панелями. На двух из них даже висели одинаковые полотна, изображающие натюрморты с цветами и фруктами. Хозяин таверны, кем бы он ни был, не поленился создать в номере атмосферу, хотя бы отдаленно напоминавшую постояльцам родной дом. Эван счёл, что ему здесь, пожалуй, даже нравилось. Да и договориться с самим собой ему, в случае чего, не составило бы труда и времени. Для полного счастья не хватало, пожалуй, лишь одного.