— Я хочу убедиться, что вы не послали Шеридана испортить мой автомобиль, пока мы ужинали. — У Бледсоу задергалась щека. — Честное слово, мне не хочется так о вас думать. Прямо с души воротит. Но я попала в страшную передрягу, и моя вера в человеческую природу дала трещину.

Бледсоу откинулся на спинку стула с такой энергией, что стул чуть не перевернулся.

— Спросите Шеридана сами! Я не желаю больше выслушивать эту чушь!

Он бросился вон с мостика и хлопнул дверью.

Капитан Бемис холодно посмотрел на меня:

— Мисс Варшавски, я тут управляю кораблем, а не играю в мыльной опере.

И тогда я не выдержала и взорвалась:

— Ах, вот как?! Сначала убили моего двоюродного брата, потом попытались убить меня! Я должна убедиться, что ни вы, ни ваши люди не имеют к этому отношения, а до тех пор вам придется участвовать в этой мыльной опере!

Бемис подошел к столу и наклонился ко мне:

— Я понимаю, что вы расстроены. Погиб ваш родственник, вы угодили в аварию. Но это еще не повод, чтобы выдумывать целый всемирный заговор. Я не позволю вам нарушать порядок на моем корабле.

У меня ломило в висках. С огромным усилием я сдержалась и обошлась без дальнейших угроз.

— Хорошо, — процедила я. — Не буду нарушать порядок на вашем корабле. Однако, раз уж я тут, мне хотелось бы поговорить с главным механиком.

Бемис подал знак Винстейну:

— Дайте даме каску, помощник. — Потом обернулся ко мне: — Не возражаю. Поговорите с механиком. Но мне хотелось бы, чтобы разговоры с остальными членами экипажа вы вели в моем присутствии или в присутствии первого помощника. Винстейн, отдайте-ка соответствующее распоряжение второму помощнику.

— Спасибо, — сухо сказала я.

Пока Винстейн ходил за каской, я хмуро смотрела в окно.

Над озером садилось солнце, линия берега казалась пурпурной полоской на горизонте. В воде кое-где еще плавали глыбы льда — в северных водах зима задерживается надолго.

Дела мои шли довольно паршиво. За три недели расследования я ни черта не выяснила — разве что методику погрузки зерна в корабельный трюм. Но нельзя себя жалеть. Моя мама, Габриела, в детстве говорила мне: «Главное, не раскисай, Виктория. Лучше уж бить посуду, чем хныкать и жалеть саму себя». Мама была права. Просто я еще не пришла в себя после аварии. Однако в глазах Габриелы это не оправдание, а всего лишь причина. Раскисать все равно нельзя.

Я взяла себя в руки. Появился первый помощник, готовый сопровождать меня в машинный отсек. Следом за ним я стала спускаться по узкой лестнице вниз. На голове у меня красовалась каска с именем «Винстейн». Помощник объяснил, что это из его запасного комплекта. Я могу пользоваться каской все время, пока буду находиться на борту.

— Если уж вы хотите поговорить с главмехом, то лучше бы подождали обеда. Главмех обедает в капитанской столовой, вы его там и увидите. Все равно, когда работают двигатели, говорить невозможно.

Я угрюмо покосилась на Винстейна: уж не нарочно ли он тянет время, чтобы Бледсоу успел договориться с Шериданом и разработать общую версию.

— А где капитанская столовая? — спросила я.

Винстейн отвел меня в небольшое помещение, расположенное на главной палубе по правому борту. Иллюминаторы здесь были прикрыты цветастыми занавесками, а на стене висела огромная фотография, запечатлевшая спуск «Люселлы» на воду. Столовая для команды находилась по соседству. Офицеров и матросов кормили одинаково, из одного камбуза, но в матросской столовой было самообслуживание, а на капитанский стол по традиции блюда подавал сам главный кок. Обед-ужин с половины шестого до половины восьмого, объяснил Винстейн. Завтрак — между шестью и восемью часами утра.

Затем помощник проводил меня обратно на капитанский мостик. Я подождала, пока он уйдет, а потом спустилась в машинное отделение сама. С прошлого раза я примерно помнила дорогу: сначала нужно спуститься в бытовку, где стоят стиральные машины и сушилки, потом спуститься на один пролет по лестнице с линолеумным покрытием, ведущей ко входу в машинное отделение.

Винстейн был прав относительно шума. Я чуть не оглохла. Шум заполнил каждую клеточку моего тела, зубы заклацали.

у пульта сидел молодой парень в грязном комбинезоне. Я заорала во все горло, но он понял, чего я хочу, лишь с третьей попытки. Оказалось, что главный механик сейчас находится на втором уровне — проверяет оборудование правого борта. Очевидно, всякий нормальный человек должен знать, что такое «оборудование правого борта». Поэтому я гордо отказалась от помощи и стала спускаться по металлической лестнице вниз.

Почти всю площадь машинного отделения занимают двигатели, и я довольно долго бродила между железными громадинами, не встречая ни единой живой души. В конце концов среди каких-то труб я разглядела двух человек в касках. Один из них был Шеридан, главный механик. Второй — молодой человек, которого я раньше не видела. Бледсоу рядом с Шериданом не оказалось, и я сама не знала, обрадовало меня это обстоятельство или нет. Наверное, было бы куда интереснее, если бы Бледсоу с главным механиком шептались о чем-нибудь с заговорщицким видом.

Главмех и его помощник были увлечены осмотром какого-то клапана. На меня они даже не посмотрели.

Помощник отвинтил нижнюю часть трубы, которая торчала из пола под прямым углом, посмотрел в нее и поставил на место. Потом взглянул на часы, вынул другую трубу из нержавеющей стали, и оба удовлетворенно покивали головами. Труба была покрыта маслом и, казалось, этот факт обрадовал их обоих. Они привинтили трубу обратно и вытерли руки о свои комбинезоны.

Только теперь механики заметили, что они не одни. Или, возможно, поняли, что я — лицо постороннее. Шеридан сложил руки рупором и что-то вопросительно проорал. Я тоже закричала во все горло. Было совершенно очевидно, что в машинном отделении разговор не получится. Тогда я крикнула в самое ухо главного механика, что поговорю с ним за ужином. Не знаю, понял ли он меня, но оставаться среди этого грохота было невозможно, и я выбралась обратно на палубу.

С облегчением набрав полную грудь свежего воздуха, я осмотрелась вокруг. Берегов было уже не видно, к вечеру заметно похолодало. Я вспомнила, что сумка моя покоится среди канатов, и отправилась туда, чтобы надеть свитер. Заодно вынула вязаную шапочку и натянула ее пониже на уши.