Он смотрел, склонив голову набок. - Растолстела, сержант?

  Женщина скривилась: - Взяла за моду всегда носить кольчугу.

  - Даже когда спишь? И притом говоришь, что уже не Сжигатель?

  - Что же это за сон?

  Он вложил нож. На этот раз раздался такой лязг, что она вздрогнула. - Очень важный, сержант. Смотри на это так. Худ ушел. Врата Смерти остались... нараспашку. Но кое-кто благословил нас. Мы видели смертей больше, чем может выдержать человек, не сойдя с ума. Но мы же не здравые люди? Мы солдаты. Ветераны. Давно разум потеряли. Бывали в таких местах, где безумие кружит штормами, и давно научились ему противостоять. Значит, мы не там и не здесь. Кто лучше управится с вратами Смерти? Все просто, Хватка. Что бы мы ни увидели, не моргнем и глазом.

  - Могу выбраться из города. Но будет нелегко.

  Он чистил ногти. Лезвие тускло блестело в мутном сумраке. - Рад слышать в ответе уверенность. Дело в том, что мы не намерены мешать творящемуся здесь. Да и слишком заняты.

  - Так что я сама по себе, так?

  - Не совсем. Мы отыскали достойного... проводника. - Он встал. Нож снова скользнул в ножны...

  Движение ее пробудило. Дымка лежит под влажным одеялом, посапывает рядом. А у двери что-то есть, пытается влезть внутрь. Тихо ругаясь, Хватка схватила меч, стоявший около кровати.

  Увидела, как качнулась задвижка - с тем же звуком, какой издавал кинжальчик Синего Жемчуга.

  Кто бы там ни лез, ему плохо удается. - Что за чудного проводника ты послал, Вискиджек. Даже дурацкую дверь не может открыть.

  - Мммм.

  - Спи, любимая. - Она встала и подошла к двери, отбросила задвижку кончиком меча и отступила, позволяя двери раскрыться.

  В коридоре сидел уродливый кот.

  Уродливый? "Это ж мертвая тварь. Худом клятый неупокоенный кот - боги подлые".

  На шее твари ошейник из перекрученных полос кожи. С него свисает тусклая монета или медальон. Хватка присела, подтащила кота ближе, морщась, потому что он не сделал попытки двинуться, просто сидел на заду. - Боги, ты вонючий.

  Прогнившие глазницы были столь же лишены выражения, как и глаза любого живого кота. Она согнулась, взяла медальон. Обе стороны замараны знаками на архаическом гадроби или ривийском. Она прищурилась. - Клочок?

  "Значит, Дымка и Дергун не сочиняли. Они вправду нашли Джагуту проклятого неупокоенного кота".

  Затем ее взор упал на ошейник. Кожа, там и тут пятна охряной татуировки. - Ох, - пробормотала она. - Дай догадаюсь. Т'лан Имасс?

  Дымка вскрикнула: - Хва?

  - Все хорошо, - выпрямилась Хватка. - Просто кот.

  - Покормила? Я не кормила... ох, боги, не вспомню, когда последний раз кормила котика!

  Хватка прошла в комнату. Очевидно, Дымка еще спит. Тот самый сон. Она склонилась над постелью. Пригнулась, прошептала: - И правда, Дым. Ты забывала. На месяцы!

  Женщина застонала, лицо исказилось волнением. Глаза так и не открылись.

  - Ты все запутала, Дым. Бедный котик. Я его нашла и видит Худ, смотреть больно.

  - Нужно было накормить, Хва - почему не накормила?

  Нечто острое коснулось подбородка. Хватка замерла.

  - Лучше отвечай, - небрежно сказала Дымка. - Понимаешь, я любила котика. Получила на шестой день рождения. Лучший мой кот.

  - Синий? - позвала Хватка. - Не поможешь ли, пожалуйста. Синий?

  Ответа нет. Хватка понимала: попытайся она отстраниться, солдатский инстинкт Дымки ответит роковым ударом прямо в мозг. Мысли неслись наперегонки. - Я шутила, милая. Клочок в порядке.

  Лоб Дымки наморщился. - Клочок? Какой Клочок?

  - Э... кот, которого я забыла покормить.

  Нож исчез, Дымка повернулась под одеялом. - Всегда ты небрежна с животными, - пробормотала она. - Теперь он тебя ненавидит. Никаких больше потираний.

  Через миг раздался храп.

  Хватка прерывисто вздохнула. Промокнула лоб, поглядела на нежить у порога. - Владыки небес, от души надеюсь.

  И снова ощутила серебряные обручи.

  Воды успокоились, как и всегда, когда он вылезает из трюма. Шерк Элалле смотрела на Джагута. Остальные члены команды - немного же их остается - сидели и лежали на палубе. Все провожали высокого зловещего воителя столь восхищенными взорами, что она чуть не позавидовала. Былой бог смерти здесь; тонкая ирония встречи с Худом просто чудесна. В Летерасе она готова была поставить целое состояние, что такой встречи не произойдет никогда.

  А теперь она капитанит на Худовом Корабле Мертвецов или как он там его назвал. Ковчег Душ? Мертвый Челн? Ну, как-то многозначительно. Хотя ей не приходится отдавать приказы и так далее - судно перестало быть рабом ветров, парусины и канатов. И весел не видно.

  Море вдруг стало неинтересным. Все ее умения - как и умения команды - перестали быть важными. При всем удобстве и безопасности такого путешествия ее терзает чувство горестной утраты. В данный момент уважение к морю рушится, смертельно раненое; она принялась гадать, не завоюет ли вскоре человечество волны, положив конец смирению. "Скажем прямо: человечество без смирения - опасная сила. Не знаю, смогла ли я предвидеть будущее, но выглядит именно так. Где-то там, впереди, волшебство решит все наши проблемы - и породит новые. Если таково настоящее будущее, не хочу в него".

  - Тьма объяла твои мысли, капитан Элалле.

  Она глянула искоса. Тусклые, выцветшие за бесчисленные эры клыки. Потрепанная кожа туго натянута на острых костях. Глубоко посаженные, пойманные тенями глаза, едва видны вертикальные зрачки - их не было при первом появлении. Похоже, к Джагуту возвращается жизнь. - Ты можешь ощущать подобное, Худ?

  - Ты капитан.

  - Не вижу в том особого почета - звание потеряло смысл.

  - Напротив, - возразил Худ. - Мы находим путь в течениях твоих мыслей. - Он указал вперед.

  Она прищурилась. Муть закрывает горизонт. - Я сотворила бурю?

  - Из пустой скуки создал я такие корабли, посадил на них капитанами тех, для кого смерть стала одержимостью.

  - Полагаю, выбор был большой. Как может мертвец не терзаться мертвостью?

  - Не отвечаю за малые умы, капитан Элалле. Но всегда питал некое восхищение перед теми, что отвергали судьбу, пытались выбраться из моего жуткого королевства.

  - Так восхищался, что отпускал?

  - Отпускал? Скажу так: те, что сумели сбежать, существуют ныне в ничтожестве. Ибо путь впереди более не полон тайны, и нет для них надежды. Они знают, что рая нет, что никакие молитвы, жертвоприношения, никакая праведная жизнь этого не изменит.

  - Это... ужасно.

  - Точнее, непростительно.

  Она обдумала его слова... потом обдумала еще раз. - Боги берут и ничего не дают взамен.

  - А, видишь, шторм рассеялся? Превосходно, капитан... о, дорогая, он возвращается еще более злобным. Капитан, советовал бы...

  - Не надо советов! Неужели ты не мог водить их руками? Сделать что-то?

  Чуждые, ужасные глаза смотрели на нее. - Я сделал.

  - Тогда... зачем ты оставил царство мертвых? У тебя есть цель здесь? Должна быть. Ты привел что-то в движение

  - Я был не один, капитан.

  - Хотелось бы услышать больше, Худ. Если есть причина, я... я хочу знать.

  Худ помолчал, взирая на клубящиеся облака впереди. Потом отозвался: - Так не люблю моментов откровения, капитан. Они обнажают все решения, приведшие нас к нынешнему состоянию. Истина в том, что удача и неудача управляют каждым нашим шагом. - Он вздохнул. - Что же, не буду равнодушным к твоей... нужде. Возможность родилась, когда двое самозванцев пробудили останки Куральд Эмурланна - Королевство Тени - и отправились исследовать садки и даже Оплоты. Ища знаний. Ища истины вещей. То, что они нашли, их не порадовало. И в дерзости своих... юных лет решили они, что нужно что-то делать.