— Что, дела настолько личные, что ты не можешь сообщить о них мне?

— Простите, сэр. Нет.

— Герцог — мой отец. Думаю, я могу быть в курсе его дел, — Витарр снова попытался надавить на стражника, но тот оказался неприступен, словно скала в открытом море.

— Не могу, сэр. Вам лучше спросить Его Светлость об этом лично.

— Ладно, — юноша раздраженно отмахнулся, явно раздосадованный неудачей. — Это не столь важно. Лучше скажи, кто-то уже спускался в пещеру?

— Два раза, сэр. В день, когда были разобраны завалы, а один из нас отправился с письмом к Его Светлости. Второй — незадолго до Вашего приезда, чтобы проверить те знаки еще раз.

— И что, они по-прежнему светятся?

— Ярче фонарей в Вашем поместье, сэр.

— Еще что-то необычное было?

— Точно не могу сказать. Кроме странной росписи в гроте ничего не нашли. Но я слышал, что Вы привезли сюда специалиста… Надеюсь, все прошло успешно? — осторожно спросил разведчик.

— Вполне. Вот только не пойму, — настал черёд ещё одного, не менее волнующего Витарра вопроса. — Что в этом Эване Ридде из Кентлберри такого особенного? Неужели отец не мог найти кого-то получше? Что-то я сомневаюсь, что юнец этот много смыслит в рунах. Может, он талантлив и усидчив, вот только едва ли опытен. И, к тому же, он сидел в тюрьме…

— Решение герцога, сэр. Вряд ли мы с Вами можем его оспаривать. Но, насколько я знаю, у Его Светлости просто не оставалось выбора. Его личный лингвист скончался незадолго до обвала в горах, а второй ученый в герцогстве был убит этим самым Риддом. Все остальные специалисты по рунам находятся в столице или разъездах по королевству, так что обратиться к ним никто не мог.

— Ого! — Фэйрхолл изумленно присвистнул. Таких новостей он совершенно не ожидал! Подумать только, Эван, этот молчаливый невзрачный парнишка прикончил своего конкурента! Дело начинало приобретать серьезный оборот.

— Будьте с ним осторожны, сэр, — обеспокоенно произнес воин. — Мы будем за ним приглядывать, но и Вы, пожалуйста, не теряйте бдительности. Этот человек может быть опасен…

— Все в порядке, я слежу за ним, но, знаешь… — Витарр задумчиво закусил губу, но решил все-таки высказать свои опасения разведчику. — Непохож он, все-таки, на убийцу. Щуплый, тощий, слабый. Да и вину свою постоянно отрицает.

— Все они, сэр, так поступают, — как-то грустно усмехнулся мужчина. — Никому не хочется отправиться на казнь, когда подойдет срок. Но старика Йоханна и правда нашли мертвым в его собственном магазинчике. Слышал, что ран на теле не нашли, как и следов яда. Наверное, сердце не выдержало. Так что хотел паренек того или нет, его поступок поспособствовал смерти ученого.

— Но это же глупость, — Фэйрхолл недоуменно уставился на собеседника. Обвинение было надуманным, притянутым за уши. Разумеется, Эван должен был понести наказание за воровство и разгром лавки. Продавец же погиб, как это ни прискорбно, по воле обстоятельств. Даже странно, что кентлберрийская охрана решила приписать рыжему юноше еще и убийство. Которого тот, уже очевидно, не совершал. Что ж, теперь Витарр хотя бы понимал, почему тот до последнего отрицал свою причастность к смерти лавочника.

— Может, стражники думали, что тем самым предотвратят новые кражи, — разведчик пожал плечами. — А может, просто хотели выслужиться. Кто знает. В конце концов, и не все люди в форме строго блюдут закон.

— Ладно. Спасибо за новости. Надеюсь, что после того, как Ридд лично увидит знаки, их происхождение и роль хотя бы немного прояснятся.

