Пораженная внезапной догадкой, девушка резко сбавила шаг, чувствуя, как сердце в груди пропустило удар. Ну конечно! И почему она не подумала об этом сразу же? О чарах эльфов, уникальных и бесследно сгинувших, слагали легенды и детские сказки. В них таинственный лесной народ перешептывался с птицами и животными на их собственных языках, медитациями помогал растениям напитываться силой и светом, а ещё был способен вызвать внезапный порыв ветра одним взмахом руки. В сказках магия эта была безграничной, и оттого с возрастом казалась всё более нереальной. Будь всё так, как слагали старые истории, столь могущественная раса не сгинула бы бесследно, не оставив после себя ни построек, ни произведений искусства, ни хотя бы предметов быта. Но что, если хотя бы крупица из выдуманных людьми легенд оказалась правдой? Что, если эльфы и в самом деле владели чарами, ныне неподвластными никому из живущих колдунов?
Роксана задумчиво уставилась на собственные ладони, чувствуя, как её собственная магия по первому же зову мыслей заструилась по венам, невидимыми путами оплетая кисти рук. Она не столь многому успела научиться под присмотром Верховной, особенно по меркам чародеев из самой уважаемой гильдии Тейрина, однако одно успела усвоить точно — ни одному из людей ещё не удавалось с помощью колдовства покорить природу. Ни одной её ипостаси, будь то лес, земля или даже огонь. Будучи ещё совсем юной ученицей, только-только вкусившей азы волшебства, Роксана частенько задавалась вопросом — почему столь мало заклинаний, демонстрируемых леди Делорен своим подопечным, можно было использовать в быту, для собственной выгоды. Почему огонь в печи не разжигался по щелчку пальцев, как иной раз делали персонажи сказочных историй? Или почему воду невозможно было превратить в глыбу льда без специального погреба? Долгое время чары девушке казались бесполезными, и она успела уже порядком разочароваться в собственной силе, когда Верховная впервые показала им нечто зрелищное. Шар магического света, левитация, невидимая аура щита, обмен энергией с другим колдуном, воздействие на лечебные и алхимические травы, способное проявить и усилить их эффект… Здесь, в заброшенной эльфийской пещере, Роксана вновь почувствовала себя глупым и наивным ребёнком, неспособным сделать с помощью магии ничего стоящего. А ведь обладай люди теми же чарами, что и лесной народ, она без проблем смогла бы решить эту головоломку с рунами вместо Эвана! Пусть и не её это была задача.
— Роксана? — из размышлений колдунью уже в который раз за прошедшие сутки вывел голос Витарра. Юноша, заметив, что его спутница успела порядком отстать, в недоумении остановился. В таком мраке лицо его было практически не разглядеть, даже при янтарном свете фонаря, однако Роксана заметила, что солдат вдруг протянул ей руку, очевидно решив, что девушка неловко отступилась при подъеме. Не желая показаться невежливой, колдунья, поборов секундное замешательство, послушно взялась за чужую ладонь. Грубая и шершавая кожа перчаток неприятно обжигала пальцы, наверняка оставляя на них следы горной пыли. Но Роксана уже не обращала на это внимание — мысли её вытеснила вновь разгоревшаяся в груди надежда. Надежда на то, что приворотное фиалковое зелье было потрачено ею не зря.
— Всё нормально? — спросил Фэйрхолл чуть позже, когда они вдвоём, преодолев порог грота, немного привыкли к солнечному свету и, попрощавшись со стражниками, начали обратный спуск в долину. — Там, у подземного озера, мне показалось, что ты была напугана…
— В самом деле? — колдунья повернулась к Витарру, пытаясь разглядеть на лице аристократа хоть какие-то признаки обожания и очарованной влюбленности, однако, к её досаде, тот был озадачен, но совершенно спокоен. Либо очень хорошо прятал свои чувства от посторонних глаз. Так ведь их, благородных, обучают? Или зелье, которое Роксана взяла из кладовки светлой башни, оказалось испорченным? — Просто беспокоюсь об Эване. Мне до сих пор не нравится, что он останется там один, без света или хотя бы спальника… А если с ним что-то случится? Мы ведь в горах, Витарр, а здесь возможно всё, что угодно.
— Да. Получилось… Нехорошо, — нехотя признал Фэйрхолл, убрав за ухо выбившуюся из низкого хвоста прядь. — Однако это было лучшим решением из возможных. Ты сама видела, как Эван боится высоты. А так мы сэкономим время. И, конечно, собственные нервы.
Колдунья негромко вздохнула, подбирая подол платья и перешагивая через обрушившиеся на тропу куски камня. Тревога за библиотекаря занимала её больше, чем она могла сказать, особенно Витарру. Никто, кроме неё, ничего не знал о силе Эвана, да и сама Роксана по-прежнему не понимала, что та из себя представляла в полной мере. Юноша сказал, что научился связываться с животными и птицами, научился понимать их чувства и делиться с ними собственными мыслями. Девушка и сама видела, на что он способен в лесу. Но, может, было ещё что-то? Что-то, что могло и навредить ему… Будь в этих краях леди Делорен, она бы наверняка заинтересовалась Эваном и его странной ни на что не похожей магией. Верховная могла бы разобраться. Может, могла бы расшифровать странные руны. Или даже лично обучить библиотекаря из Кентлберри.
Каждая мысль об ордене ведьм вгоняла Роксану в тягостное щемящее смущение. Так давила на плечи ответственность, о которой девушка почему-то никак не могла забыть. Она понимала — никакими стараниями и просьбами ей не искупить собственной вины перед Верховной. Подорванное однажды доверие не возвратишь, даже если остаток жизни прослужишь тихо-мирно, точно зашуганная горничная. А потому выбора у молодой адептки практически не оставалось. Сразу после того, как она выполнит свое последнее задание, Роксане придется сбежать. Сбежать подальше от Крествуда и больших городов, где её могли бы разыскать. Нет, надежнее всего, пусть и сложнее, будет укрыться в лесах и деревнях, затерянных в такой глуши, что ни один уважающий себя торговец не согласится добровольно ехать туда. Девушка судорожно сжала болтавшийся на шее медальон и медленно выдохнула — она справится. Не имеет права не справиться. В конце концов, она уже не та беспечная воспитанница с ветром в голове и надуманными проблемами за плечами. Она знала толк в лекарственных и ядовитых травах, разбиралась в колдовских снадобьях, на которые во всем королевстве спрос рос с каждым днем, да и в волшебстве поднаторела неплохо — наверняка сельские гуляки не пожалеют монетку-другую за магическое представление на площади. Да уж… Вот бы засмеялся отец, узнав, какое применение она нашла своему дару, столь редкому и столь желанному.
От осознания этого Роксане хотелось безвольно опустить руки. Уткнуться носом в колени и спрятаться где-нибудь от окружавших её людей, так, чтобы не видеть ни одной живой души, осмелевшей бы догадаться, что творилось у неё на сердце. Не о такой участи мечтала колдунья, грезившая как об успехах в магии, так и о свободе и путешествиях по миру, яркому, необъятному, ещё полному чудес и сокрытых тайн. Жизнь быстро проучила её, показав, что всего и сразу так просто не получить. Однако ни одно из желаний девушки не будет иметь значения, если она не справится с поставленной задачей. Роксана в очередной раз напомнила самой себе о принятом ещё в прошлую ночь решении. Она должна добиться того, чтобы орден ведьм получил новое убежище и смог дальше расти и процветать. Должна выполнить задание Верховной и заставить герцога Фэйрхолла посодействовать им. Если бы только Витарр не продолжал так сопротивляться действию зелья…
Которое, казалось, совершенно никак не отразилось на нём. Колдунья украдкой взглянула в сторону шедшего рядом солдата, задумчиво смолкшего и явно обдумывающего дальнейший план. За все это время он даже ни разу не повернулся к ней, ни разу не посмотрел с воздыханием и поволокой в темно-синих глазах, как, должно быть, смотрели одурманенные снадобьем кавалеры на привороживших их девушек. Роксане даже стало немного обидно, и она с досадой закусила губу, пытаясь понять — где же она все-таки просчиталась? Неужели дело было в ней самой? Неужели она была настолько неинтересной Витарру, что даже феромон из фиалок не мог подействовать на него? Девичья гордость оказалась задета, но разум закоренелой отличницы продолжал с упорством цепляться за возможные оправдания. Возможно, ей следовало бы с самого начала подлить зелье в кубок спутника. Возможно, следовало надушить его подушку, носовой платок, одежду, в конце концов! Колдунья мысленно чертыхнулась, проклиная себя за неосмотрительность. Даже с такой мелочью она не сумела справиться без сложностей. А ещё мечтала стать лучшей адепткой в светлой башне!
