Какие заботы были у командующего фронтом в тот день — 24 апреля? (Чтобы лучше понять их и представить, ты обращайся к карте Берлинской операции.) В воспоминаниях Иван Степанович называет свои заботы узлами. Они и впрямь узлы, которые надо распутать и развязать.

Первый узел. Танковые армии — 3 гв ТА и 4 гв ТА — уже ведут сражение за Берлин. Чем скорее падет этот город, тем скорее кончится война. Как лучше этим армиям действовать?

Второй узел. Гитлеровские войска с ожесточением пытаются вырваться из кольца, в которое они попали у Вендиш-Бухгольца. Их там 200 тысяч! Прорываются на запад. 9-я армия немецкого генерала Буссе жмет (синяя стрела в сторону Луккенвальде) на красные стрелы 1-го Украинского фронта. Маршал Конев предвидел это. Несколькими днями раньше настойчиво торопил командующего 28-й армией генерал-лейтенанта А. А. Лучинского поставить один корпус в районе Луккенвальде. Корпус успел занять позиции.

Танки, артиллерия, авиация — все рода войск были охвачены стремлением скорее закончить последнее сражение войны.

Наши войска сдержали первый натиск противника. А как сдерживать новые атаки?

Третий узел. В самом начале рассказа о Берлинской операции упоминались синие стрелы, нацеленные на наши войска с запада и юга. Это удары гитлеровских войск, шедших на помощь Берлину. С запада наступает 12-я армия фашистского генерала Венка. Прежде она сражалась против войск наших союзников, а теперь, оставив свои позиции пустыми, пробивается к группировке, окруженной у Вендиш-Буххольца. И тут на пути врага своевременно был поставлен заслон. Командующий фронтом, когда, казалось, ничто еще не говорило об опасности, приказал командующему 4-й гвардейской танковой армией генерал-полковнику Д. Д. Лелюшенко поставить в уязвимом месте механизированный корпус. «Если бы нашему брату было положено говорить о предчувствиях или особом чутье, — писал И. С. Конев, — то можно было бы сказать, что именно какое-то чутье подсказало нам, что здесь-то и следует прикрыться с запада 5-м мехкорпусом». Хватит ли корпуса? Скорее всего, не хватит. Надо помочь ему. А кого послать на помощь? Теперь совершенно ясно, что армия Венка пытается соединиться с армией Буссе, чтобы в случае успеха вместе идти на помощь Берлину.

Четвертый узел. Войска 1-го Украинского фронта выходят на реку Эльбу с востока. Туда же движутся и американские войска — с запада. Встреча союзных войск на разграничительной линии — событие очень важное. Надо дать указание командующему 5-й гвардейской армией генерал-полковнику А. С. Жадову, как подготовиться к этой встрече.

Пятый узел. Синие стрелы, направленные с юга во фланг и тыл фронта, — это сильные войска врага: 29-я мотодивизия, 20-я танковая дивизия, танковая дивизия «Герман Геринг», 10-я танковая дивизия СС, танковый корпус, корпусная группа Мозера. Их цель та же: спасти Берлин…

Какое нагромождение событий в один день! Многие сотни тысяч людей участвуют в них — наши, немцы. Каждый не с голыми руками, каждый грозно вооружен. Наши идут с яростью, враг дерется с отчаянием. Ни на минуту не затихает огромное сражение. Трудно даже поверить, что им можно управлять. Но маршал управляет, он настойчиво осуществляет свои замыслы и планы. Правда, как говорит Иван Степанович, «планируем мы одни, а выполняем свои планы… вместе с противником, то есть с учетом его противодействия». И тем не менее все пять узлов были распутаны, развязаны: ни Венк, ни Буссе, ни войска с юга не пробились к Берлину. И сам Берлин вскоре был взят советскими войсками. Какую же гигантскую работу выполнил в этот день командующий! Недаром воинская слава пришла к этому блестящему полководцу. Если измерить ее наградами, она вот какая: орден «Победа», две Золотые Звезды Героя Советского Союза, семь орденов Ленина, орден Октябрьской Революции, три ордена Красного Знамени, два ордена Суворова I степени, два ордена Кутузова I степени, орден Красной Звезды, двенадцать медалей СССР.

