Когда пришло время продолжить путь, старшие Морганы горячо поблагодарили Джослин зато, что она сделала для их сыновей. Джослин смутилась — ей казалось, что она ничего особенного не сделала.
Когда Дэвид помогал ей сесть в карету, Хью спросил:
— Вы уверены, что не хотите, чтобы я сопровождал вас в Херефорд, милорд? Мой старик говорит, что в Черных горах бродят разбойники.
Дэвид покачал головой:
— Вам нет нужды расставаться с родителями. Мы доберемся до Уэстхольма еще до темноты.
— Слушаюсь, милорд.
Хью радостно улыбнулся, было видно, что ему очень не хочется расставаться с родителями. Дэвид уселся рядом с Джослин.
— Придется приучить моего камердинера не говорить «милорд» каждую секунду, — заметил он, когда экипаж тронулся. — Хью относится к моему титулу гораздо серьезнее, чем я!
— Естественно, — улыбнулась Джослин. — Положение слуги зависит от положения его господина. Верно, Мари? Француженка энергично закивала головой:
— Да-да, милорд, конечно! Вы делаете честь нам всем. Дэвид усмехнулся, но возражать не стал, а Джослин подумала о том, что майор нравится ей все больше.
Погода стояла сухая, дорога была в хорошем состоянии, и они быстро доехали до следующей почтовой станции. В последний раз сменив лошадей, они продолжили путешествие.
Вскоре Дэвид задремал, откинувшись на спинку сиденья. Видимо, еще не полностью восстановил силы, поэтому спал больше обычного. Его разбудил громкий крик:
— Кошелек или жизнь!
Он тотчас же открыл глаза и был оглушен гулкими выстрелами. Карета резко остановилась, едва не завалившись набок. Мари вскрикнула. Джослин вскочила с сиденья.
— Ложитесь! — закричал Дэвид.
В следующее мгновение обе женщины оказались на полу кареты. Майор взглянул в окно и увидел двух всадников, лица которых были наполовину прикрыты шарфами. В руках они держали пистолеты. Внезапно с другой стороны раздался резкий голос, и Дэвид понял, что нападавших по крайней мере трое.
Может, отдать им кошельки? Дэвид мгновенно отверг эту мысль. Выполнять приказы грабителей нельзя — ведь в экипаже две красивые молодые женщины.
Значит, надо оказать сопротивление. Причем как можно быстрее — майор прекрасно знал, что в сражении каждая секунда имеет огромное значение. Взглянув на женщин, по-прежнему лежавших на полу экипажа, Дэвид прошептал:
— Лежите. Не вылезайте из кареты.
Перед отъездом из Лондона майор на всякий случай вложил в кармашек на двери кареты два пистолета. Сейчас он выхватил их оттуда и стремительно выскочил из кареты через левую дверцу — с этой стороны грабители не могли его увидеть.
Прикрыв дверцу, он бросился на землю и заполз под раскачивающийся на рессорах экипаж. Моля Бога, чтобы карета не тронулась с места, он взвел курки на обоих пистолетах. Чтобы их перезарядить, понадобится время, так что ему остается только надеяться, что первых двух выстрелов окажется достаточно. От кучера ждать помощи не приходится — он сдерживает испуганных лошадей.
Держа оружие наготове, он осторожно прополз несколько метров и увидел двоих разбойников. И тут один из них спрыгнул с лошади и бросил поводья своему приятелю. Затем взвел курок пистолета и с силой рванул на себя дверцу кареты. Дэвид прицелился, но прежде чем он успел выстрелить, разбойник вытащил из экипажа отчаянно кричащую Мари.
— Пойдем-ка, красавица, — прорычал он. — Уверен, что ты нам пригодишься. — Заглянув в карету, разбойник в изумлении воскликнул:
— Здесь еще одна! Эй, Альф, мне нужна твоя помощь!
Дэвид в ярости скрипнул зубами. Но он не мог выстрелить в мерзавца, не подвергая опасности жизнь Мари. Прицелившись, майор всадил пулю в разбойника, сидевшего на лошади. Тот хрипло закричал, на его рубахе тотчас же расплылось красное пятно.
Тут Дэвид заметил еще одного разбойника, выехав из-за кареты, он заорал:
— Черт возьми, что здесь происходит?
Дэвид хладнокровно прицелился и выстрелил. Выехавший из-за кареты разбойник рухнул на землю, а его лошадь тут же ускакала. За ней последовала лошадь негодяя, удерживавшего Мари. Раненый разбойник что-то закричал и пустил свою лошадь галопом — очевидно, он сообразил, что разумнее всего отказаться от добычи.
Дэвид вскочил на ноги и быстро перезарядил один из пистолетов — нужно было вызволять Мари, пока разбойник не причинил ей вреда. Прижимая к себе девушку, тот попятился. В другой руке он держал пистолет. Майор прицелился, однако спустить курок не решился — он не желал подвергать Мари опасности.
Разбойник усмехнулся и, по-прежнему прижимая к себе девушку, поднял пистолет. Он целился в грудь Дэвида Моля Бога о чуде, майор бросился на землю и откатился в сторону.
В следующее мгновение раздался оглушительный выстрел, но Дэвид не почувствовал боли. Зато услышал пронзительный вопль и увидел, как разбойник рухнул на землю. Мари же, освободившись, бросилась к карете.
Дэвид вскочил на ноги и увидел Джослин: она стоила у открытой дверцы кареты, и в ее дрожащих руках дымился пистолет. Джослин спасла Дэвида и Мари, но теперь была смертельно бледна и близка к обмороку. Дэвид подбежал к дрожащей жене и крепко ее обнял.
— Прекрасный выстрел, моя милая!
Джослин отчаянно цеплялась за Дэвида. Тошнота подкатывала к горлу, и ей казалось, что она вот-вот лишится чувств.
Джослин полагала, что прекрасно знает военных. Дядя Эндрю сажал ее на колени, когда она была маленький девочкой. А потом она танцевала и флиртовала с молодыми офицерами, слушала их рассказы о войне. Но Джослин никогда прежде не видела настоящего боя. И сейчас, увидев, как стремительно и расчетливо действовал Дэвид, она вдруг осознала: этот добросердечный человек со смеющимися глазами — настоящий воин, отважный и беспощадный к врагам. А еще он — надежный и верный друг…
Уткнувшись лицом в плечо Дэвида, Джослин с содроганием вспоминала тот ужасный момент, когда разбойник навел свой пистолет на Дэвида — а тот стоял так близко от него, что промахнуться было невозможно! А что, если бы она замешкалась еще на секунду? Ей сделалось дурно при одной мысли о том, что Дэвид, истекающий кровью, мог бы сейчас лежать на земле.
Он тихо проговорил:
— А я и не знал, что вы так умело обращаетесь с оружием. Откуда взялся этот пистолет?
— Стрелять меня научил отец. И я всегда беру в дорогу пару пистолетов, — ответила Джослин. — Но я не смогла бы действовать так, как нужно, если бы не ваш пример.
Он обнял ее еще крепче.
— Как бы то ни было, вы действовали прекрасно. Джослин закрыла глаза. Она чувствовала, что успокаивается в объятиях Дэвида. И еще ей казалось, что от него исходит какой-то странный жар… Джослин вдруг захотелось еще крепче прижаться к Дэвиду. Захотелось поцеловать его и…
Джослин невольно вздрогнула. Она поняла, что испытывает физическое влечение к майору. Эта страсть зарождалась постепенно — и вдруг расцвела пышным цветком. Подобного влечения к мужчине она прежде не испытывала.
Судорожно сглотнув, Джослин подняла голову, и их взгляды встретились. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Потом Дэвид чуть отстранился и приподнял пальцем ее подбородок. В следующее мгновение их губы слились в поцелуе, и Джослин почувствовала, как по телу ее прокатилась горячая волна… Дэвид уже целовал ее однажды — когда бредил, — и уже тогда Джослин подумала: каким оказался бы его поцелуй, если бы он был здоров? Теперь она это узнала и на несколько мгновений забыла обо всем на свете. Джослин закрыла глаза и ни в чем не сомневалась — она просто была. И чувствовала, что рядом есть опора, надежный защитник…
Нет! Надежные защитники — это предательская иллюзия. Джослин открыла глаза. Теперь ей больше всего хотелось оттолкнуть Дэвида и забыть об этом поцелуе.
Словно почувствовав в ней какую-то перемену, он отстранился и пристально посмотрел ей в глаза. Джослин не могла бы сказать, что именно Дэвид в них увидел, — но он разъял объятия и отступил на шаг.
Джослин дрожащей рукой пригладила волосы. Пытаясь овладеть собой, спросила:
