Логэйн устало хохотнул, почесал в затылке.

— Не привык я к таким долгим разговорам, — сознался он.

— Чепуха. Со мной ты все время разговариваешь. Роуэн всегда говорит, что я единственный, кому под силу вытянуть из тебя больше трех слов одновременно. — Мэрик ухмыльнулся, но тут же посерьезнел. Его рука тяжело легла на плечо Логэйну. — Так поговори же со мной. Неужели тебе и вправду нужно сделать это именно сейчас?

— Если не сейчас, то когда? Прошло уже три года. — Логэйн снова принялся увязывать седельные сумки. — На самом-то деле, Мэрик, я вовсе не солдат твоей армии. И не твой рыцарь. Мне здесь не место.

— Я бы мог возвести тебя в рыцари. — Это прозвучало как угроза.

Логэйн в упор взглянул на Мэрика, и на миг между ними повисла тишина, насыщенная безмолвным вызовом. Затем Мэрик неохотно сдался. Больше об этом говорить было нечего.

Опершись на костыль, Мэрик следил, как Логэйн собирается в дорогу. И молчал, хоть видно было, что он изнывает от неудержимого желания продолжить спор.

Шум снаружи усилился, и в конце концов Логэйн услышал, что к конюшне снова приближаются чьи-то шаги. Тяжелые шаги человека, облаченного в доспехи. Он замер, намеренно не оборачиваясь, когда миг спустя в конюшню вошла Роуэн. Ее массивные доспехи сияли, начищенные до блеска. Каштановые волосы были недавно вымыты, и влажные завитки липли к бледному лбу. «Она все равно красива, — подумал Логэйн, — даже с таким холодным и непреклонным выражением лица».

— Что происходит? — резко спросила она.

Мэрик хотел было ответить, но прикусил язык, когда Роуэн, нахмурясь, метнула на него неприязненный взгляд. И опешил, явно не понимая, чем заслужил такую немилость.

— Я уезжаю, — объявил Логэйн, прервав эту безмолвную стычку.

Роуэн резко повернула к нему голову, и ее холодное лицо дрогнуло в смятении.

— Уезжаешь? Насовсем?

— Да, насовсем.

— Я уже пытался убедить его остаться, — вмешался Мэрик и досадливо вздохнул.

Роуэн стояла в дверном проеме, неловко переступая с ноги на ногу. Несколько раз она открывала рот, словно собиралась высказаться, но так ничего и не сказала — и Логэйн счел за благо сделать вид, что не заметил этого. Если Мэрик и почувствовал возникшее напряжение, он и виду не подал. Отвернувшись, он проковылял к ближайшему стойлу и со страдальческой гримасой привалился к стене. Наконец Роуэн обрела дар речи.

— Не уезжай! — взмолилась она. — Не надо.

— У меня нет причины остаться, — угрюмо бросил Логэйн.

— А орлесианцы? — напомнил Мэрик. — Я-то знаю, как ты к ним относишься. Мы наконец-то начали одолевать Мегрена. Разве ты не хочешь увидеть, как он будет разбит? Если уж ты хотел что-то сделать в память об отце, почему бы не сделать именно это?

Логэйн презрительно фыркнул:

— Для этого я вам не нужен.

— Неправда! Нужен!

Роуэн шагнула вперед:

— Мэрик прав. Ты когда-то сказал моему отцу, что он недостаточно гибок. Все наши лучшие планы принадлежали тебе, Логэйн. Если бы не ты, нас бы здесь не было.

— Ты мне льстишь, — хмыкнул он. — Лишь «ночные эльфы» моя задумка. Все остальное вы могли сделать и сами. Если помнишь, я только лейтенант.

— С нашей памятью все в порядке. — Лицо Роуэн вновь похолодело. — Если ты и впрямь решил уехать именно сейчас, когда еще столько предстоит сделать, стало быть, мы не сможем тебя удержать. Однако я была о тебе лучшего мнения.

У Мэрика от потрясения округлились глаза. Логэйн застыл. В ярости он сжимал и разжимал кулаки, но Роуэн не дрогнула, и взгляд ее был все так же исполнен решимости.

— Я сделал все, что от меня требовалось, — проговорил он наконец со сдержанной яростью, — а вы требуете большего?

— Совершенно верно, — кивнула она. — У нас, Логэйн, в отличие от тебя, нет возможности уходить и приходить когда вздумается. Мы либо победим орлесианцев и выгоним их из Ферелдена, либо погибнем. Но если для тебя есть вещи важнее этого… что ж, тогда уезжай.

— Роуэн! — неуверенно предостерег Мэрик.

Не обратив на него внимания, Роуэн шагнула вплотную к Логэйну, и лица их оказались совсем рядом. Он не отшатнулся.

— Разве ты не ферелденец? — властно спросила она. — Разве это не твой король? Разве ты не обязан хранить ему верность? Судя по тому, что рассказывал Мэрик, твой отец это понимал.

— Роуэн, перестань! — уже требовательнее бросил Мэрик.

Девушка жестом указала на него:

— Друг он тебе или нет? Разве мы трое не сражались все эти годы плечом к плечу? Разве это не связывает нас вернее, чем что бы то ни было?

При последних словах в ее серых глазах мелькнула мольба, совершенно не вязавшаяся с резким тоном. Логэйн вдруг обнаружил, что ему все труднее злиться.

Поэтому он ничего не сказал.

Некоторое время все молчали, затем Роуэн нехотя отступила. Логэйн тяжело вздохнул и отвернулся. Он не мог смотреть им в глаза.

— Логэйн, — медленно начал Мэрик, — я знаю, что ты не давал мне слова остаться. Я понимаю, что свалился тебе на голову против твоей воли, что на самом деле такого не должно было случиться. Однако же случилось. Ты здесь, и я привык полагаться на тебя. И не только я — все мы, даже эрл. Пожалуйста, не бросай нас.

Логэйна передернуло.

— Мэрик…

Крепко держась за посох, принц начал опускаться на колени. Роуэн, встревоженная, бросилась к нему, попыталась поднять, но он отстранил ее. Посох дрожал в его руках, и он застонал от натуги, но все же опустился на колени и лишь тогда поднял взгляд на Логэйна:

— Прошу тебя, умоляю. Кроме тебя и Роуэн, у меня нет друзей.

Роуэн вдруг застыла, отдернула руку от Мэрика, словно он был из раскаленного железа. И неуклюже, с окаменевшим лицом отступила прочь.

Логэйн во все глаза смотрел на принца. Этот нелепо величественный поступок потряс его до глубины души, и, что хуже того, он чувствовал, что решимость слабеет. Ночью все казалось намного яснее и проще. Теперь же он чувствовал себя трусом.

— У тебя рана открылась, — упрекнул он Мэрика.

Тот поморщился, осторожно ощупал повязку.

— Мм… кажется, да.

— Видимо, от чрезмерных усилий, — сухо заметила Роуэн.

Логэйн изумленно помотал головой:

— Дыхание Создателя, да неужто у тебя нет ни капли гордости? Хоть где-то она у тебя должна быть запрятана?

— У меня? Гордость?

— Ну, ты ведь будущий король и все такое прочее.

— Думаю, всю мою гордость отняла Роуэн.

Девушка презрительно фыркнула, скрестив на груди руки:

— Больше и отбирать-то было нечего.

Мэрик хихикнул, вновь посерьезнев, поднял взгляд на Логэйна:

— Это значит, ты остаешься, да? Я ведь прибежал сюда чуть ли не в одних подштанниках.

— Если бы так и случилось, вот это было бы зрелище, а?

— Я серьезно. — (Логэйн и сам видел, что Мэрик не шутит, отнюдь не шутит.) — Я считаю, что без тебя мы не справимся.

Видно, надо было смыться, пока еще не рассвело, бросив кожаный доспех и прочие пожитки. Потому что иначе удрать просто не удастся. Логэйн раздраженно вздохнул, глядя на Мэрика:

— Что ж, если ты намерен бегать за мной всякий раз, когда я попытаюсь уехать…

— Нет, не всякий.

— Хорошо. Я остаюсь.

Мэрик расплылся в улыбке и попытался встать, но проделал это излишне быстро. Вскрикнув от боли, он едва не упал, no Роуэн метнулась вперед и успела подхватить его. Ее доспех чувствительно царапнул голую грудь Мэрика, и тот невольно передернулся, хотя в то же время расхохотался от души:

— Ой! Полегче ты с этими железками!

— До чего же вы мужественны, мой принц, — вздохнула Роуэн.

Они смеялись, улыбаясь друг другу, но улыбка девушки очень быстро угасла. Она помогла Мэрику встать и тут же отступила в сторону. Принц оглянулся на нее, озадаченный не на шутку, но тут его внимание привлекло пятно крови, стремительно расползавшееся по повязке.

— О-хо-хо! — пробормотал он. — Вот теперь Вильгельм меня уж точно по головке не погладит!

Логэйн окинул задумчивым взглядом боевого коня, уже готового отправляться в путь. Затем он безмолвно покачал головой и стал отвязывать седельные сумки. Роуэн повернулась было, чтобы уйти, но Мэрик, вскинув руки, остановил ее.