Уже в десяти километрах от Пограничного нас проверили на блоке, затем еще раз ? километров за пять. Дорога стала пооживленней, появилось немало телег и грузовиков, вовсю катались фермерские пикапчики «полевик»,[84] очень популярные в сельской местности, и трактора «астраханец»[85] с прицепами, груженные всякой всячиной. Видно было, что подъезжаем к крупному населенному пункту.

Затем мы выехали на развилку перед городом. Дорога направо вела уже в сторону Вираца, на паромную переправу, левый же ее рукав упирался в городские ворота, возле которых перед «шлюзом» собралась небольшая очередь машин. На самой развилке стояли две пограничные «копейки» с крупнокалиберными «утесами» на турелях, и несколько бойцов с зелеными шевронами на рукавах камуфляжных курток и с зелеными петлицами, заметными из-под расстегнутых воротников, внимательно разглядывали подъезжающих. С ними стоял молодой колдун в черной повседневной форме с серебристыми погонами подпоручика, с небольшим уставным жезлом в руках и заметно щупал легкими прикосновениями магии каждого проезжавшего. А что делать, Дурное болото рядом, осторожность никак не повредит. В таких местах всякое может случиться.

Дополнительной выразительности этой картине придавала длинная перекладина, опиравшаяся на несколько столбов и расположившаяся почти у городской стены, на выгоне. Предназначение этого несложного сооружения сомнений не вызвало ? на ней висели три достаточно свежих трупа в обычной гражданской одежде, разве что птицы успели выклевать им глаза. Кто-то не нашел взаимопонимания с военными властями на почве криминального поведения.

Нас пограничники равнодушно пропустили мимо, и мы пристроились к очереди на въезд в город пятыми по счету. Перед нами стоял купеческий «лейланд», в кузове которого возвышалась целая гора перетянутых стропами мешков с чем-то мягким. Возле грузовика, выйдя поразмяться в безопасном месте, стояли приказчик из аборигенов и два наемника-нордлинга с «энфилдами» за спиной. Из Вираца с товаром подкатили, не иначе. Перед ними мне был виден ГАЗ-63 с ящиками в кузове, на которых было клеймо Тверской обувной мануфактуры Климова. Кто стоял впереди, мне видно не было, но возле машины суетились трое пограничников с красными повязками «Патруль» на рукавах и с карабинами на плечах стволами вниз.

? Выспался? ? неожиданно спросила меня Лари.

? Нормально, ? кивнул я. ? А ты как?

? Тоже в порядке, ? кивнула она, затем слегка улыбнулась так, что у меня где-то под желудком все сжалось. ? Да ты не удивляйся, я не только в отелях спала, мне много где ночевать приходилось. И на голых камнях в том числе.

А я и не удивлялся. У меня уже появилось стойкое, хоть и не слишком обоснованное ощущение, что за маской взбалмошной красотки кроется кто-то совсем другой. По крайней мере, некто посерьезней, чем кажется на первый взгляд. Ну и ладно, пусть кроется, красоты от нее все рано не убывает.

? Как себя чувствуешь? ? спросила Лари у колдуньи вполне серьезным голосом, без обычных подначек. ? Тебе поспать бы надо, отдохнуть.

? Да, я бы еще поспала, ? сказала Маша и потянулась, зевнув при этом, после чего смущенно прикрыла рот маленькой ладонью. ? Заселимся в гостиницу ? и посплю.

Это дело понятное. Хоть мы и дежурили у костра вдвоем с Лари, отправив нашу колдунью спать, но все же она трижды за ночь подновляла весьма энергоемкое охранное заклятие. Отдых ей теперь нужен.

Очередь запускали в город быстро, так что минут через десять мы проехали под поднятым шлагбаумом и направились к гостинице «Улар-река», расположенной у самого форта, в которой я однажды останавливался. В ней обычно не было проблем с номерами. Приезжие старались устроиться поближе к рынку, что раскинулся неподалеку от городских пристаней: там было несколько гостиниц. Все как в Великореченске.

Мы выбрались из машины, я даже сам подхватил рюкзак Маши. Зашли в тесноватый холл бревенчатого домика, где за стойкой стояла дородная тетка с пробивающимися усами и густым голосом. Она без проблем выдала нам два двухместных номера: все равно других здесь не было. Хоть я сам за них и платил, все равно озадачился: как же сегодня у нас распределятся постели? Пока они еще никак ни разу нормально ? в мою пользу ? не распределились.

