— Когда это случится, тогда и будем решать, — сказал Таир и поднялся с земли.

Эсма не спешила вставать и смотрела на него сверху вниз. Наверное, она зря доверилась этому человеку. Таир был с детства лишен совести, а что касается детей, то ему, вероятно, было достаточно мальчика, которого родила Мариам.

— Мне по-прежнему присылать к тебе Амаля? — спросил он.

— Да. Мне нравится твой сын, — ответила Эсма, впервые подумав о том, что хочет иметь собственного ребенка. Ребенка, который, увы, не нужен Таиру.

Эсма не стала договариваться с Таиром о новой встрече. На следующий день она размышляла о том, как разрешить сложившуюся ситуацию. Она развела хну и медленно рисовала на своем теле узоры, такие же хитроумные и запутанные, как неизвестность.

Гайда была права: подчиняясь желаниям мужчины, нужно подчинять его себе. Нельзя допускать, чтобы он догадывался о твоих мыслях, не стоит открыто выражать свои просьбы.

Почему ей всегда казалось, что любовь идет рука об руку с искренностью?

Эсма зря ждала Амаля: мальчик не пришел. От Таира тоже не было ни слуху, ни духу.

Второй день одиночества принес новость: несмотря на то, что они с Таиром много раз спали вместе, она не была беременна. Вначале Эсма обрадовалась, а потом приуныла. Все в ее жизни получалось не так, как у других женщин! В ее годы и мать, и сестра уже имели нескольких детей; последняя и вовсе понесла с первой же ночи! И Гайду, и Уарду любили мужья, тогда как ее, Эсму, мужчины лишь использовали в своих целях: Рахман желал иметь наследника, Назир — деньги, а Таир… Таир просто получал удовольствие.

На третий день к Эсме пришла мать — поговорить о ее будущем.

Девушка была рада видеть Уарду: она подумала о том, что, возможно, мать сумеет понять ее как женщина женщину.

— Ты все знаешь? — спросила Эсма, не желая тратить время на пустые слова.

— Только то, что рассказал Тарик, — ответила Уарда и поинтересовалась: — Ты говорила со своим… любовником?

Эсма напряглась, как струна, и с волнением призналась:

— Это бессмысленно, потому что отец никогда не позволит мне стать его женой!

Взгляд Уарды был полон сочувствия.

— Почему?

— Я расскажу, и ты сразу поймешь.

Когда Эсма закончила говорить, женщина долго молчала. Нет, она не понимала приемную дочь. В детстве все мысли и желания Эсмы были видны как на ладони, тогда как распознать, что на уме у Гайды, было не так-то просто. Теперь же Уарда куда лучше понимала родную дочь! Она не могла постичь, что побуждало казавшуюся здравомыслящей, воспитанной и скромной Эсму бросать вызов семье, обществу, установленным порядкам!

— Ты любила и любишь моего отца, мама. Я знаю, ты пошла бы на многое, чтобы сохранить его любовь.

— Когда мы еще не были связаны браком, Тарик предлагал мне сбежать вместе. Мне стало страшно, я отказалась, предпочла выйти замуж за нелюбимого. Я видела, что твой отец тоже боится ослушаться своих родителей. Но если б мы все-таки уехали… это было бы куда понятнее, чем в случае с тобой. Тарик происходил из благородной и богатой семьи, и я тоже, — сказала Уарда и в сердцах воскликнула: — Эсма! Ты была замужем за верховным кади Багдада, тогда как этот Таир…

— Я не была счастлива с Рахманом ар-Раби, он обращался со мной как с вещью. Таир меня любит. С ним я поняла, что значит быть женщиной, — тихо промолвила девушка.

— Чего ты хочешь? — растерянно проговорила Уарда.

— Уехать вместе с Таиром. Хочу, чтобы он бросил свое занятие и стал жить честно.

— Что тебе нужно для этого? — спросила женщина.

Эсма взяла ее за руки.

— Чтобы ты постаралась объяснить все это отцу.

— Он никуда тебя не отпустит!

— Я имела в виду, что ты поговоришь с ним после того, как мы уедем. Я не хочу, чтобы он страдал, чтобы плохо вспоминал обо мне.

— Я могу попытаться, но… Эсма! — Уарда тяжело вздохнула. — Можешь ли ты довериться этому человеку? Ведь он вор! На протяжении двадцати лет он занимался тем, что запрещает Аллах, что осуждает закон, за что отрубают руки! Он не старик, не калека, не нищий, он здоровый молодой мужчина, который может работать! Прости, но я думаю, что он… никогда не изменит себе. Связь с такой девушкой, как ты, льстит его самолюбию. Он не сможет жить по тем законам, по которым живешь ты, а ты никогда не смиришься с тем, что делает он. Этот мужчина сделает тебя несчастной, Эсма. Я говорю тебе это как мать, желающая своей дочери только добра!

— Я знаю, — подавленно произнесла девушка.

Эсма решила еще раз поговорить с Таиром, но он не появлялся. Она впала в уныние. Значит ли это, что он решил покончить с их отношениями? Или с ним что-то случилось?

Когда на следующий день после визита Уарды к Эсме явилась Гайда, девушка очень обрадовалась, однако, к удивлению Эсмы, всегда спокойная и уверенная в себе сестра выглядела поникшей, будто сломанная роза. Она не была накрашена; наряд цвета страсти, радости и победы сменили одежды оттенка печали.

Эсма не знала, как приступить к расспросам, но Гайда сама начала разговор.

— Я готова умереть, — просто сказала она, и Эсма поняла, что впервые в жизни видит сестру в глубоком горе.

Ей стало так больно, что она вмиг забыла о собственных переживаниях.

— Что случилось?! — спросила Эсма и нежно обняла молодую женщину.

По бледным щекам Гайды, которые совсем недавно напоминали лепестки цветов, заструились горячие слезы.

— Хатем! Мой муж берет себе вторую жену!

Эсма опешила.

— Как?!

— Очень просто. Он сказал, что встретил девушку, которая понравилась ему настолько, что он решил на ней жениться.

— Неужели Хатем тебя разлюбил?!

— Он говорит, что нет. Но ему хочется разнообразия. Самое ужасное, что он имеет на это право, и я, как примерная супруга, обязана одобрить его решение. Мне придется присутствовать на свадьбе, а потом рыдать в холодной постели, думая о том, что Хатем проводит ночь с молодой женой!

— Ты тоже молода, Гайда. И очень красива. Посмотри на мать: ей за сорок, но она прекрасна, как вечнозеленое дерево.

Губы молодой женщины капризно изогнулись.

— Я наверняка не настолько хороша, раз Хатем берет вторую жену!

— Дело не в тебе, — терпеливо промолвила Эсма. — Таковы обычаи мужчин, это разрешено Кораном.

В глазах Гайды вспыхнул бешеный огонь. Она вскочила с дивана.

— Ты его оправдываешь?!

— Конечно нет.

Гайда опустилась на диван и вновь принялась плакать.

Эсма задумалась. Когда-то она была тайно влюблена в Хатема и мечтала выйти за него замуж. Если бы мечты исполнились, ее бы ждало самое страшное, что может произойти в судьбе женщины: она была бы вынуждена жить бок о бок со своей вечной соперницей.

— Что говорит мать?

— Пытается меня утешить.

Девушка подумала о том, каково это — быть матерью. Уарде приходилось переживать и за нее, и за Гайду, да еще думать о судьбе сыновей!

— Какая ты счастливая, Эсма, что живешь одна, без мужчины, любовь к которому приносит страдания! Наслаждаешься книгами! Ни от кого не зависишь!

Эсма собралась с духом и сказала:

— Ты ошибаешься, сестра. У меня есть мужчина. Совсем не такой, как твой Хатем. Его надежность — это надежность ветра, его верность — верность тени, его любовь — прохладный дождь и палящее солнце! Все очень двойственно, непредсказуемо, непонятно. Нас соединяет только любовь, а остальное разводит в разные стороны.

От неожиданности Гайда приоткрыла рот.

— Кто он?!

Эсма обхватила руками плечи. Ее лицо порозовело, а глаза заблестели, как кусочки черного агата.

— Тот самый мальчишка, который некогда украл твое жемчужное ожерелье.

Гайда захлопала длинными ресницами.

— Как так? Не может быть!

— Я тебе все расскажу.

Хотя Эсме пришлось вновь пережить то, что с ней произошло, она не испытывала ни смятения, ни тягости. Это было все равно что вновь открыть давно прочитанную книгу и скользить взглядом по знакомым страницам.