Пальцы колдуньи, сжимавшие перепачканные рукава платья, слегка подрагивали, не то от ночной прохлады, не то от страха, глубоко засевшего где-то внутри. Ей самой не верилось, что эти руки, её собственные, сотворили за прошедшее время множество заклинаний. Заклинаний, чудом уберегших их с Витарром от страшной участи. Глубоко вздохнув свежий океанский воздух, девушка обернулась, вновь поражаясь тому, как преобразилась стоянка, где они некогда были пленниками, а теперь стали такими же жертвами, как и потихоньку приходившие в себя эльфы. Двое из них сидели у наскоро сооруженного костерка, кое-как отгонявшего от поляны темноту, и о чем-то тихо переговаривались, согревая замерзшие ладони. Еще одной, девушке, помогал устроиться чуть в отдалении Витарр, который, казалось, за столь короткое и насыщенное путешествие успел знатно подрастерять свои дурные аристократические привычки. Последнего разведчика Роксана не видела, как и лишь недавно пробудившегося от беспамятства Эвана, которого увлек за собой, в сторонку, эльфийский предводитель. Не дождавшись, пока ослабевший юноша придет в себя, пока примет из заботливых рук колдуньи флягу с чистой водой, чтобы хоть как-то освежиться, вновь ощутить вкус жизни на бледных губах. Девушка грустно усмехнулась — всем им сейчас не помешало бы что покрепче родниковой воды, после всего пережитого, когда перед взором до сих пор стоял злобный оскал Верховной ведьмы, а в ушах эхом отдавался её предсмертный крик.
В глазах снова снова предательски защипало. Роксана, как могла, отгораживалась от боли, укоренившийся где-то глубоко внутри заостренным наконечником, но тщетно. Женщина, которая обучала её на протяжении нескольких лет и делила с ней пищу и крышу над головой, сегодня была готова убить свою воспитанницу ради… Ради чего? Стоил ли клочок затерянной посреди океана земли её, Роксаны, жизни? Кто-то из них двоих сошел с тропы благоразумие раньше — ведьма, чьи магия и амбиции окончательно вскружили ей голову, и юная колдунья, добровольно отрекшаяся от сестринства и ставшая для всего ордена предательницей. Кто знает, не сбеги она в тот роковой день — все могло бы сложиться по-другому. Мысль об этом не давала Роксане покоя, вынуждая бродить её по лагерю, точно неприкаянного призрака. Королевские армии в Валантайне воевали и за меньшее, однако все битвы остались там, на пожелтевших страницах исторических хроник. Они не должны были просочиться в тихую и размеренную жизнь девушки. Не должны…
— Эй… Ты как? — тихий голос Витарра вывел Роксану из транса, в который она то и дело проваливалась, пытаясь отвлечься от назойливо следовавших за ней мыслей. Тщетно. А ведь она, напряженная, точно струна, и вздрагивающая от каждого постороннего шороха, даже и не услышала, как спутник подошел ближе.
— До сих пор не могу поверить… В голове попросту не укладывается… — через некоторое время все же произнесла девушка. Её пальцы сами нащупали серебряную подвеску, которая, точно путеводная звезда, привела Верховную к эльфийскому порталу. — Она была моей учительницей, моей госпожой, но все это время, как оказалось, ни одно из знакомых мне лиц леди Делорен не было настоящим…
— Не вини себя, — Роксана почувствовала, как на плечо её аккуратно легла тяжелая ладонь воина. — В каждом из людей скрывается столько демонов… Мы не можем предугадать, какие цели они преследуют на самом деле. Невозможно доверять безоговорочно людям и ни разу не обжечься.
— Знаешь… Леди Делорен… То есть, Верховная ведьма, хотела, чтобы я сблизилась с тобой. Чтобы смогла не то лестью, не то угрозами выторговать для колдовской обители новое место. Какое-нибудь убежище в процветающем герцогстве, чей правитель не лез бы в дела сестринства и не пытался самостоятельно контролировать нашу магию.
— То есть… Мой отец? — Витарр задумчиво склонил голову набок, а затем тихо усмехнулся. — То-то к нему в последнее время зачастили колдуны… Тогда понятно, почему он отправил меня вслед за экспедицией. Догадывался, что адептку ордена Делорен прислала не просто так. Да уж… Не могу поверить, что и отец оказался во всем этом замешан. Может, ему и удалось о чем-то договориться с твоей наставницей. А может, наоборот…
— Ты… Злишься? — с тревогой спросила Роксана, наконец поднимая на Витарра взгляд и отчаянно боясь услышать ответ. Все это время она лгала ему. Лгала Эвану. И не могла поверить, что эта ложь останется безнаказанной.
— Злюсь? Нет, не думаю. Ты билась наравне со всеми нами против обезумевшей волшебницы. И за все время экспедиции ни разу не попыталась завлечь меня в свои сети или хотя бы поставить под угрозу жизнь и титул. Какую бы миссию на тебя ни попытались возложить, ты осталась сама собой, Роксана. А это очень благородный поступок, достойный рыцаря, никак не меньше.
В том, как искренне Витарр старался поддержать её, было что-то трогательное, однако колдунья, слишком замкнувшаяся в собственных горестях, так и не смогла поверить ему на слово. Люди неохотно прощают обманы, а предательствами дела обстоят еще хуже. Девушка знала это по себе. По взглядам, которые на неё кидали воспитанницы в обители леди Делорен после неудачного побега, и неодобрительно сжатым губам наставницы, навсегда разочаровавшейся в Роксане. Знала, как больно бывает обеим сторонам после вскрывшейся правды.
— Если бы не ты, — продолжил герцогский сын, положив руку на плечо спутницы и крепко сжав его. — Мы бы сегодня не победили. И кто знает, выжили бы мы тогда, остались бы прежними…
Прежними? Роксана грустно усмехнулась, но ничего не сказала. Лишь устало покачала головой и обхватила себя руками. Витарр-Витарр, неужели он так и не понял, что как прежде уже ничего не будет? Магия Верховной ведьмы и таинственная находка в Крествуде навсегда изменили мир. Изменили их самих — путешественников, оказавшихся на краю света и встретившихся с позабытыми героями легенд. Их, чуть не павших жертвами мощного колдовства или когтистых лап крылатого ящера.
— Что же теперь будет, Витарр? — спросила колдунья, и голос её дрогнул от горестной безнадежности, так отчетливо в нем прозвучавшей. — Что будет со всеми нами?
Юноша замялся, неловко закусив губу, но Роксана и не надеялась услышать от него внятного ответа. Теперь, когда эльфы пришли в себя, они снова оказались в меньшинстве — уставшие, разбитые и потерянные. И пускай те пока не нападали, девушка понимала, что обвинить её и её спутников в произошедшем им будет легче легкого, как и внести следом приговор. Мрачные мысли снова овладели колдуньей. Как бы ей хотелось поверить, что они попали в сказку. В этакую волшебную страну из детских сновидений, в которой обитали все сказочные герои и в которой не было места тщеславию, войнам и мраку. Стоило только ущипнуть себя за руку — и вот, ты уже проснулся и лежишь под теплыми одеялами в родительском особняке. Или в белой башне леди Делорен, в комнате с другими воспитанницами, пропахшей лавандовым маслом и свежими бутонами сирени. Желание это было детским и до боли наивным, но Роксана ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось домой. Однако ни одного дома у нее больше не осталось.
Повисшую в прохладном воздухе тишину нарушил негромкий звук приближающихся шагов. Из-за деревьев, росших в отдалении, появился Эван, бледный, с осунувшимся лицом и темными кругами под глазами, из-за которых его худоба особенно бросалась в глаза. Библиотекарь был хмур и мрачен, да и шел с каким-то трудом, прихрамывая и сутулясь. Роксана судорожно вздохнула и шагнула вперед, чтобы предложить помощь, но библиотекарь лишь отрицательно покачал головой. Предводитель эльфийского отряда, проследовавший за ним, остановился рядом и с сочувствием взглянул на рыжеволосого юношу. Плотно сжатые челюсти, потухший взор, нервно стиснутые кулаки… Эван был сам не свой, непохожий на прежнего исследователя-энтузиаста. Колдунья с сожалением вздохнула. Как и они с Витарром, юноша тоже потерял ощутимую частицу себя-прошлого. Возможно, жертва его была даже больше, чем их общая — кто знает, какую цену выбрал прилетевший по зову Эвана змей. А в том, что небесное чудовище откликнулось на отчаянный клич библиотекаря, Роксана после всего увиденного не сомневалась ни минуты.
