Джослин широко улыбнулась.

— А я на это и не рассчитывала. Откровенно говоря, омлет и заварной крем я заказала для себя. Когда я просыпаюсь среди ночи, мне всегда хочется есть.

Она поставила поднос на столик и быстро расправилась с омлетом. Майор с удовольствием смотрел, как Джослин ест. Правду ли говорят те, кто утверждает: если женщина с аппетитом ест, то она ненасытна и в постели? Размышляя на эту приятную тему, он впервые за много недель погрузился в здоровый сон.

Засыпая, Дэвид почувствовал, как Джослин осторожно пригладила ладонью его волосы. А может, это ему просто показалось?..

Джослин подозревала, что через неделю майора Ланкастера невозможно будет удержать в постели, но она ошибалась. Уже на следующее утро, зайдя к Дэвиду в комнату она увидела, что он сидит на краю кровати. Морган же помогал ему надевать халат поверх ночной рубашки.

— Майор Ланкастер! — воскликнула она. — Да вы с ума сошли!

Морган с виноватым видом проговорил:

— После того как майор позавтракал, он настоял на том, чтобы сесть, миледи. Он не желает ничего слушать.

Джослин, нахмурившись, подумала: пожалуй, у майора и его сестры есть еще кое-что общее, кроме цвета глаз. Она не знала, как ей реагировать на его упорство — восхищаться, пугаться или смеяться.

— Кинлок потребует сварить вас живьем, если вы не будете вести себя разумно, майор. Не забывайте, всего сутки назад вы считались умирающим!

Он улыбнулся:

— Если вы хотите, чтобы я называл вас Джослин, вам придется называть меня Дэвидом.

Майор по-прежнему улыбался, но было очевидно, что он чувствует себя неважно, во всяком случае, лоб его покрылся испариной.

Джослин подошла к кровати. Она решила, что у Дэвида жар.

— Рана не воспалилась?

Она хотела потрогать его лоб, но он отстранился:

— У меня… нет жара. Кинлок предупреждал меня, когда я перестану принимать опиум, у меня будет реакция. Она… начинается.

Джослин снова нахмурилась:

— Не лучше ли было принимать опий, пока вы еще не окрепли? По-моему, сначала вам следует оправиться после операции.

— Чем дольше я буду принимать опиум, тем труднее будет от него отказаться, — проворчал майор. — Я хочу отказаться от него прямо сейчас, пока болезненное пристрастие не стало еще сильнее.

Джослин прекрасно понимала майора. И а то же время она помнила, как близок к смерти он был совсем недавно.

Заметив, что она колеблется, Дэвид пристально посмотрел на нее. Зрачки его расширились настолько, что глаза казались черными.

— Джослин, пожалуйста, поверьте мне… Я знаю, сколько я в состоянии вынести.

Он заслуживал того, чтобы его не унижали, чтобы не относились к нему как к ребенку.

— Что ж, хорошо Только… постарайтесь не переоценить свои силы, не огорчайте доктора Кинлока.

— Не огорчу. — Он судорожно сглотнул. — Я… я бы предпочел, чтобы вы теперь ушли. Отказ от дурмана — неприятный процесс. Мне бы не хотелось, чтобы вы видели меня в таком состоянии.

На его месте она чувствовала бы то же самое. Самые неприятные моменты в жизни должны оставаться тайной для окружающих.

— Хорошо. — Она взглянула на слугу. — Если состояние майора начнет внушать опасения, немедленно сообщите мне, Морган.

— Да, миледи.

По глазам молодого валлийца было видно, что он понимает, какая ответственность на нем лежит. Как странно… Морган служит у нее уже больше года, а она даже не подозревала, какой он добросердечный и отзывчивый человек.

Когда она уже выходила, майор прошептал:

— Спасибо вам, Джослин. За все…

Оставалось только надеяться, что ей не придется сожалеть о том, что она уступила и позволила майору встать с постели.

Когда Джослин ушла, Дэвид облегченно вздохнул. Он понял, что приобрел надежную союзницу.

— Редко можно встретить женщину, которая знает, когда спорить не следует.

— Сэр, она действительно редкая женщина, — подтвердил Морган.

Дэвид посмотрел на слугу, пытаясь понять, не влюблен ли этот молодой человек в свою прекрасную хозяйку. Нет, в глазах Моргана была не романтическая любовь, а преданность женщине, которую он безмерно уважал, а ведь настоящую преданность не купишь за деньги, даже если очень щедро платить…

Майора начал сотрясать озноб. Взглянув на слугу, он попросил:

— Помогите мне сесть в кресло.

— А разве вам не лучше будет лежать, сэр?

— Позже. Я предпочел бы терпеть это сидя — покуда хватит сил.

Слуга взял майора под руку и помог подняться. Его ослабевшие ноги едва не подогнулись, и какое-то время он стоял пошатываясь. Если бы Морган не удерживал его, он рухнул бы на пол.

Когда головокружение прошло, Дэвид с трудом сделал несколько шагов и приблизился к креслу. Морган по-прежнему поддерживал его Опустившись в кресло, майор откинулся на спинку. Ноги и руки у него дрожали, и ужасно разболелся шов на спине.

Дэвид тяжело вздохнул. Что ж, слава Богу, что он уже не в постели. Все-таки гораздо лучше страдать, сидя в кресле.

Джослин отправила Ричарду Дэлтону записку с сообщением о чудесной операции. Однако слуга уже не застал капитана в госпитале — тот приехал в Кромарти-Хаус, даже не подозревая о том, что состояние друга улучшилось. Дворецкий проводил гостя в утреннюю гостиную и отправился к леди Джослин, чтобы сообщить о приходе капитана.

Когда она зашла в гостиную, Ричард стоял у окна. Сжимавшие костыли пальцы побелели от напряжения, лицо же капитана походило на маску. Ожидая худшего, он спросил:

— Как Дэвид?..

— Ричард, ему лучше, гораздо лучше! — воскликнула Джослин. — Вчера ему сделали операцию, и хирург считает, что у него есть все шансы полностью поправиться.

Капитан изумленно уставился на девушку:

— Дэвид будет жить?!

— Если повезет, то он будет танцевать на балах. Капитан стремительно отвернулся к окну. Какое-то время он был совершенно неподвижен. Чтобы дать ему время овладеть собой, Джослин подхватила на руки Исиду, пришедшую следом за хозяйкой из кабинета Эта кошка постоянно требовала ласки.

Когда Ричард наконец заговорил, он был настолько взволнован, что Джослин с трудом понимала его.

— Я ехал сюда в полной уверенности. Я думал, вы скажете мне: «Дэвид умер этой ночью». Вы не представляете себе, что это для меня значит. Ведь очень многие умерли… И узнать, что хотя бы один из друзей останется жив… вопреки всему…

— Мне кажется, что я понимаю вас, — кивнула Джослин.

Капитан повернулся к ней лицом:

— А что это будет означать для вас?

— Откровенно говоря, не знаю, — усмехнулась она — Но надеюсь, что в отличие от Салли Ланкастер вы не будете подозревать меня в том, что я собираюсь подсыпать Дэвиду яда в суп.

— Салли не могла такого сказать!

— Салли дала это понять совершенно недвусмысленно. — Джослин погладила Исиду, и кошка громко замурлыкала. — Правда, справедливости ради следует сказать, что в этот момент она была не совсем трезвой и, возможно, на самом деле так не думала.

— Если бы вы хотели кого-нибудь убить, то, мне кажется, это было бы сделао иначе: вы стрелялись бы на дуэли на Бонд-стрит. Но вы не прибегли бы к хитрости вроде яда…

Ричард улыбнулся и сразу стал моложе. Сейчас он выглядел так же, как в тот день, когда Джослин впервые увидела его в Испании.

— Было бы обидно не воспользоваться моей меткостью, — согласилась Джослин.

Капитан подошел к ней поближе:

— Дэвид чувствует себя достаточно хорошо, чтобы принимать гостей?

— Поскольку я всего лишь слабая женщина, он этим утром вышвырнул меня из своей комнаты. Но думаю, он будет рад вас видеть.

Они вышли из гостиной, и Джослин рассказала Ричарду о визите доктора Кинлока.

— Значит, он чуть не умер из-за опиума? — изумился капитан. — Господи, сколько раз я давал ему это зелье своими собственными руками!

— Все, в том числе и сам Дэвид, считали, что опиум ему необходим. Но теперь он узнал правду и наотрез отказался принимать настойку опия. — Джослин с тревогой посмотрела на Ричарда — Вам что-нибудь известно о болезненном пристрастии к опиуму? Я боюсь, что столь внезапный отказ от него может причинить вред здоровью.