Маршал Иван Степанович Конев награжден и многими иностранными наградами.

Однако вернемся к событиям 24 апреля. В этот день Иван Степанович до 13 часов пробыл в пригороде Берлина, в Тельтове, — следил за переправой танков через канал. В этом районе распутывался первый узел. Накануне маршал спал еще меньше, чем обычно. В пять утра уже был в пути к переправе. Он считал необходимым видеть все самому, хотя переправой руководил опытный военачальник командующий 3-й гвардейской танковой армией генерал-полковник Павел Семенович Рыбалко.

За каналом — Берлин. Ширина канала 40–50 метров, глубина 2–3 метра, высота бетонированных берегов тоже 2–3 метра. На северном берегу в каменных зданиях засели фаустники, автоматчики, там стоят вражеские пушки, врыты в землю танки. Грозная обстановка. А переправляться надо.

Путь от штаба фронта к Тельтову лежит через лесистый район. Постоянной линии фронта нет. Неприятель рассеян, на любой дороге можно наткнуться на блуждающие группы гитлеровцев. У командующего фронтом есть охрана — взвод пограничников, ему полагается ездить в сопровождении бронетранспортера. Иван Степанович пишет, что он не пренебрегал бронетранспортером, когда вероятность встречи с противником была большой. А обычно, чтобы ехать быстрее, ездил тремя «виллисами»: на первом командующий, шофер, адъютант и автоматчик, на второй машине офицер оперативного управления, шофер и два автоматчика, на третьей — четыре автоматчика во главе со старшиной. «Главным залогом безопасности при передвижении в сторону фронта, — вспоминает Конев, — я считал не количество охраны, а собственную правильную ориентировку на местности…»

К переправе Конев ехал тремя «виллисами». Юркие автомобили пробирались по лесным просекам, по танковым колеям, объезжали минные поля. В Тельтов маршал приехал, когда кончалась артиллерийская подготовка. Танки и мотопехота 3-й гвардейской танковой армии ждали команду к броску через канал. Тяжелые снаряды взрывались на его северном берегу, раскалывали дома, где засели фашисты. Волна за волной шли наши бомбардировщики. Они сбрасывали бомбы на неприятельские позиции. Все грохотало, гудело. Воздух потемнел от дыма и пыли.

Командующий фронтом, командующий армией, командиры двух авиационных корпусов и артиллерийского корпуса разместились на плоской крыше восьмиэтажного здания — самого высокого в Тельтове. Вражеские автоматчики стреляли из-за канала, но защитой от пуль были отопительные трубы на крыше, и военачальники не стали менять наблюдательный пункт. «Что делать, — вспоминал маршал, — другого такого хорошего места поблизости не было». С крыши были видны не только канал и места переправы; как на ладони, затянутый дымкой, лежал перед глазами Берлин.

Маршалу не пришлось вмешиваться в руководство переправой. Потом, когда она наладится, он отдаст приказ командующему 4-й гвардейской танковой армией воспользоваться понтонными мостами армии Рыбалко — 4 гв ТА к тому времени свои переправы не могла наладить. И еще он позвонит в свой штаб и попросит начальника штаба связаться со Ставкой Верховного Главнокомандования, чтобы перебросили в Берлин орудия самого большого калибра: уже здесь, в Тельтове, маршал увидел, что такая артиллерия будет очень полезна в уличных боях.

Командующий армией

В 3-й гвардейской танковой все знали танк командующего. Это был видавший виды, в шрамах и вмятинах тяжелый КВ. Когда танкистам приходилось особенно тяжело, они вдруг замечали на поле боя танк генерала, и силы их удваивались, и приходила победа.

Сейчас танк стоит в укрытии за стеной кирпичного дома. А его хозяин Герой Советского Союза Павел Семенович Рыбалко руководит переправой с наблюдательного пункта. Очень удобно, что здесь же авиационные и артиллерийские командиры.