Мужчина благодарно кивнул и, напоследок поклонившись, поспешил вернуться на свой пост. Дверь трактира хлопнула, возвещая об уходе воина. Витарр же медлил. Сидел, задумчиво разглядывая свои пальцы, неторопливо постукивающие по ручке кресла, и обдумывал все услышанное. Ничего нового о пещере и загадочных знаках в ней он, к сожалению, не услышал, однако задуматься было о чем. Разум отчаянно намекал, что пора возвращаться к остальным, но Фэйрхолл старался к нему не прислушиваться. Выходило, что Эван все это время не притворялся. Даже странно, что Витарр сам не допускал таких мыслей. Рыжий не вел себя, как преступник, готовый воспользоваться любым шансом, чтобы вырваться на долгожданную свободу. Ведь даже сейчас, когда никакие оковы уже не сдерживали, он был под постоянным наблюдением спутников. Вместо того, чтобы предпринять попытки к бегству, библиотекарь был спокоен, собран и как будто совершенно не заинтересован в своей дальнейшей судьбе. Потому что верил, что его итак отпустят, когда экспедиция подойдет к концу. Теперь, когда Витарр отчетливо понимал это, ему стало сразу неловко за собственные домыслы. Уже третий раз люди не оправдывали его ожиданий. В хорошем смысле. Роксана, Лирон, Эван… Все они оказались не такими, какими выглядели на первый взгляд. Может, юноше было пора задуматься уже о себе и перестать судить других людей?

— Прошу прощения, — от рассуждений Витарра отвлек тонкий нежный голосок, раздавшийся совсем рядом. — Может, всё же попробуете свежей медовухи? Она поможет Вам скоротать вечер лучше веселой компании.

Юноша вздрогнул от неожиданности и поднял голову, растерянно рассматривая подошедшую к нему официантку. Она открыто улыбалась, сложив маленькие белые ладони на складках пышной юбки, и мало чем отличалась от своих деревенских сверстниц, но Фэйрхолл отчего-то задержал на ней взгляд. Наверное, уже машинально среагировал на проявление внимания к его персоне. А в том, что незнакомка подошла к нему не для того, чтобы успешно продать очередную порцию пенистого напитка, он не сомневался. В огромных фиалковых глазах плескалось плохо скрываемое восхищение, на щеках, обильно присыпанных чем-то белым наподобие пудры, все равно проступал розоватый румянец, а узкие губы то и дело норовили сложиться в томную кокетливую улыбку. Усмехнувшись, Витарр покачал головой и отвернулся. Все в этой девушке говорило само за себя.

— Спасибо за предложение, но вынужден отказаться. Я уже ухожу, — юноша решительно поднялся с места и сделал шаг по направлению к двери. Не хватало еще, чтобы эта официантка, подобно Лирону, случайно узнала в нем наследника герцога. А даже если и нет, она вряд ли откажется от попытки пообщаться с приезжим незнакомцем. Опасения эти были не напрасными.

— Что, даже не пообедаете? — девушка не отставала, двигаясь следом и вызывая тем самым у Витарра полное недоумение. Она была настроена серьезно, но подобная приставучесть уже начинала раздражать.

— Увы. Я очень спешу.

— Ну, какая может быть спешка! Вы же только приехали к нам! Сэр, прошу Вас, отдохните с дороги. Я разожгу камин, если хотите, и принесу Вам горячего супа, — официантка опустила веселый взгляд и склонила голову набок. Русая коса будто бы невзначай соскользнула с её плеча вместе с рукавом застиранной блузы. — Кстати… Меня зовут Элла. А Вы?..

— А я опаздываю, Элла. Прошу прощения ещё раз, — Фэйрхолл старался произнести эту как фразу как можно мягче, однако уверенности в том, что холод совсем пропал из его голоса, не было. Вежливо кивнув растерявшейся девушке, лицо которой медленно начинало вытягиваться в расстроенной мине, юноша быстро пересек обеденную залу и выскочил наружу раньше, чем Элла успела его окликнуть.

Ничего нового. И эта обыденность, регулярно повторяющаяся изо дня в день, уже успела приесться. Как сын главного феодала, Витарр успел привыкнуть к лести и постоянному интересу окружающих. Глупо было скрывать, что подобное ему одно время даже нравилось. Но не теперь, когда он, выгнанный отцом из собственного замка, вынужден был жить на равных с крестьянами. Ему должно было быть приятно, что девушки, даже не видя его богатых одеяний и набитого золотом кошелька, продолжали оказывать ему внимание. Витарру часто говорили, что он красив, да и у него самого не было причин в этом сомневаться. И привлекательная внешность — единственное, что у него осталось. Это сильно раздражало, и юноша чувствовал себя до странности уязвимым этим. Он вообще в последнее время был сам не свой. Казалось, что Фэйрхолл отныне жил чужой жизнью, жизнью простого служивого парня, единственный шанс которого выйти в люди — это отслужить в армии, а потом и у богатых господ. От одной этой мысли Витарру стало тошно.