- Кто? Когда придет?

  - Женщина, которую он любит, Скрип. Корлат из Тисте Анди.

  "Тисте Анди. О нет..."

  Вздох Ежа был полон эмоций. - Да, сержанту никогда не везло. Гарантировал себе долгое ожидание.

  "Но будет ждать до конца".

  Он уловил движение в тени кучи камней. За ними следила женщина.

  Скрипач одернул себя, поглядел еще раз на Колотуна и Ходунка. - Берегите его, - шепнул он.

  Они кивнули.

  А Вискиджек прошел мимо. - Пора уходить.

  Колотун в свою очередь коснулся скрипки. Ходунок присел и сделал так же.

  Все трое скрылись за краем кургана.

  Миг спустя Скрипач услышал конские копыта, но в сумраке не смог увидеть, как уезжают друзья.

  Рядом с Котиллионом раздался голос: - Отлично сделано.

  Покровитель ассасинов взглянул на ножи, что были еще в руках. - Не люблю проигрышей. Никогда не любил, Темный Трон.

  - Тогда, - хихикнула смутная форма рядом, - мы еще не совсем закончили, да?

  - А. ты знаешь.

  - Разумеется. И, пусть тебя это потрясет, одобряю.

  Котиллион удивленно повернулся к нему: - Так и знал. В этом тебе тоже есть сердце.

  - Не будь идиотом. Я просто люблю... симметрию.

  Они одновременно поглядели на курган, но призраки уже пропали.

  Темный Трон постучал тростью по земле. - Среди богов, - сказал он, - кто ненавидит нас сильнее всего? Как думаешь?

  - Смею полагать, те, что выжили.

  - Но мы ведь еще не закончили.

  Котиллион кивком указал на курган: - Они были чем-то... Правильно?

  - С ними мы завоевали империю.

  - Иногда сомневаюсь, что нужно было ее отдавать.

  - Кровавый идеалист. Нам нужно был отойти. Рано или поздно - сколько ты ни вложил в свое дело - нужно отвернуться и уйти.

  - Значит, мы..?

  И боги ушли тающими на рассвете тенями.

  Тук Младший ожидал, сидя на коне примерно посередине между строем Мертвой Стражи и Вискиджеком, Колотуном и Ходунком. Он видел вдалеке фигуры, собравшиеся на вершине кривого кургана. Потом трое призрачных всадников вернулись.

  Вискиджек натянул поводья.

  Развернул коня, чтобы в последний раз поглядеть на курган.

  Тук сказал: - Там остались люди из вашего взвода, сэр.

  - Моя жизнь был щедро вознаграждена. Пора, - добавил Вискиджек, поворачивая скакуна. Искоса глянул на Тука. - Готов, Сжигатель Мостов?

  Они поскакали бок о бок.

  Тук метнул Вискиджеку удивленный взгляд. - Но я не...

  - Разговорчики, солдат?

  Онемевший Тук помотал головой.

  "Боги подлые, я это сделал".

  В сверкающем небе высоко над равниной Гу'Ралл парил в воздушных течениях, почти не шевеля крыльями. Ассасин Ши'гел изучал нижний мир. Десятки драконьих трупов усеяли окрестности кургана, а на запад - насколько могли видеть глаза Гу"Ралла - вела замощенная трупами Элайнтов дорога смерти шириной почти в лигу. Там были сотни и сотни.

  Ши'гел пытался представить величину страданий Отатараловой Драконицы. Однако вскипавшие в нем соки угрожали душевному контролю.

  "Я еще слышу отзвук ее боли.

  Как может жизнь оказаться столь дерзкой, столь упрямой перед лицом бешеной злобы? Корабас, ты свилась ныне в пещере, подарке умирающего божества, ты лелеешь раны и тоску, ты сложила крылья, словно стараясь отгородиться от мира? Ты хранишь ненависть и злость, осадившие тебя в немногие мгновения свободы?

  Ты снова одинока, Корабас?

  Если бы приближение не убивало меня - я мог бы помочь тебе в кровавых небесах, на смертью мощеной дороге. Я присоединился бы к тебе сейчас. Чтобы положить конец одиночеству.

  Но все, что я могу - кружить в небе. Над теми, что призвали тебя, что сражались за свободу бога и спасение твоей жизни.

  Их я тоже не понимаю.

  Люди много чему могут научить К'чайн Че'малле.

  Я, Гу'Ралл, Ассасин Ши'гел из Блуждающего Гнезда Ганф'ен, смирен увиденным. Это чувство, столь новое и странное, наполняет меня сладчайшим соком.

  Я не знал..."

  Положив последний камень в продолговатую груду, Икарий стряхнул пыль с ладоней и медленно встал.

   Аблала глядел на воителя. Релата сидела неподалеку. Тот подошел к краю холма, поднял еще один камень и послал катиться вниз по склону. Потом оглянулся на могильник, взглянул на Аблалу. Утро выдалось солнечным, но на востоке громоздились тучи, ветер нес обещание дождя.

  - Ты все рассказал, друг?

  Аблала кивнул.

  Икарий утер струящиеся слезы - он долго рыдал над могилой. Но теперь лицо уже не искажено горем. Он пуст. Потерян. - Аблала, я - только я? - Он сделал непонятный жест. - Все мы - только мы и не более?

  Тартенал пожал плечами: - Я Аблала Сани и всегда им был. Ничего другого не знаю. Никогда не знал.

  Икарий снова смотрел на могилу. - Он меня защищал.

  - Да.

  - Но я не знаю, кто он!

  Аблала снова пожал плечами. Нет позора в том, чтобы оплакивать незнакомца. Аблала сам так много раз делал. Он опустил руку, взял черепок, поглядел на небесно-голубую глину. - Красиво, - пробормотал он, пряча осколок в пояс.

  Икарий взял оружие и встал лицом к северу. - В этот раз чувствую: я близко.

  Аблала подумал спросить, к чему близко, но смутился и тут же забыл вопрос. Он не верил, что вспомнит. Все тревожащие вещи уходят в одну сторону и никогда не возвращаются...

  - Рад, друг, что ты нашел любимую женщину, - сказал Икарий.

  Воин-великан улыбнулся Релате и получил в ответ каменный взгляд. Она ведь говорила, что вдвоем им было лучше. Но она женщина и едва они устроят секс, все будет хорошо. Всегда срабатывает.

  Когда Икарий двинулся в путь, Аблала подобрал полезный мешок незнакомца, повесил на плечо и пошел вслед за воителем.

  Релата догнала их вскоре, когда Аблала снова вытащил черепок и начал им любоваться. Икарий глянул на кусочек глины, остановился и посмотрел на оставленный могильник у холма. Он молчал и хмурился.

  Аблала готов был идти дальше, когда Икарий произнес: - Друг, кажется, я что-то вспомнил.