— Наверное, его папаша заперся в доме и боится выходить. Сегодня же Дикая ночь, — объяснил Дитмар. — А уборщику вечно мерещатся зеленые черти и ведьмы. Он думает, что они заберут его или Ланзо.

И тут я забеспокоилась всерьез. Если у Лукаша приступ белой горячки, Ланзо может грозить опасность. Надо непременно сходить к нему вместе с директором.

Но и директора в школе не оказалось — он прислал записку, что слег с ревматизмом. Значит, еще один мой план насмарку — честно рассказать Степпелю о затруднениях со столичными родственниками. После уроков придется поехать к Степпелю в гости — не хватало, чтобы Роберваль первым донес ему о моей тайне.

Стоило вспомнить о Робервале, как во рту стало горько от обиды, а в висках заколотил пульс. Надо же было так обмануться в человеке! Стоило доверять первому впечатлению — я ведь сразу поняла, что он будет моим врагом... но потом мне показалось, что... Нет, не буду об этом думать!

И все же я чуть не расплакалась как Регина. Нервы, все нервы!

Обстановка в школе не давала успокоиться. О грядущей Дикой ночи шептались везде: в классах, в коридорах, в учительской…

— Интересно, что выкинет безглазый? — со смесью удовольствия и испуга болтали ученики среднего класса, которых я подслушала на заднем дворе, когда ходила проведать, как дела у крольчат Ады. — В городе новая ведьма, — Верден — ух, он ей задаст, наверное! И поделом. Натуральная ведьма — мне двойку за сочинение вкатила!

От услышанного стало вдвойне обидно. Вот так, значит, меня любят и уважают ученики. Увы, со средним классом отношения у меня не сложились. Мотай на ус, Эрика, делай выводы... Далеко тебе еще до опытной учительницы, ох как далеко...

Госпожа Барбута с деловым видом принесла и повесила на окно еще один оберег и проверила, крепко ли держится подкова над дверью.

— Зачем вы это делаете? — не выдержала я. — Зачем подаете детям пример суеверий?

— Вреда не будет, — пробормотала она и потупила глаза, — Обычай, госпожа Верден! Что ж тут такого! Детям полезно помнить о старых традициях. Да и вам не мешало бы... вы возле кладбища живете. Не хотела бы я оказаться рядом с погостом в Дикую ночь.

Я напустила на себя равнодушно-непонимающий вид.

Все словно только и ждут, что этой ночью мне придется познакомиться с местными призрачными страшилищами. Но у меня полно других, куда более реальных забот и проблем.

Во время пустого урока я наведалась в сторожку школьного уборщика. Небольшой каменный домик выглядел аккуратно, стены недавно побелены, на крыльце новые доски, однако ставни на окнах закрыты наглухо, из трубы не идет дым и дверь заперта. Я долго стучала и в дверь, и в окна, но из дома не донеслось ни звука.

Похоже, никого нет. Может, Виктор и Ланзо отлучились ненадолго и скоро вернутся? Вдруг у Лукаша от постоянных возлияний и правда начались галлюцинации, и он заперся изнутри и не дает Ланзо откликнуться? Не вышло бы беды!

Тревога грызла сердце. Я обошла дом раз, второй. Заметила, что на сторожке нет ни одного оберега, лишь над дверью висит подкова.

Небо затянуло низкими тучами, в саду неподалеку тоскливо орали грачи. Ветер трепал юбку, скоро я озябла до косточек и поспешила вернуться в школу, к камину в учительской.

После уроков загляну в сторожку еще раз. Если Виктор и Ланзо не появятся, подниму тревогу. Тут не до шуток. Угораздило директора заболеть именно сегодня! В его отсутствие в школе распоряжалась госпожа Барбута, а она, на мой взгляд, ко многим вещам относилась легкомысленно. Когда я спросила ее, куда мог подеваться Лукаш, она сложила пухлые руки на животе, задумалась, и предположила, что он засел в трактире.

— Не беспокойтесь, госпожа Верден. Лукаш и раньше такое вытворял. Объявится, куда денется! Господин директор терпит его выходки до поры до времени. В остальное-то время Лукаш исправный работник. Получает жалованье за одного, а работает и за сторожа, и за уборщика, и за садовника.

— Я не о нем беспокоюсь, а о Ланзо. Он не явился на занятия.

— И о Ланзо не беспокойтесь. Мальчику не повезло с отцом, но другой родни у него нет. Такая уж его доля, — госпожа Барбута тяжко вздохнула и покачала головой.

После уроков я задержалась в учительской в надежде, что Ланзо все же появится. Кроме того, сегодня была моя очередь навести порядок в классах и запереть школу. В отсутствии школьного уборщика это приходилось делать учителям.

Проверила тетради, подготовилась к урокам, почитала учебник профессора Кристиана Рейна. Время двигалось к вечеру, учителя ушли по домам; пора было и мне выдвигаться.

Впрочем, я не горела желанием уходить. Невольно вспомнились слова госпожи Барбуты: «Не хотела бы я оказаться рядом с погостом в Дикую ночь...». При мысли о том, как я возвращаюсь в опустевший Кривой дом, запираюсь на засов и всю ночь прислушиваюсь к разным шорохам, становилось не по себе. Дома меня ждет лишь кабан; людей его клыки пугают, а вот призраков? Все-таки тут, в городе, я ближе к людям...

В школе стояла мертвая тишина. Впрочем, не совсем мертвая: в ней было полно звуков, обычно скрытых дневным шумом. И теперь мне открылись неслышные тайны школы: скрип половиц и рассохшихся филенок, посвистывание ветра в дымоходе, потрескивание в камине.

Я оделась и заглянула в каждый класс, проверяя, все ли в порядке.

Мои шаги гулко звучали в темном коридоре, а двери надсадно скрипели, когда я их толкала. Эти звуки отдавались в сердце неприятным холодком. Да еще и погода окончательно испортилась; ветер завывал в дымоходах на все лады.

Хотелось стремглав выскочить на улицу, но я заставила себя обойти классы, проверить, не остался ли уголек в камине и закрыты ли ставни.

И только когда убедилась, что все в порядке, вышла на крыльцо и повесила на дверь замок. Пальцы заледенели от растущей тревоги и плохо слушались, в спине подрагивала от напряжения жилка.

Даже мой Кривой дом у погоста казался куда уютнее, чем покинутая учениками школа и пустой двор, где на ветру скрипели качели и качались ветки мертвого каштана.

Я завернула за угол и убедилась, что обитатели сторожки не появились или не подают признаков жизни. Придержала шляпку, которую так и норовил сбить ветер, и задумалась.

Еще не поздно: заеду-ка в трактир, расспрошу хозяйку и посетителей о Лукаше... Если ничего не узнаю — навещу директора. Иначе спать спокойно не смогу — буду гадать, где Ланзо и все ли с ним хорошо.

По пути стоит заглянуть к господину Анвилу. Может, он что подскажет; Ланзо частенько забегал к изобретателю по делам. Кроме того, мне хотелось обсудить с Анвилом мою недавнюю вылазку в лес и приключения в тумане.

В окнах дома Анвила горел свет. Я прислонила велосипед к стене, поднялась на крыльцо и осторожно коснулась металлической руки-звонка. И тут же отдернула ладонь и на всякий случай сбежала с крыльца.

Кто знает, какие еще улучшения внес в охранную систему чудаковатый изобретатель! Вдруг теперь рука отвешивает тумака непрошеному посетителю.

Дом взвыл и загрохотал, через секунду дверь приоткрылась и в щели показалась седая бородка и закрученные усы Амброзиуса Анвила.

— Добрый вечер, — поздоровалась я учтиво, но с некоторой опаской. Когда говоришь с Анвилом, неизвестно чего ожидать. — Мне нужно кое о чем вас расспросить. Можно войти? Обещаю, пальцем ни к чему в доме не прикоснусь.

— Ладно, входите, — неохотно разрешил Анвил, поразмыслив, и шире открыл дверь. Я приободрилась: наконец-то посмотрю, что прячется за стенами самого таинственного дома в Крипвуде!

Вслед за хозяином прошла по узкому темному коридору в гостиную, села на краешек предложенного кресла и огляделась.

В доме изобретателя царило удивительное сочетание хаоса и порядка.

В гостиной ни пятачка свободной поверхности. На стенах гроздьями висят приборы. Шкафы ломятся от книг, полки — от инструментов и полуразобранных механизмов. Там, где у обычных людей стоит сервант с посудой, возвышается стальной шкаф. Он гудит и потрескивает, а на уходящих в дверцу кабелях проскакивают синие искры. На столе россыпью лежат гайки, под потолком тянутся провода. Пахнет машинным маслом, гарью и чем-то едким, но ни пылинки, ни соринки.