Садясь завтракать, Джослин с улыбкой посмотрела на своего сотрапезника. После операции прошло уже три недели, и Дэвид, судя по всему, прекрасно себя чувствовал. Было совершенно очевидно: через месяц он сможет ходить без трости.

Она снова улыбнулась, заметив, как он тайком бросил кусочек ветчины Исиде, ждавшей у его стула. Проглотив лакомство, кошка начала бесстыдно тереться о его ноги.

— Покупаете любовь, майор? — весело проговорила она. — Исида проявила бы любовь даже к Бонапарту, если бы ее устроила цена.

— Насколько я слышал, император терпеть не может кошек. — Дэвид дал Исиде еще кусочек ветчины. — И это свидетельствует о том, что он — жестокий человек.

Джослин пожала плечами:

— Тетя Эльвира просто ненавидит кошек. Они весело рассмеялись. Последние дни прошли так безмятежно, словно они вдруг оказались на необитаемом острове, где, кроме них, не было ни души. Тетя Лора и ее муж остались в Кенте, а большинство знакомых Джослин разъехались, в гости заходили только офицеры, друзья Дэвида, и, конечно же, приходила Салли. С Дэвидом было легко, интересно и весело, и Джослин с удовольствием проводила с ним время. Они гуляли по саду, устраивали пикники в беседке и говорили на самые разные темы.

Наблюдая, как Дэвид чешет Исиду за ушком, Джослин впервые подумала о том, что ему, возможно, скучно в ее доме — ведь они ни разу никуда не выезжали.

— Вам не захочется сегодня покататься в экипаже? — спросила она.

— Очень хотелось бы.

Обрадовавшись, что может развлечь майора, Джослин с улыбкой сказала:

— Я сама буду править фаэтоном, и мне очень не понравится, если вы начнете хвататься за сиденье и говорить, что женщины совершенно не умеют править.

— Те, кто сражался с императорской гвардией Наполеона, не испугаются даже столь серьезного испытания, — ответил майор.

Джослин рассмеялась. Ей нравилось, когда Дэвид ее поддразнивал. Именно такого друга ей прежде не хватало!

День выдался теплый и солнечный. Свежий ветерок унес неприятные городские запахи, и было очень приятно ехать и по парку, и по направлению к реке. Подъехав к Челси, Джослин наконец остановилась у конюшни. Следовало отдать майору должное — он не приставал к ней с расспросами о том, куда они едут. С ним было очень спокойно.

— Мне хочется показать вам одно замечательное место, — объяснила Джослин, передавая вожжи груму, вышедшему из конюшни.

Дэвид без труда выбрался из фаэтона и обошел вокруг него, чтобы помочь Джослин. Опершись на его руку, она уже начала спускаться, но тут сильный порыв ветра взметнул ее юбку, и Джослин, оступившись, покачнулась…

Дэвид тотчас же подхватил ее — она даже не успела вскрикнуть. В следующее мгновение ноги Джослин коснулись земли, но Дэвид не сразу ее отпустил — несколько секунд они стояли прижавшись друг к другу.

Джослин остро ощущала силу и тепло его тела, чувствовала ровное биение его сердца. Она вдруг вспомнила ту ночь, когда Дэвид поцеловал ее на галерее. Это воспоминание оказалось настолько ярким, что Джослин даже испугалась — ведь он мог почувствовать, о чем она думает.

— Вы проверяете, насколько я окреп? — спросил Дэвид. Его голос прозвучал прямо над ее ухом, и Джослин поняла, что майор в этот момент улыбается.

Она покраснела и в смущении отступила на шаг.

— Если это была проверка, то вы с честью ее прошли, майор. Если бы я вот так же оступилась еще, несколько дней назад, то непременно упала бы.

— Очень рад, что оказался в состоянии вас спасти. — Он нагнулся, чтобы поднять трость. — Конечно, было бы гораздо приятнее вас спасать, если бы на вас напали жестокие грабители с большой дороги. Но грабителей, к сожалению, нет, так что пришлось спасать вас от падения.

Пытаясь справиться с волнением, внезапно охватившим ее, Джослин проговорила:

— Нам надо идти вон по той дорожке, вдоль желтой кирпичной стены.

— Это чье-то имение? — спросил Дэвид.

— Скоро узнаете, — ответила Джослин.

Они пошли вдоль кирпичной стены и через несколько минут оказались у ворот. Над воротами висела табличка с надписью: «Ботанический сад общества аптекарей. Лонд. 1686».

— Это аптекарский сад, — объяснила Джослин. Она дернула за шнурок звонка у входа. — Сад принадлежит Обществу аптекарей. Сюда со всего света привозят травы и кустарники и их здесь изучают, чтобы находить новые лекарства.

На звонок вышел привратник, который приветствовал Джослин как давнюю знакомую.

Они вошли в сад, и Джослин сразу же повела Дэвида к реке.

— Аптекарский сад закрыт для публики, но один из старых друзей моего отца — член Королевского общества. Как-то раз он нас сюда привез, и мне так здесь понравилось, что он выхлопотал для меня разрешение — я могу приходить сюда, когда захочется.

Сад раскинулся акров на пять, и выглядел он весьма экзотично. Они довольно долго бродили по извилистым тропинкам, восхищаясь необычными и редкими растениями, такими, как ливанские кедры — они росли недалеко от берега, напротив шлюза. Наконец, утомившись, они устроились на скамье, стоявшей у памятника сэру Гансу Слоуну, одному из первых покровителей Общества аптекарей.

Наслаждаясь необычными ароматами, наполнявшими воздух, Джослин проговорила:

— Этот сад просто чудо… Здесь есть растения, которые вы больше нигде не увидите.

— Я даже не знал о существовании этого сада! Как Кинлок раздвигает границы хирургии, так аптекари раздвигают границы своей науки, — отозвался Дэвид. — Я сейчас не в восторге от опиума, но опийная настойка спасла жизни многих людей. Возможно, в этом саду будут обнаружены и многие другие замечательные лекарства.

Джослин с улыбкой посмотрела на Дэвида — казалось, он читал ее мысли.

Майор протянул руку и сорвал соцветие, состоявшее из множества крошечных золотистых цветочков. Эти цветки в изобилии росли на клумбе рядом со скамейкой. Повернувшись к Джослин, он украсил цветком ее волосы.

— Сейчас ваши глаза стали такими же золотистыми. Джослин в растерянности смотрела на своего спутника — она чувствовала, что сердце бьется все быстрее. И казалось, что после легкого прикосновения его пальцев по всему телу стал растекаться какой-то странный жар. Джослин сама себе удивлялась: почему она так реагирует на самое обычное прикосновение?

Черт побери, что с ней происходит? Ведь Дэвид — ее друг, а не один из назойливых поклонников. И он определенно не тот мужчина, за которого она хотела бы выйти замуж. Джослин резко поднялась со скамьи.

— Нам пора возвращаться. Скоро на дорогах будет слишком много экипажей, а мои лошади этого терпеть не могут.

Несколько минут спустя они вышли из ботанического сада. Еще совсем недавно она непринужденно взяла бы Дэвида под руку, но сейчас… сейчас его прикосновения были связаны с совершенно неожиданными опасностями…

Когда конюх подал их фаэтон, Джослин спросила:

— Хотите править?

— Как вы догадались об этом? — виновато улыбнулся майор. — Мне бы очень хотелось подержать в руках вожжи. Но вы действительно доверяете мне? Не боитесь, что я испорчу вашим лошадям губы?

Джослин рассмеялась, делая вид, что с ней ничего особенного не происходит.

— Я очень удивлюсь, если окажется, что вы не умеете править. Не беспокойтесь, в крайнем случае я просто отниму у вас вожжи.

Как Джослин и предполагала, Дэвид прекрасно управлялся с лошадьми. В какой-то момент она вдруг поймала себя на том, что наблюдает за его руками — большими и умелыми, с мозолями от работы. А на левом запястье она увидела тонкий шрам. Может, это след от штыка, результат стычки с каким-то французом? Эта рука была такой теплой и твердой, когда он держал ее за руку во время венчания.

«Пока смерть не разлучит вас»…

Джослин поспешно отвела глаза. Ее сердце колотилось так, словно она только что быстро бежала. Чтобы не смотреть на Дэвида, она уставилась на гладкие спины лошадей. Этих лошадей выбрал для нее Кэндовер, поскольку женщинам не позволялось появляться на подобных аукционах. Ей нравилось, что герцог внимательно слушал ее, когда она объясняла, каких именно лошадей хотела бы приобрести.