Возвращаясь назад к Иденс и бедности, я чувствовала себя так, словно кто-то кружил меня на вертящемся стуле. Виной тому были выпитый шерри и история, рассказанная Грэфалком. Ничего страшного. Пока доеду до дома Лотти, опьянение пройдет, а плечо разболится вновь.

Улица, на которой живет Лотти, еще более убогая, чем тот участок Холстед, где живу я. Повсюду мусор — бумажки, пустые бутылки. На тротуаре ржавеет «Импала-72», с которой сняли руль. Мимо прошла толстуха с пятью маленькими детишками, каждый из которых сгибался под тяжестью сумки с продуктами. Толстуха орала на них по-испански. Я не знаю этого языка, но он немного похож на итальянский, и я поняла, что мамаша не ругает своих отпрысков, а просто призывает их к порядку.

Кто-то бросил на крыльцо дома Лотти банку из-под пива. Я взяла ее с собой. Дело в том, что Лотти создала на своей улице маленький уголок чистоты и аккуратности, и я считала себя обязанной ей помочь.

Открыв дверь, я ощутила чудесный аромат готовящегося рагу. Как приятно оказаться у хорошей подруги и поесть простой, вкусной пищи безо всяких выкрутасов. Куда приятнее, чем вкушать трапезу из семи блюд в Лейк-Блаффе. Лотти сидела в своей сияющей чистотой кухне и читала. Увидев меня, она заложила закладку в книгу, сняла очки в темной оправе и положила их на угол стола.

— Роскошный запах. Я могу чем-нибудь помочь? — спросила я. — Скажи, Лотти, у тебя когда-нибудь было семьдесят одинаковых вилок и ложек?

Ее темные глаза весело блеснули.

— Нет, дорогая. Но у моей бабушки их было даже больше. Каждую пятницу с восьмилетнего возраста я должна была надраивать весь этот металлолом. Где это ты видела семьдесят одинаковых вилок и ложек?

Я рассказала ей про свои приключения, а Лотти тем временем разложила в тарелки рагу. Мы моментально съели его, закусывая венским хлебом с толстой хрустящей корочкой.

— Моя проблема в том, что я веду расследование сразу в нескольких направлениях. Мне нужно разобраться с Бледсоу. Нужно выяснить, кто испортил мою машину. Нужно узнать, откуда Филлипс берет деньги. Да еще взломщики, ворвавшиеся в квартиру Бум-Бума и убившие Генри Келвина. Что же они все-таки искали? Я просмотрела все бумаги Бум-Бума и ничего секретного там не обнаружила. — Я положила на тарелку вареную луковицу и мрачно уставилась на нее. — Не забудем и о главном вопросе: кто столкнул Бум-Бума в воду?

— Может быть, часть работы можно поручить кому-то другому — полиции или Пьеру Бушару? Ведь он хочет тебе помочь.

— Как бы не так — полиции. Если верить семье Келвина, полиция и не думает разыскивать его убийц. Отлично понимаю сержанта Мак-Гоннигала. У него нет ни единого следа. Плохо другое — полиция не желает связывать дело Келвина со смертью Бум-Бума. Если бы они взяли на вооружение эту версию, то смогли бы получить в порту ценную информацию. Но нет, полиция уверена, что смерть Бум-Бума — несчастный случай. То же и моя авария. Они хотят, чтобы это были хулиганы.

Я вертела в руках вилку. Она была не серебряная, а стальная, но вполне сочеталась с ножом и ложкой. Лотти тоже соблюдала стиль.

— У меня есть одна сумасшедшая идея. Хочу отправиться в следующий порт, куда должна пристать «Люселла». Встречусь с Бледсоу и потолкую с ним как следует. Выясню, правду ли сказал мне Грэфалк, пощупаю главного механика и капитана. Вдруг это они изуродовали мой автомобиль? В общем, мне есть чем заняться на корабле. Но придется подождать три-четыре дня, а я ждать не хочу.

Лотти поджала губы, ее темные глаза смотрели насторожённо.

— Может быть, тебе так и поступить? Ведь корабль вернется сюда, насколько я понимаю, недель через семь, верно? Так долго ты ждать не можешь. Людская память недолговечна.

— Нужно будет проследить маршрут корабля по газете «Новости зерноторговли». Там публикуют все контракты и сроки их выполнения. Кроме того, контора Бледсоу не сможет предупредить его о моем появлении. Люблю заставать людей врасплох.

Я встала, сложила грязную посуду в раковину и включила горячую воду.

— Что с тобой? — изумилась Лотти. — Должно быть, сотрясение мозга оказалось сильнее, чем я думала. — Я подозрительно взглянула на свою подругу. — Когда это ты мыла посуду чаще, чем раз в два дня? — пояснила Лотти.

Я швырнула в нее полотенцем и стала размышлять над своей идеей. Она казалась мне вполне разумной. Мой шпион в «Юдоре Грэйн», Жанет, должна выяснить для меня, какую зарплату получает Филлипс. Может быть, ей удастся заглянуть в финансовую ведомость. Хотя вряд ли — огнедышащий дракон по имени Луиза стоит на страже всей документации... Хорошо было бы, если бы Пьер Бушар сумел узнать, кто именно хотел купить акции команды «Черные ястребы». Этот человек познакомил Пейдж с Бум-Бумом. Дело было на Рождество.

Лотти смазала мазью мое плечо и сделала тугую перевязку, чтобы во сне я не растревожила свой вывих. Тем не менее на следующее утро я едва могла двигать левой рукой. Стало ясно, что на этой проклятой «шеветт» ездить я не смогу, а ведь я собиралась заехать на квартиру Бум-Бума и просмотреть подшивку «Новостей зерноторговли». Полиция сняла с двери печати, так что можно забрать в участке ключи и спокойно туда войти.

Лотти предложила мне воспользоваться ее машиной, но у нее нет автоматической коробки скоростей, а пользоваться рычагом я не смогла бы. Рассвирепев, я долго металась по квартире.

Перед тем как уйти в клинику, Лотти сухо заметила:

— Не хочу вмешиваться, но, по-моему, злостью делу не поможешь. Не можешь ли ты решить некоторые свои проблемы по телефону?

Я насупилась, но тут же просияла улыбкой:

— Ты умница, Лотти. Немедленно перестаю изображать из себя затравленного пса.

Лотти послала мне воздушный поцелуй и ушла. А я позвонила Жанет. Попросила ее разузнать, какую зарплату получает Филлипс.

— Вряд ли я смогу это сделать, мисс Варшавски. Такая информация является конфиденциальной.

— Жанет, разве вы не хотели бы, чтобы убийцу Бум-Бума поймали?

— Я думала об этом. Не могу понять, как его могли убить. Кому бы это понадобилось?

Я мысленно досчитала до десяти по-итальянски, а потом сказала: