Джослин пристально посмотрела на свою гостью: мешковатое платье с высоким воротом, унылое и строгое. Она не позволяла себе никаких украшений — даже ленточки! Темно-синий цвет не самый удачный для темноволосой и зеленоглазой женщины. Свои густые волосы, того же приятного оттенка, что и у Дэвида, она стягивала в тугой узел, из которого не разрешала выбиться ни единому завитку. Правильные черты лица, удивительно зеленые глаза, оттененные длинными ресницами, но с первого взгляда на нее становилось ясно, что перед вами — гувернантка.

— Если вы не хотите, чтобы с вами обращались, как с младшим братом, прежде всего не прикидывайтесь таковым!

— Ну уж извините! — оскорбилась Салли.

— Я не хочу сказать, что вы похожи на мальчика. Подозреваю, что фигура у вас была бы весьма недурна, если бы вы надели платье, хотя бы немного ее обрисовывающее. Но мне кажется, что вы стремитесь стать как можно незаметнее.

— А вы считаете, что мне следовало бы нацепить на себя кучу лент и кружев? — едко осведомилась Салли. — Я выглядела бы совершенно нелепо! И потом, все эти дамские ухищрения — это так… так поверхностно! Отношения между мужчиной и женщиной должны строиться на уважении и взаимной симпатии, а не на одной только внешности.

— Все это очень верно и достойно восхищения, — согласилась Джослин. — Но хотя симпатия и уважение являются необходимой основой хороших отношений, нельзя отрицать, и того, что немалая часть жизни проходит именно на поверхности. На один час обсуждения вопросов этики или философии приходится достаточно времени, когда люди обедают, едут в карете и занимаются прочими повседневными делами. И нельзя отрицать того, что приятная внешность только усиливает то удовольствие, которое мы получаем от общества другого человека.

Тут она вдруг вспомнила о том, как много часов проводила в обществе Дэвида. А на него смотреть всегда было приятно!

— Возможно, вы правы, — неохотно признала Салли. — Но я выглядела бы совершенно нелепо, нарядившись в такое платье, которое сейчас на вас.

Джослин взглянула на свое ярко-синее платье с нежной отделкой из французского кружева и аппликациями по подолу.

— Возможно, оно не в вашем стиле, но есть и другие модные фасоны.

Салли недоверчиво фыркнула. Тут Джослин осенило:

— Вы одеваетесь так просто из принципа или потому, что боитесь проиграть в сравнении с другими молодыми женщинами?

Она готова была к тому, что Салли взорвется, но та приняла ее вопрос совершенно естественно.

— И то и другое — всего понемногу. Я работала в таких домах, где надлежало быть незаметной. Если бы мужчины сочли меня привлекательной, моя жизнь могла бы сильно осложниться.

— Я об этом не подумала, — призналась Джослин, которую потрясло то, как спокойно Салли упоминает о ситуациях, которые определенно были весьма неприятными.

Ее золовка рассеянно почесала за ушком Исиду которая ткнулась головой ей в ногу.

— Впрочем, и до того как стать гувернанткой, я находила разумным одеваться как можно строже. Дэвид вступил в армию, когда ему исполнилось девятнадцать, и все хозяйство оказалось на мне. Моя мать была чудесная женщина, но совершенно непрактичная. И я, будучи очень молодой, чтобы вести дела с торговцами, старалась выглядеть и вести себя как взрослая. После того как мать умерла, я получила место школьной учительницы, но меня не взяли бы на работу, не кажись я чопорной особой гораздо старше своих лет. Моя неброскость служила мне верой и правдой — до недавнего времени.

Джослин кивнула: теперь ей стало понятнее, почему Салли была такой суровой и так оберегала брата. Неудивительно, что Дэвид терпеливо сносит все ее резкости. Вставая из-за стола, Джослин объявила:

— Значит, пришло время менять стиль. Пойдемте наверх и посмотрим, что найдется у меня в шкафу.

Взгляд Салли выразил удивление и даже гнев.

— Я пришла не для того, чтобы выпрашивать у вас одежду!

— Разумеется, не для того. Но я всегда обожала играть в куклы и не имела такой возможности уже много лет!

Салли невольно рассмеялась. Когда они шли по длинной анфиладе комнат, Джослин добавила:

— Моя горничная Мари весьма разборчивая особа в отношении того, какие из моих ненужных платьев брать себе. Она одета не хуже — если не лучше, — чем я, и ей это, представьте, ничего не стоит.

— Вы хотите сказать, что если я постараюсь, то смогу одеваться не хуже горничной? — хмыкнула Салли.

— О, настолько хорошо у вас не получится. У Мари неподражаемый вкус, свойственный француженкам. Я ей завидую. — Джослин нырнула в просторный шкаф, занимавший всю стену в ее туалетной комнате. — Возможно, вам легче будет примириться с моим легкомыслием, если я скажу вам, что отдаю на благотворительные цели ровно столько же, сколько трачу на пополнение моего гардероба. Эта сумма — с точностью до фунта — направляется в сиротский дом. Я даю деньги и другим благотворительным организациям, но именно эта особенно выигрывает, если я трачусь на наряды.

Салли была изумлена. Видимо, ей не приходило в голову, что Джослин может заниматься благотворительностью. Получив удовольствие от того, что ей снова удалось нанести удар по предрассудкам золовки, Джослин вызвала свою горничную.

Мари, выше Салли, но с более пышными формами, немедленно явилась на звонок. На ней было одно из платьев Джослин, которое она сама для себя переделала, и выглядела она в нем действительно прекрасно.

— Мари, нам надо выяснить, какой стиль больше пойдет мисс Ланкастер, — объяснила Джослин. — Начнем с прически. Пока мы будем ею заниматься, подумайте, какие из моих платьев будут хорошо на ней смотреться.

Неуверенно протестующую Салли усадили за туалетный столик. Мари распустила ее волосы и тщательно их расчесала.

— Прекрасные волосы, — глубокомысленно заключила горничная. — Но нужно что-то помягче, так?

Совместными усилиями они сочинили для Салли новую прическу: почти все ее волосы были убраны в свободный узел, который не мешал им лежать вокруг ушей мягкими волнами. Не без трепета Салли позволила Мари немного себя подстричь. В результате вокруг ее лица появился ореол из нежных завитков. Такая прическа совершенно не подобала гувернантке, но благодаря ей Салли вдруг стала на много лет моложе и гораздо симпатичнее. Под руководством Мари Салли научилась делать такую прическу самостоятельно.

Начиная входить во вкус происходящего, Салли не стала протестовать, когда Джослин и Мари стали рыться в шкафу. Вскоре Джослин извлекла оттуда простое муслиновое платье цвета темного персика.

— Вот это мне надоело. Померьте его, Салли. Мари открыла было рот — видимо, чтобы напомнить хозяйке о том, что это платье даже ни разу не было надето, но Джослин взглядом приказала ей молчать. Ведь Салли это платье нужнее.

Салли послушно надела персиковое платье. Мари подколола его сзади и внизу, после чего пригласила «мамзель» к зеркалу.

Салли повернулась к высокому трюмо — и ахнула:

— Это что, действительно я?!

— Несомненно. Оказывается, ваш маскарад был невероятно успешным, — ответила Джослин, с удовлетворением разглядывая результаты своих трудов.

Фигура ее золовки обладала элегантной стройностью, которую обычно скрывали ее мешковатые платья. Мягкие персиковые тона подчеркивали прекрасный цвет ее лица. Салли никогда не сойдет за классическую красавицу, но она явно превратилась в молодую леди, которая, несомненно, будет притягивать к себе восхищенные взгляды мужчин. Даже Йен Кинлок не сможет не оценить подобную метаморфозу.

Джослин снова нырнула в шкаф, задумчиво кусая губы.

— Что еще будет ей к лицу?

Пока Исида возлежала на забытом синем платье, к кипе подарков присоединились еще четыре наряда. Когда процесс отбора туалетов был закончен, Салли оставалось лишь растерянно взглянуть на гору разноцветной роскошной ткани.

— Я не могу принять так много, Джослин.

— Подумайте о сиротах! Они выиграют, когда я закажу себе новые платья взамен этих! Салли рассмеялась: