Повернулся.

  Тьма выткала перед ним что-то плотное. Он смотрел на это, не тратя слов, хотя сумрачное присутствие становилось все ощутимее, величественнее. - Если он желал слепой покорности, нужно было держать меня в цепях. А ты, Мать, ты должна была навеки оставить меня ребенком, прижимая крылом. - Он неловко вздохнул. - Мы еще здесь, хотя сделали желаемое вами. Мы получили почти всех. Единственное, чего никто из нас не ожидал - насколько это нас изменит. - Он мельком оглянулся. - Да, так и случилось.

  В круге, что был перед ним, открыла алые глаза черная форма. Копыта залязгали, словно секиры по камню.

  Он схватил привидение за полночную гриву, прыгнул на спину зверя. - Береги дитя свое, Мать. - Развернул коня, проскакал к краю утеса, потом снова к устью тоннеля. - Я так давно живу среди них, что данное тобой стало лишь слабым шепотом на дне души. Ты редко смотрела на людей, но теперь всё меняется. Скажу вот что. - Он развернул коня. - Теперь наша очередь. Твой сын открыл путь. А что до ЕГО сына - если хочет Скипетр, пусть придет и возьмет.

  Бен Адэфон Делат крепче ухватился за гриву. - Делай своё, Мать. Пусть Отец делает своё, если хочет, Но основное выпадает нам. Так что... стойте в стороне. Закройте глаза, ибо клянусь: МЫ ВОССИЯЕМ! Когда нас прижимают к стенке, Мать... ты понятия не имеешь, на что мы способны.

  Он вогнал пятки в бока коня. Тварь прыгнула вперед.

  "Ну, милое привидение, это может быть совсем не весело".

  Конь достиг края. Вознесся в воздух и упал в кипящий мальстрим.

  Присутствие, дышащая тьма, не сразу покинуло громадную палату. На черном полу блестела россыпь монет и камней.

  Затем послышался стук трости о камень.

Дым повис в каюте густыми клубами. Все иллюминаторы были открыты, как и дверь, но воздух оставался недвижным; жара горячечным языком лизала полуобнаженную плоть. Откашлявшись, чтобы избавиться от надоевшего зуда в груди, Фелаш, Четырнадцатая Дочь королевы Абрастали, склонила голову на мягкую (хотя сырую и грязную) подушку.

Служанка трудилась над оживлением кальяна.

  - Уверена в дате? - проговорила Фелаш.

  - Да, Ваше Высочество.

  - Ну... полагаю, я должна ощущать волнение. Настал пятнадцатый мой год. Взвейтесь, знамена! Увы, тут ничего виться не станет. - Она закрыла глаза, но вскоре заморгала, открыв их снова. - Это сквозняк?

  - Ничего не чувствую, Ваше Высочество.

  - Не люблю жары. Отвлекает. Шепчет о смертности, навевает отчаяние и вместе с тем непонятную решимость. Если мне суждено умереть, скажу: да будет так.

  - Несварение желудка, Ваше Высочество.

  - А боль пониже спины?

  - Непривычка.

  - Сухость в горле?

  - Аллергия.

  - А ломота во всем теле?

  - Ваше Высочество, эти симптомы хоть иногда пропадают?

  - Хмм. Оргазм. Или если я вдруг нахожу себе занятие.

  Служанка вдохнула жизнь в систему трубок, передала хозяйке мундштук.

  Фелаш закусила серебряный кончик. - Когда я попробовала впервые?

  - Ржавый лист, Ваше Высочество? В шесть лет.

  - Но зачем?

  - Или так, или вы сгрызли бы ногти, насколько я помню.

  - Ах да, детские привычки. Слава богам, я излечилась. Как думаешь, можно выйти на палубу? Клянусь, я ощутила сквозняк. Внушает оптимизм.

