Роуэн выпрямилась.

— Мэрик поправится, — сказала она, прерывая их разговор, — но мы должны вернуться. Кто знает, что там за это время могло произойти?

Логэйн поглядел на Катриэль:

— Ты что-нибудь видела по дороге сюда?

— Только что сражение началось.

— Проклятие! Тогда нам придется поспешить.

Мэрика уложили на коня, и они все вместе поскакали назад к Западному Холму. Определить, в какой стороне находится крепость, было нетрудно: издалека были видны громадные клубы черного дыма. Казалось, что огнем объят весь лес, а может быть, горела только сама крепость. Скорее всего, этот огонь был магического происхождения, но кто его зажег — Вильгельм или маги узурпатора, — понять было невозможно.

Уже подъехав ближе, они дважды вынуждены были свернуть в сторону, потому что столкнулись с врагом. В первый раз это произошло как раз на выезде из леса. Они наткнулись на четыре сотни солдат, шагавших строем по дороге. При виде всадников солдаты разразились громкими криками, но те сумели уйти от погони. Со всеми предосторожностями проехали они через предательский лес, но увидели только строй солдат в лиловых мундирах, который двигался на север.

Логэйн велел поворачивать, и мятежники двинулись на восток. Когда они наконец выбрались из зарослей, перед ними предстало ужасное зрелище. Поле боя было усеяно телами. Острый и густой запах крови висел над этим полем, и лишь кое-где слышны были тихие мучительные стоны. Сражение откатилось в горы, но даже здесь можно было расслышать лязг оружия. Битва продолжалась.

Невозможно было не заметить, что большинство убитых — солдаты мятежной армии. Роуэн смотрела на это зрелище, не отводя глаз, лицо ее окаменело. Логэйн подумал: даже к лучшему, что Мэрик без сознания и не может увидеть все это.

Определить, где идет бой, им так и не удалось. Ветер переменился, и дым окутал их, затрудняя дыхание и размывая очертания. Несколько раз они видели смутные силуэты бегущих куда-то людей, но Логэйн пока предпочитал держаться от них подальше. Он должен найти эрла Рендорна, но где сейчас основные силы мятежников? Заперлись в крепости? Бежали?

Чем дальше ехали всадники сквозь густую пелену дыма, тем громче становились крики и шум сражения, и вскоре они наткнулись на отряд шевалье. Пришлось спасаться бегством.

Это была отчаянная и пугающая скачка. Несколько раз Логэйн всерьез опасался, что Мэрик свалится с коня, — сделать это именно сейчас было бы вполне в его духе, ворчливо думал Логэйн, — но такого, благодарение Создателю, не случилось. Дым оказался на руку беглецам, и шевалье в конце концов отстали. Или, может, их что-то отвлекло. Людей и в самом деле вокруг было немало, и всюду царила суматоха.

Когда всадники наконец выехали из пелены дыма, Логэйн сообразил, что они уже покинули горы и направляются на юг. Все трое молча сидели в седлах, глядя на пылающий великолепием закат. Эта мирная картина выбивала их из колеи. Отчего-то им казалось почти преступным, что всему остальному Ферелдену и дела нет до того, что случилось сегодня…

Мятежная армия разгромлена. План полностью провалился.

Катриэль вместе с ними молча смотрела по сторонам, а потом вполголоса предложила поискать место для ночлега. Мэрику, сказала она, надо как следует обработать и перевязать раны. Роуэн с отсутствующим видом кивнула, и они поскакали вниз по каменистому склону. Логэйн думал о том, что надо бы замести следы, — если мятежная армия разгромлена, узурпатор, вполне вероятно, захочет нагнать и уничтожить уцелевших.

Так они ехали до тех пор, пока не зашло солнце.

С высоты сиденья на крыше фургона гном с подозрением разглядывал Роуэн. Его длинная внушительная борода была заплетена во множество причудливых косичек, а под правым глазом красовалось прямоугольное вытатуированное клеймо. Это означало, что когда-то в Орзаммаре этот гном был бескастовым, то есть принадлежал к низшему слою гномьего общества. Тем не менее даже бескастовых ставили выше тех, кто отважился поселиться на поверхности. И хотя труд наземных гномов — торговцев и земледельцев — был жизненно важен для гномьего общества, сами они носили невидимое, но несмываемое клеймо и навсегда были лишены права вернуться в Орзаммар.

Насколько понимала Роуэн, среди представителей этой расы, поселившихся наверху, встречались и политические беженцы, но в основном это были отпетые преступники. Только тем немногим, кто родился на поверхности и не носил клейма, можно было хоть сколько-нибудь доверять. Кое-кто из бывших бескастовых даже обращался к магам с просьбой снять клеймо, — по крайней мере, такие ходили слухи. То, что этому гному клеймо явно не мешало, насторожило Роуэн. Вполне вероятно, он контрабандист… Во всяком случае, именно на такую мысль наводили крытый фургон, под завязку набитый товарами, и трое громил-людей, которые праздно слонялись вокруг фургона в качестве «охраны».

— Как могло случиться, что ты, женщина, до сих пор не слышала всех этих новостей? — осведомился гном своим низким скрипучим голосом. — Повсюду только об этом и говорят. У вас, небоглядов, рты не закрываются, а вот делом заняться не загонишь.

— Мы с друзьями путешествовали, — объяснила Роуэн, теснее запахивая шаль на груди. Ей не нравилось, как блестящие глазки гнома шарят взглядом по вырезу ее платья. Роуэн ненавидела эту поношенную одежду, которую Логэйн выменял неделю назад у компании паломников, но другого выхода у нее не было. Женщина, которая разгуливает по сельским дорогам в полной броне, безусловно, привлекла бы всеобщее внимание. — В последнее время у нас не было возможности ночевать в деревнях.

— Правда? — Гном ухмыльнулся, показав до отвращения желтые зубы. — И где же они, твои друзья или подружки?

— Остались в лагере, неподалеку отсюда.

— Так почему бы нам их не навестить? Может, я даже выделю вам кое-что из припасов, если твои друзья будут с нами милы и приветливы. — То, как гном выделил голосом последнее слово и при этом быстро облизнул губы, недвусмысленно намекало, какую приветливость он имеет в виду.

Роуэн взглянула на него, не пытаясь скрыть отвращение:

— Не думаю, что мои друзья сегодня горят желанием принимать гостей.

— А насчет себя что скажешь, мм? В фургоне места полно.

Один из громил, слонявшихся у фургона, навострил уши — ему явно нравилось, какой оборот принял разговор.

— Ты, по всей видимости, не заметил, что у меня есть оружие и я умею с ним обращаться. — Роуэн положила руку на рукоять меча.

Эта реплика так и осталась без ответа — гном задумчиво жевал нижнюю губу, а его блестящие глазки изучали меч Роуэн, лишь изредка помимо воли отвлекаясь на вырез ее платья. Можно было не сомневаться, что он гадает, вправду ли Роуэн способна постоять за себя и стоит ли в таком случае с ней связываться.

— Ладно, будь по-твоему, — проворчал он. — Я ведь только так, любезности ради.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась Роуэн. — Прежде чем я уйду, скажи: не встречал ли ты на здешних дорогах еще кого-нибудь? Или, может, о ком-то слышал.

— На дорогах? Ты это о ком?

— Не знаю. Может быть, о солдатах. Недавно мы видели на дороге солдат, и мне бы очень не хотелось снова на них наткнуться.

Гном понимающе хмыкнул:

— Все солдаты, которых можно встретить на здешних дорогах, — орлесианцы, и все они движутся на юг — гонятся за вашими мятежниками. — Это его, судя по всему, очень забавляло. — Ничего не скажешь, вы, небогляды, — добросердечный народ. Если бы у нас в Орзаммаре какая-нибудь каста задумала взбунтоваться, Совет раздавил бы ее в тот же день.

— Похоже, у вас в Орзаммаре царят закон и порядок.

Гном кивнул, отчего-то погрустнев, и уставился в пустоту.

— Да, царят. Иногда.

После этого торговец, казалось, потерял всякий интерес к разговору, и ему явно не терпелось двинуться дальше, так что Роуэн мало что еще удалось из него выудить. Взамен она рассказала, какие дороги в той стороне, откуда они пришли, можно считать спокойными, и предупредила насчет тропы, которую размыло ночным дождем. Гном коротко кивнул и был таков. Один из наемных громил, высунувшись из отъезжающего фургона, с вожделением уставился на Роуэн. Девушка для наглядности крепче сжала рукоять меча, и громила, смешавшись, отвел взгляд.