Мужчина улыбнулся - как он умел, одними глазами, но видно это было издалека по метке мелких морщинок вокруг его глаз, - и медленно протянул:

- Разве вы запамятовали? Мы разговаривали о том, чтобы оборудовать новое отделение в нашем целительском центре... И расширить состав магов на несколько человек. Мы бы хотели оказывать гумманитарную помощь пострадавшим вроде мальчика, которого вы привезли. В определенных зонах аномалий таких ребят, знаете ли, хватает.

Я кивнул. Самому доводилось наблюдать за тем, как люди, попавшие в зону магической жилы, полностью теряли свой дар или превращались в подобие сломанных кукол с разорванными внутренними связующими нитями.

Сломанные куклы.

Магические жилы.

Эти мысли внезапно из двух разрозненных сложились воедино, и я новыми глазами посмотрел на Альдо. Мог ли он попасть под влияние магической жилы?

Не связаны ли все странности Синей Комнаты с тем, что где-то внизу пролегает аномалия?

Да, приют был просканирован - уж на это я времени не пожалел, памятуя о том, как сам обрел свой внезапный дар. Да, я ничего там не увидел. Но кто сказал, что не увидел равно «там ничего нет»? Если жила неуправляема, конечно же, она заметна. Но если вокруг неё хватает защиты.

Тогда вникать в ситуацию надо долго и нудно, проявлять максимальную дотошность. Пожалуй, именно этим мне бы и следовало сейчас заняться.

- Луиджи? - напомнил целитель. - Так что насчет обещаний?

Я вздрогнул, выныривая из своих мыслей. Целитель продолжал пристально смотреть на меня; в его взгляде плескался неподдельный интерес. Было видно, мужчина задается вопросом, намерен ли я тихонько соскочить с темы или всё ещё продолжаю разговор.

- Да, помню-помню, - закивал я. - Считаю вашу идею касательно дополнительных ставок весьма. рабочей.

- Вот как?

Кажется, целитель всё-таки рассчитывал на то, что я пойду в отказ.

- Да, - подтвердил я. - Не вижу смысла противиться столь благородным инициативам, с которыми я сам целиком и полностью согласен. Подготовьте более детализированный план, опишите, что именно вам нужно, какие средства требуются, сколько ставок. Я обязательно в ближайшие несколько дней рассмотрю бумаги и обязательно подпишу их, выделю необходимые финансы.

- Вы весьма сговорчивы, Луиджи, - отметил мужчина. - Куда более сговорчивы, чем ваша предшественница, что, конечно, не может не радовать.

- Моя предшественница - очень специфический человек, - усмехнулся я. - Но я не собираюсь следовать её политике. Мне казалось, это очевидно.

- В нашем мире ничего не очевидно.

- Возможно, вы правы. Значит, мы договорились? Я обеспечу финансирование, вы - вылечите и спрячете мальчика.

Целитель долго смотрел на меня. Потом проронил:

- Я хочу, чтобы вы поняли меня правильно. Я берусь спасать этого парнишку не за деньги. Я сделал бы это и так.

- Понимаю, - кивнул я. - Но за добро надо платить добром. Уверен, будет спасено ещё немало жизней, если я соглашусь на ваше финансирование. Только хотел бы попросить вас...

- Да?

- Не ждите следующего форс-мажора, чтобы предложить мне подобную сделку. Просто обращайтесь за помощью, - усмехнулся я. - Так мы значительно упростим друг другу задачу. А я буду просить вас о помощи для больных, не дожидаясь, что у меня будут просить отплаты - просто потому, что уверен в вашей надежности.

Целитель задумался, хоть и ненадолго. Было видно, что он детально анализирует мои слова. Потом мужчина приветливо улыбнулся и подтвердил свои намерения:

- Конечно. Согласен с вашей позицией, мне тоже нравится такой вариант.

- Благодарю, - хмыкнул я. - А сейчас позвольте откланяться. Я немного спешу. Свяжитесь по срочному каналу, если что-нибудь понадобится.

Мы с целителем обменялись понимающими взглядами. Теперь я мог быть уверенным, что с Альдо ничего дурного не случится. Мальчик в безопасности, его излечат. Потом, когда ему станет лучше, я смогу поговорить с ним касательно Синей Комнаты.

Есть и другие очевидцы. Но до них ещё надо добраться, а на это, к сожалению, в нашей образовательной системе необходимо получить разрешение.

Я тяжело вздохнул. Мне хотелось спать, и резерв, опустошенный почти до дна, напоминал о том, что даже Светлые Лорды не имеют свойства бесконечно творить добро. Иногда, в перерывах между добром, им надо есть и спать. Но на это у меня сейчас не было никакого времени. Я покачал головой, мысленно проклиная тот день, когда ввязался в политику своей страны, а потом открыл портал для перемещения обратно в приют.

Что б там ни творилось, я в этом разберусь!

Окно телепортации вышвырнуло меня аккурат перед учительской. Конечно, было б лучше, если б я величаво вышел из него, а не выпал наружу, с трудом удержался на ногах и первые несколько шагов сделал вдоль стенки, но уж как получилось.

К горлу подкатила тошнота. Мне пришлось переждать несколько секунд, а потом остановиться у двери и прижаться к ней ухом - давняя приютская привычка, от которой я так и не избавился, оказывается, за долгие годы проживания вне этих «родных» серых стен.

Судя по шуму за дверью, внутри все только собирались на совещание. Скрипели стулья, кто-то громко возмущался, что их подняли в такую рань. Я задался вопросом, была ли внутри Элеонора.

По-хорошему, ей бы сейчас отлеживаться, отдыхать. И леди Чеккини вряд ли будет настолько против. Особенно если я лично настоятельно её попрошу.

Но это же Эля! Чтобы удержать её на месте, необходимо привязывать цепями!

- Прошу тишины! - сквозь запертую дверь хорошо слышался зычный голос Алессии.

Со мной она говорила тише и значительно милее. Здесь же набралась сил и готовилась посвящать в новую реальность всех учителей и воспитателей приюта. Реальность. В которой ей не удалось поймать сбежавшего ученика - и в которой об этом ученике знает Светлый Лорд, а, соответственно, и весь правительственный аппарат тоже узнать может.

Какое лицемерие! Леди Чеккини всегда было глубоко плевать на детей. Наверное, её именно потому и выбрали в качестве директрисы приюта. Прежняя Светлая Леди, Береника, интересовалась только возможностью прокручивать собственные темные дела, приют её интересовал мало - она вряд ли осознавала всю выгоду, которую из него можно было извлечь. А Алессия умела красиво лгать и притворяться очень полезной.

Притворилась.

Я представил себе, как она, облачившись в своё любимое светло-голубое платье, стоит сейчас перед учителями, нервно ожидающими её слова, и готовится говорить. Вид - предельно самодовольный, взгляд - цепкий. Волосы зато подкручены, и эти мелкие кудряшки придают ей некое сходство с барашком. Очевидно, тоже для невинного вида.

На лице, как и всегда, минимум косметики. Леди Чеккини никогда не красилась слишком густо, потому что это вызывало бы ассоциацию с более развращенной женщиной. Или с кем-нибудь ещё. Может быть, с человеком, пытающимся выделиться.

Выделяться она не пыталась. Никогда не повышала голос. Втиралась в доверие. Будучи маленьким мальчиком, я, дурак, бегал к ней, когда меня обижали, и ждал её защиты.

Со временем я понял: любую информацию леди Чеккини использует себе на пользу. Да, она останавливала обидчиков, но становилось ли мне легче?

Потом выуживала из меня слово за словом другие вести. Разбирала по крупицам, расплетала по ниточкам, а потом эти самые ниточки перепутывала так, что кто угодно бы запутался в её интригах. Она казалась мне поначалу очень доброй, а потом я понял, что эта доброта была до жути обманчивой - как ни старайся, всё равно проиграешь.

Сейчас леди Чеккини попытается сыграть с Элей в стандартную игру. И своим учителям поселит в головы страх, правильными формулировками определяя их поведение.

Нет, понял я, нечего слушать её через дверь. Леди Чеккини слишком осторожна, чтобы проговориться при таком большом коллективе. Она даже наедине с кем-нибудь продолжает свои заветные словесные игры.

Именно потому я выпрямился, проверил собственный резерв - оставалось на самом дне несколько капель магии, но нормально, пока не выгорел, если доберусь через пару часов до постели, то всё будет замечательно, - а потом толкнул дверь и переступил порог учительской.