  - Ситуация плачевная, Ваше Высочество, - сказала служанка. - Команда выдохлась, работая на помпах, но мы всё равно сильно оседаем. Ни земли поблизости, ни призрака ветра. Риск утонуть весьма серьезен.

  - Но ведь выбора не было?

  - Капитан и старпом с таким выводом не согласны, Ваше Высочество. Потеряны жизни, мы едва держимся...

  - Вина Маэла, - буркнула Фелаш. - Не знала, что ублюдок так жаден.

  - Ваше Высочество, никогда прежде мы не заключали сделок со Старшим Богом...

  - И больше не заключим! Но ведь мать услышала? Точно. Неужели это не оправдывает жертвоприношения?

  Служанка промолчала, принимая медитативную позу.

  Фелаш смотрела на женщину, которая была много старше ее, прищурив глаза . - Отлично. Мнения разошлись. Наконец-то возобладали трезвые головы?

  - Не могу знать, Ваше Высочество. Если я...

  - Нет. Как ты сама сказала, мне пора размяться. Выбери подходящий наряд, что-то милое и щегольское, и притом подобающее внезапно наступившей зрелости. Пятнадцать! Боги, старость близка!

  Шерк видела: ее старпом с трудом управляется на перекошенной палубе. Слишком много потеряно частей тела, предположила она, чтобы сохранить веру в собственную ловкость; однако он движется достаточно резво, хотя и морщится, дергается на каждом шагу. Боль - не самый приятный спутник жизни, особенно когда она присутствует каждый день, каждую ночь, в каждом дыхании.

  - Восхищаюсь тобой, Скорген.

  Он прищурился, поднявшись на мостик. - Капитан?

  - Ты кривишься, и только. Думаю, есть много форм мужества, и большинство нами не замечаются. Не всегда трудно встречать смерть, не так ли? Иногда труднее стоять лицом к лицу с жизнью.

  - Как скажете, капитан.

  - Что доложишь?

  - Тонем.

  Чудно. Она подумала, что некоторое время поплавает, а потом медленно опустится вниз, как вздувшийся мешок с мокрой травой, и найдет дно морское. И пойдет. Но куда? - Думаю, на север.

  - Капитан?

  - "Вечная Благодарность" заслуживала лучшей участи. Снарядите шлюпки. Сколько плыть?

  - Не могу предположить.

  - Почему?

  Здоровый глаз Скоргена дернулся. - Ну, я имел в виду, что не хочется предполагать. Вот невезение.

  - Скорген, мне брать рундук?

  - Хотите взять рундук? Он поплывет? То есть если привязать за шлюпкой. У нас только две годных, да и те повреждены. В команде остается двадцать девять человек, плюс вы, я и гостьи. Десять в шлюпке - и нас потопит первая волна. Не горазд я считать, но кажется, нас многовато. Люди могут держаться на воде. Но недолго, тут ведь акулы шастают. Идеально - восемь на борту. Достаточно скоро идеал воплотится в жизнь. Но ваш рундук... все расчеты мне спутал.

  - Скорген, ты помнишь, как грузил мой рундук?

  - Нет.

  - Потому что его нет. Просто фигура речи.

  - Какое облегчение. К тому же, - вздохнул он, - у вас и времени собираться не будет. На следующем буруне перевернемся, или так мне сказали.

  - Побери меня Странник! Поднять наверх гостей!

  Он указал ей за спину: - Благородная вон вышла, капитан. Уж она поплывет как пробка, поверьте, пока...

  - Спустить шлюпки, разместить команду! - Шерк прошла мимо Скоргена и двинулась навстречу принцессе.

  - Ах, капитан, я действительно не...

  - Времени нет, Ваше Высочество. Берите служанку и одежду, в которой не замерзнете. Судно тонет, нужно садиться по шлюпкам.

  Фелаш озиралась, моргая как сова. - Кажется, это крайность.

  - Неужели?

  - Да. Мне казалось, покидать корабль - самое последнее, чего человек пожелает в море.