Да, и еще одно. Следует оставить хотя бы часок на изучение биографии Даниила Хармса и прочтение его произведений. Что-то из своего детства я смутно припоминаю, но освежить былое не помешало бы. В общем, план на день расписан, пора его реализовывать.

Ригир жил своей жизнью. Каждый сотрудник был занят делом, причем непременно важным и нужным делом, а других у магов, естественно, и не бывает. Наставник нашего героя, после беседы с юношей, отлучился на весь день и больше не появлялся до самого конца рабочего времени. Алексей же, безвылазно просидел за компьютером практически до закрытия офиса, бороздя просторы интернета и ФСБшно-магической базы. Таким банальным и незатейливым образом стрелка часов добежала до половины восьмого вечера. Мат. часть была изучена и закреплена, а, следовательно, близилось время практики. Перефразируя ведущего игры в «Мафию» можно резюмировать: «Наступает вечер. Вампиры просыпаются…»

Устроившись поудобнее в кресле, я перевел дух, на всякий случай установил связь с Августином (мало ли по каким вопросам придется общаться со Скавронским), а затем мысленно успокоил себя и, наконец, набрал номер усадьбы графа. Через несколько секунд гудки сменились ни чем не примечательной фоновой музыкой, а затем учтивый женский голос в трубке продекларировал следующее:

— Приветствуем Вас в частной телефонной сети компании «Алые Паруса». Вы набрали номер одного из наших учредительных директоров Павла Мартыновича Скавронского, пожалуйста, представьтесь и уточните цель вашего звонка.

Я немного опешил и занервничал, будто нашкодивший первоклассник, не понимающий своей вины, но затем быстро пришел в себя и продолжил беседу.

— Сотрудник Ригира, Алексей Валерьевич Ларин. Цель моего звонка — назначить встречу с господином Скавронским в рамках проведения расследования, недавно порученного вашей организацией.

Несколько секунд в трубке звучала тишина. А затем, все тот же приятный женский голос ответил:

— Благодарим за предоставленную информацию. Мы переводим Ваш звонок в резиденцию господина Скавронского. Приятной беседы.

Еще некоторое время в трубке звучала невнятная музыка, и она начинала мне уже надоедать, но затем, я понял, как был неправ. Эту музыку сменило, по-видимому, одно из произведений нашего несравненного мэтра, и я осознал, за что именно людям платили на премьерах его опер. Однако, к счастью, мой слух страдал не долго, и буквально через несколько секунд кто-то поднял трубку:.

Мои ожидания оправдались, и ответивший, достаточно мелодичным и напевным голосом, начал нашу беседу.

— Приветствуем Вас в доме муз, где духи оперы ютятся.

— Приветствую. Вас беспокоит сотрудник Ригира, Алексей Валерьевич Ларин.

Спешно пробормотал я, еще не понимая как в данном случае правильно вести разговор. Но петь уже хотелось изрядно.

— Чему обязаны высокой чести услышать дивный голос Ваш?

И тут я не выдержал. Слава Богу, в отделе к этому времени, никого практически не было, поэтому я решил, вдоволь разгуляться. А заодно и проверить свои скромные вокальные данные:

— Нет уж извольте, но почести, ведь для меня высокое почтенье здесь, беседовать, не прибегая к лести, со знатным домом, что в искусстве весь.

После этого случилась небольшая пауза. Однако, находчивый дворецкий, а, по-видимому, это был именно он, ничтоже сумняшеся, продолжил беседу.

— Почтенье всем, обеим нашим сторонам, но все же — что вдруг привело Вас к нам?

— Ну, раз Вы спрашиваете, — дело службы. Что я с почетом долго уж блюду, но о деталях не могу обмолвиться досуже, быть может, в гости к Вам сегодня я приду? Ведь дело тут не терпит отлагательств, затрагивая даже Ваш высокий ранг, и в силу этих самых обстоятельств, посмею уточнить — не дремлет враг. Так можно ли просить у вас аудиенций? Или прикажете мне ждать, как ждал, увы, Боэций?

— Секунду погодите, мы узнаем и тут же огласим решенье Вам.

Воцарилась небольшая пауза, и я выдохнул. Не люблю штампы, но вечер явно переставал быть томным.