Затем мы проводили наверх засыпавшую на ходу Машу, завели ее в светлый номер, где я сразу задернул занавески, а Лари быстро уложила колдунью спать. Мы же пошли завтракать в трактир напротив под странным названием «Отставной К. барабанщик», называемый, правда, все больше «Барабаном». Поди выговори его настоящее название.

В трактире было пустовато, лишь за одним столиком у окна сидели два пехотных штабс-капитана ? наверное, командированные из Твери, поглощавшие завтрак в молчании и с завидным аппетитом. Мы тоже заняли столик у окошка, благо все они пустовали, и дождались, пока к нам подошла молодая худенькая женщина из аборигенок с русыми волосами, заплетенными в многочисленные косички, которая спросила с характерным картавым вирацким акцентом, что мы намерены заказать. Мы мудрить не стали и попросили по глазунье с поджаренным беконом, по кровяной колбаске и по большой кружке чаю с местными ванильными булочками с корицей, стойкий запах которых как раз заполнил весь трактир. Аборигенка мило улыбнулась нам и исчезла за дверью кухни, шурша накрахмаленным передником по шелковой длинной юбке. Симпатичная.

? Понравилась? ? усмехнулась Лари.

? Миленькая, ? кивнул я.

? Лучше меня? ? подняла она одну бровь, при этом зрачок вытянулся в вертикальную черточку.

? На комплименты напрашиваешься? ? ответил я вопросом на вопрос.

? Именно, ? ответила она таким тоном, каким говорят со слабоумными и буйными детьми. ? У вас, молодой человек, никакого такта нет. Надо их самому говорить, а ты вынуждаешь даму напрашиваться.

? Учту, ? вздохнул я.

? Учти, ? одобрительно кивнула она. ? Что дальше будем делать?

? Пойдем беседовать с летчиками. Неоткуда было больше летать, чтобы закинуть маяк в Дикое болото, кроме как отсюда. Здесь единственная авиация базируется верст на триста в каждую сторону. Есть еще в Городищах летное поле, где почтовые самолеты подсаживаются, но далековато и неудобно.

? Дирижаблем еще можно. Тот и вокруг света облетит, ? добавила Лари.

? Над Дурным болотом дирижабль не пройдет, ? отрицательно покачал я головой. ? Там надо от испарений уворачиваться, маневренность нужна. Или пройдет намного выше, что уже без толку. Только отсюда могли взлететь, чтобы маяк для портала скинуть.

? Логично, ? согласилась она.

? Ну вот и сходим пообщаемся. Где я сыскной бумагой нашей подавлю, где ты попытайся. Там все больше мужчины, так что если глазки сделаешь ? сработает безотказно. Только вот без этого вот… ? Я провел пальцем нечто вроде вертикальной черточки у себя перед глазом.

? Ну это я так. Развлекаюсь, ? улыбнулась Лари. ? А насчет того, мужчины там или женщины, ? у меня на всех действует. У Маши спроси.

? И спрашивать не буду: и так знаю, ? вздохнул я. ? По себе.

Вскоре подали очень правильно зажаренную глазунью, с жидкими, но прочными глазками и зажаренным до золотистой корочки беконом. Кровянка тоже оказалась хоть куда. Чай был с какими-то местными травами. На границе с Вирацем другого и не получишь ? тут только такой пьют. Да и не чай, говорят, это вовсе, а какой-то другой куст, растущий в южных краях, лист которого собирают, сушат, а потом заваривают. Чай настоящий в старом мире остался, куда мы и дорогу давно забыли.

Когда мы уже доедали, в трактир зашли трое егерских унтеров, расселись за столом, скинули пыльные пятнистые куртки, оставшись в серо-зеленых полевых мундирах с темно-зелеными петлицами. Заказали какой-то бесконечный список блюд. Видать, с рейда вернулись голодными, только оружие сдали ? теперь можно отожраться. А казенные харчи надоели небось.

Они заговорили, и я краем уха уловил, что разговор идет о банде «Ласок», которая вроде бы откочевала в леса вверх по течению Песчанки. Тогда кто, получается, в нас стрелял перед Бродами? Другая банда? Интересно.