Брюс сказал Таворе: - Адъюнкт... были времена, когда я... гм, сомневался в вас. То, что вы задумали, казалось таким... слишком громадным...

  - Простите, что прерываю, Ваше Высочество, но победу нам дали деяния каждого, и путь наш оказался весьма долгим. Острие меча - ничто, если за ним нет клинка из прочной стали. - Она помедлила. - Нам пришлось выдержать слишком много сомнений, но это общая слабость.

  - Вы говорили, что останетесь без свидетелей. Ну, ты вы ошиблись.

  Она дернула плечами. - На каждый миг, запечатленный в истории, сколько приходится утерянных? Ваше Высочество, нас тоже забудут. Наши дела падут во тьму, как всё в мире. Но я не жалею.

  - В Летерасе поставят в вашу честь бронзовую статую. Знаю, мало кто будет понимать, кого она изображает. Но я - буду, Адъюнкт.

  - Статую? - Тавора склонила голову, словно обдумывая. - Я буду прекрасной? - сказала она наконец и, прежде чем Брюс нашелся с ответом, формально поклонилась ему и королеве. - Благодарю вас, сделавших мою цель своей. Скорблю о ваших потерях. Прощайте, Ваши Высочества.

  Они расстались с ней. И только Араникт расслышала Брюса: - Конечно, будете.

  - Худом клятый пес, - пробурчал Мертвяк, когда морпехи и панцирники уходили от кургана.

  - Вот тебе весь Геслер, - ответил Горлорез. - Туп до самого конца.

  - Ему не понравилось бы жить без Буяна, - заметил Бальзам.

  Бутыл обдумал разговор и кивнул сам себе. "Бывает, когда сказать нечего. Когда любое слово только ворошит пепел". Он глянул на Улыбу, на Корика и, наконец, на Тарра. "И мы понесли потери. Карак - никогда не думал, что он помрет вот так. Не в постели какой-нибудь шлюшки. А Корабб ... боги подлые, этот человек умел драться.

  Хром говорит, что видел его в конце - он снова сломал колено и сидел, глядя на Увечного Бога - и там был Корабб, на лице гордость. Он стоял над телом скованного бога.

  Ну, может ли быть смерть славнее?

  Отлично сделано, Корабб Бхилан Зену'алас".

  - Слышно, она нас в отставку отправляет, - подала голос Смола. - Жрец выплатил жалованье, целое состояние для всех и каждого.

  - Атем к'о нет? А? С'ими шо?

  - Отдадут семьям, если таковые найдутся, Неп. Живой или мертвый, ты получаешь плату.

  - Х'рошо б жвому п'лучить!

  Смола удивленно хмыкнула, Целуй-Сюда бросила Непу Борозде удивленный взгляд. - А на что тебе, Неп?

  - Непель!

  - Боги подлые, - шепнула Смола. - Я и не...

  Они дошагали до тракта, увидев строй Охотников за Костями. Бутыл оглянулся: Адъюнкт шла туда же, за ней Банашар, Лостара Ииль, Хенар Вигальф и трое кулаков, Скенроу и Рутан Гудд.

  - Она хочет сказать им слово на прощание, - бросил Тарр, заметивший, куда смотрит маг. - Но нам туда не нужно. Это между ними и ней. Слышали? Мы идем мимо.

  - Идем мимо, - отозвалась Хеллиан. - Хрясь, или назад и найди Хрома, он отстает. Давай подгоняй.

  Они оказались между нестройных рядов регулярной пехоты.

  - Нам-то похуже пришлось! - крикнул кто-то.

  Корик заорал в ответ: - Лучше не задирайся, Фофан!

  - Эй, Хеллиан, я тут паука нашел, большого. Хошь поглядеть?

  - Называй это как хочешь, солдат - все равно слишком мал.

  Бутыл потряс головой. "Ай, чтоб вас. Это солдаты, чего вы еще ждали!"

  Когда Корлат вернулась в маленький лагерь Анди, было уже темно. Они сидели у костра, как охотники в лесу или жнецы в поле. Свежий дождик очистил воздух, но скоро кончился - над головами светились зеленые Нефритовые Чужаки.

  Нимандер поднял глаза, подвинулся, освобождая место на коланской скамье - ее нашли в лагере рабочих. - Мы гадали, вернешься ли ты.

  Она поправила плащ. - Я смотрела, как уходят Охотники.

  - Значит, прибыл флот?

  Корлат покачала головой. - Они пошли в лагерь на краю долины Эстобансе. Адъюнкт говорила с регулярной пехотой. Благодарила. И ничего больше. Она осталась позади всех, отослала даже брата. Было что-то... что-то... - Она дернулась. - У меня сердце разрывалось.

  Из темноты раздался голос: - Тавора это умеет.

  Все обернулись и увидели Скрипача. Тот зашел в круг света, держа нечто завернутое в кожу. Сзади Корлат видела остальных солдат взвода Вискиджека. Они о чем-то тихо переговаривались; затем Быстрый Бен показал за дорогу и сказал резким голосом: - Там, на вершине. Не очень далеко, но сойдет. Ну? - Он оглянулся на спутников, и все что-то согласно заворчали.

  Вернув внимание Скрипачу, она увидела его кивок. - Не так уж далеко - воздух хорошо звук разносит.

  - Простите, но что вы делаете?

  - Видите холм на той стороне дороги? Идите туда, Корлат.

  - Простите?

  Нимандер начал вставать, но Скрипач успокоил его взглядом. - Только она. Я займу тот пенек, не возражаете, сэр?

  Сильхас Руин поднялся с пенька, покачал головой и сделал приглашающий жест. Скрипач положил предмет и начал разворачивать. Потом поглядел в глаза Корлат. - Почему вы еще здесь?!

  - Что вы намерены сделать? - спросила она требовательно.

  Он вздохнул. - Сказал, это его последний раз. Сказал, это приказ. Ну, давно нужно было понять - мы приказы плохо исполняем. - Он стащил последний слой кожи, явив скрипку и смычок. - Иди же, Корлат. О, и скажи ему: это называется "Любовь умеет ждать". Не мои слова, Рыбака. - Он оглядел круг Тисте Анди. - Есть еще одна, которую я довольно легко возьму. Грустная, но не очень тоскливая. Из "Аномандариса". Простите, если я переврал название - времени много прошло. "Надежда Галлана"? Имеет смысл? Вижу, имеет.

  Корлат отступила и ощутила руку на плече. Это был Еж. - Вершина, Корлат. Скрип хочет вызвать его назад. Еще разок. Но слушай, вернуться и стоять вне холма будет слишком трудно. Однако он тебя увидит, мы уж постараемся. Ради него.

  Кажется, он еще что-то бубнил, но Анди уже шагала.

  Не сводя глаз с холма.

  За спиной струны огласили воздух пронзительным звуком.

  Выйдя на дорогу и увидев любимого на склоне холма, Корлат бросилась бежать.

  Море у берега успокоилось; едва наступил отлив, многие Имассы начали бродить по отмелям, собирая раковины. Неподалеку близняшки играли с Абсом, звук детского смеха доносился до каменной полки, на которой сидел Удинаас.

  Он услышал шаги на тропе, обернулся, увидел Оноса и Хетан. Они несли плетеные корзины, намереваясь присоединиться к сбору морского урожая. Удинаас заметил, что Онос запнулся, глядя на детей.

  - Спокойно, Онос, - сказал он. - Я глаз не свожу.

  Воин улыбнулся. Хетан утащила его за руку.

  Сидевший на более высокой полке Риад сказал: - Хватит суетиться, отец. Ты измотаешься.

  Из пещеры неподалеку донесся крик младенца. "Бедная Серен. У нее такой капризный малыш".

  - Мы в безопасности, - говорил Риад. - Если покажется толпа злобных людей, им придется иметь тело с Кайлавой, Онреком, Оносом Т'ооланом и мной.

  - Знаю. - Удинаас потер руки. Боль возвращается. Не пора ли опробовать вонючее снадобье, предложенное Лерой Эпар? "Ах, целые годы в холодной воде. В кости просочилась. И всё".

  Он поглядел и вскочил на ноги.

  - Отец?

  - Так и есть. Близняшки закопали Абси по самую шею. Девочкам нужна хорошая порка.

  - Ты за всю жизнь ребенка не ударил.

  - Откуда тебе знать? Ладно. Может, и не ударил, но угроза действует.

  Риад сел, глядя вниз на Удинааса. Юное лицо загорело. Удинаас спросил, щурясь: - Когда солнце яркое, вижу в твоей улыбке мать.

  - Она улыбалась?

  - Думаю, хоть однажды улыбнулась, но утверждать не буду.