— Поведать Мы Вам смеем, что готовы принять Вас в день погожий сей весьма. Вам сообщить про адрес наш?

— Ну что вы. Не знать, возможно ль это, к вам ведет от муз тесьма…

После этого я выдержал небольшую паузу и лаконично добавил.

— До скорой встречи, будут я в теченье часа.

— Покорно ждем отныне Ваш визит.

Помедлив некоторое время, в мучениях спешно вспоминая нормы этикета, я, наконец, решился и повесил трубку.

Знаете, может, голос и не является моей гордостью, ибо гордиться тут нечем, зато вот стихи получились весьма недурственные, а значит, есть шанс завтра все-таки не вылететь в первом туре и сочинить приличную оду. Ну, по крайне мере, есть основания на это надеяться. Однако, это все будет только завтра, а сейчас, вперед и с песней, выдвигаемся в усадьбу. И ведь реально с песней, подумалось мимолетом мне…

Настроение было отличное, и дорога к южным рубежам северной столицы давалась легко. В голове ютились подозрительные мысли о заговоре всех темных и пафосных сил города, которые, странным образом, концентрировались исключительно там. Хотя с другой стороны, так, наверное, и логично. На севере меньше места, да и общая застройка направилась в последние годы почему-то именно в южную сторону. Так сказать в сторону основного зла — града стольного — Москвы матушки. Хм, общение с прислугой Скавронского не проходит незаметно, надеюсь после сегодняшних песнопений, я быстро вернусь к привычному и адекватному мышлению, ибо мыслить настолько высокопарно непривычно, что ли, да и мешает местами, конечно.

Светофоры практически организовали для меня зеленую полосу, а мой верный железный конь не давал поводов усомниться в его прыткости и надежности. Поэтому, всего через полчаса, я уже подъезжал к красивым кованым воротам усадьбы высокоуважаемого графа. Немного пообщавшись по дороге с Августином, я получил от него дружественное «одобряю», чем был крайне доволен. Духу загадок явно нравилась моя инициатива с напевами и это несказанно радовало. Я остановил свой BMVв метре от ворот, перевел дух и, настроившись на продолжение замечательных песнопений, позвонил в видеофон. Через несколько секунд на другой стороне раздался столь знакомый голос дворецкого:

— Тревожить кто, изволит нас в вечерний час. Представьтесь же, сорвите ткань незнанья.

Улыбнувшись, я буквально на секунду над чем-то задумался, а затем приступил к уже полюбившимся мне песнопениям.

— Рад я услышать снова голос ваш. Ригира следователь, ждет у дивных врат.

— Как только орден вы покажете, так сразу, пропустят Вас, проводят даже прямо в дом.

— Так в чем вопрос? Смотрите, вот он, стражи. Все лепестки, и гравировка, все на нем. Приятно Вам представиться повторно, гастат и маг я, Ларин Алексей.

— Да видим, доказательства бесспорны. Вы можете проехать, рад хозяин всем.

Живописные кованые ворота, украшенные фигурами трубящих ангелов, неспешно открылись, и я въехал во внутренний двор. Без труда найдя место для парковки, я аккуратно поставил свой мотоцикл, и, даже не успев перевести дух после поездки, был приглашен приветливым слугой, пройти в особняк. По пути меня передали под руководство дворецкого, который выглядел, так как и должен был, правда, если бы сейчас на дворе стоял восемнадцатый век. Фрак, кипельно белые манжеты, парик, чрезмерно услужливые манеры. На мгновенье я даже почувствовал себя немного неловко в своей черной куртке, и такого же цвета джинсах, но поняв, что отношение ко мне у всей прислуги весьма дружественное и учтивое, осознал, что дом уважаемого вампира на самом деле не так зловещ, каким казался изначально.

Путь до кабинета Павла Мартыновича занял минут пять, и проходил через вычурно уставленный холл прихожей и красивые длинные коридоры. В итоге, дворецкий привел нас прямиком к массивной дубовой двери. Несмотря на все свою суровость, она не производила ощущение чего-то могучего или угнетающего, небольшой резной узор по контуру и изящная золоченая ручка, создавали атмосферу домашнего уюта и подчеркивали высокий статус жильца. Граф не экономил на мелочах.