Но у меня нет матери. Может, никогда и не было... Не помню. Даже смутного лица в глубине снов - ничего. А теперь и отца нет. Нет никого. Глядя вперед, в будущее, я вижу себя вечно одиноким всадником". Но этот образ, хотя он раз за разом трогает его, словно желая ощутить вкус, не вызывает беспокойства. Гриб удивлялся, что же с ним не так; гадал, не найдет ли в конце одинокого пути, через годы и годы, эту неправильность, трупом лежащую на тропе. Гадал, что же ощутит тогда.

  Он вспомнил расставание с армией К'чайн. Какие же причины лежат за решением оставить Синн? Что-то притянуло его к Брюсу Беддикту и всем летерийцам, болкандийцам. Смутное убеждение, что он может быть более полезным здесь, хотя непонятно чем и непонятно, что он мог бы дать. Однако так думать легче - это лучше подозрения, что он просто сбежал от Синн, сбежал от того, что она может учинить.

  "Никто меня не остановит, Гриб. Никто, кроме тебя". Она не раз говорила так, но не чтобы утешить, чтобы показать: "Ты мне нужен". Нет, скорее это был вызов, вопрос: "Что ты таишь, Гриб? Давай поглядим, ладно?" Однако он не желал увидеть, что таится внутри. Тот день, когда они подоспели к битве с Лунами, когда был огонь и камень и земля и нечто холодное в центре всего... тогда он ощутил, что отпадает, что мальчик рядом с Синн стал другим, другой надел его кожу, его лицо. Это было... страшно.

  "Вся та сила и как она лилась через нас. Мне не нравится. Не нравится.

  Но я не сбежал. Синн пусть делает что хочет, мне ее не остановить. И я не хочу, чтобы она это доказала, опровергая свои же слова. Не хочу слышать ее смех. Не хочу смотреть ей в глаза и видеть огни Теласа".

  Их заметили; боевые бестии изменили направление, двинувшись к небольшому, скачущему навстречу отряду. Принц Беддикт, Араникт, королева Абрасталь и Спакс и еще трое незнакомых - две женщины и долговязый нелепого вида мужчина с вытянутым лицом. За ними шла невозможно высокая женщина в плаще до пят из заячьих шкурок; волосы ее казались растрепанной гривой дикой лошади, лицо было словно высечено из камня.

  Топот Ве'Гат затих - они были уже близко. Поглядев вниз, Гриб увидел: доспехи создали "воротник" выше пояса, уже закрывая ребра. Сзади же выросло подобие спинки кресла, позволяющее отдыхать и закрывающее спину.

  К'чайн Че'малле остановились. Брюс Беддикт посмотрел на Кругхеву.

  - Весьма рад вас видеть, Смертный Меч.

  - Где стоит моя Напасть? - Голос Кругхевы казался хрустом гравия.

  Ответила королева Абрасталь: - В центре, в передовых линиях обороны и за ними. Смертный Меч, их позиция невыгодна, да и путей отхода им не оставили. При должном напоре мы сможем атаковать их с трех сторон.

  Кругхева хмыкнула: - Нас хотят разбить о бронированный кулак, сиры. Если погибнут все Серые Шлемы, Форкрул Ассейлам будет мало горя.

  - Мы и сами это более - менее поняли, - заявил вождь Гилка. Он был в черепаховых доспехах, лицо разрисовано белым, глаза же обведены темной охрой.

  Смертный Меч на миг замолчала; взгляд перебегал с одного лица на другое. Потом она спешилась, чтобы подойти к здоровенной женщине, которая так и осталась в пятнадцати шагах позади всех. - Вы нашли новых союзников, Принц. Тоблакаи?

  Брюс глянул назад и состроил гримасу: - Боги, никогда не знал такой стеснительной женщины. Она из Тартеналов, командует тремя сотнями сородичей. Зовут Гиллимада.

  - Где вы их поставите? - Тон Кругхевы стал, если это возможно, еще более суровым.

  Гриб заметил, что все смутились, но не понял почему. "Что не так?"

   Араникт зажгла новую палочку от прежней, отбросив окурок назад. При этом она говорила: - Смертный Меч, на той стороне долины больше сорока тысяч коланцев.

  - Сорок тысяч?!

  - Перед нами трудный вызов, - сказал Брюс Беддикт. - Мы должны решительно ввязаться в бой со всеми их силами и держаться как можно дольше.

  Королева пояснила: - Едва командующий Чистых осознает, что настоящая атака будет вестись на Шпиль, он постарается отвести туда как можно больше войск. Мы считаем, что на переход к перешейку требуется три звона - иными словами, они смогут успеть и ударить Геслера с фланга. И мы не видим способа помешать этому.

  - Я поверну Напасть, - провозгласила Кругхева. - Я выведу их с этой позиции, поставлю так, чтобы блокировать путь на восток. Нужно всего лишь замедлить врага, сиры, а не остановить.

  - Если вы преуспеете в возвращении к руководству Серыми Шлемами, - сказал Брюс, - вы не возразите против соседства Тартеналов?

  Взор прищуренных глаз Кругхевы скользнул к командиру Тартеналов. - Сиры, - сказала она очень громко, - сражаться бок о бок с Тартено будет для нас непревзойденной честью.

  Гриб пытался понять, возымели ли ее слова действие - но Гиллимада, казалось, никак не среагировала на них.

  - Смертный Меч, - начала Абрасталь, - вы уверены, что сможете вернуть командование Серыми Шлемами? Прежде чем ответите... сейчас не время для пустой бравады.

  Кругхева окаменела. - Ваше Высочество, воображаете, что я не понимаю суровости момента? Скажу прямо: не знаю, сумею ли я, но я отдам жизнь, пытаясь. Можно ли просить большего?

  Абрасталь покачала головой.

  - Но мы должны, - подал голос Брюс, - появиться перед врагом готовыми отыгрывать оба возможных поворота событий.

  Внезапно раздался громкий голос: - Они плохо думают!

  Гиллимада незаметно оказалась рядом, глаза ее были на уровне людей, сидевших на лошадях.

  - Простите?

  Она уставилась на принца, яростно шевеля бровями: - Рыбьи морды. У них слова, которые ранят. Если битва пойдет плохо, рыбьи морды будут говорить и заставят нас стать на колени. Заставят убить свой гнев. Вы - вы должны быть упрямыми! Вы должны сказать нет и потрясти головами вот так: "Нет!" Вы должны увидеть рыбью морду в головах, а потом повалить ее или его на землю, а потом раскорячиться и нагадить ей прямо в рыбью морду. Я сказала!

  Последовало неловкое молчание; Гриб увидел, что Араникт смотрит только на него. Ощутил, как по спине ползет странная щекотка. - Не знаю, - пискнул он.

  Все взоры обратились к нему. Гриб сжался в своем неполном панцире.

  Араникт ответила: - Гриб, мы слышали, чего вы добились в битве между фракциями К'чайн. Командующая Тартеналов говорила о власти Аграст Корвалайна - магии голоса. Мы не уверены, что встретимся сегодня с этой силой. И не знаем, как ей противостоять.

  - Нагадить! - рявкнула Гиллимада. - Я ж сказала!

  Гриб покачал головой. - В битве Лун ... это была Синн. Почти одна. Меня она просто использовала. Я был как нож в левой руке. Не знаю, что смогу сам.

  - С этой угрозой будем разбираться, если она встанет перед нами, - заявил Брюс Беддикт. - А сейчас следует высказать соображения о начале битвы. Королева Абрасталь, что вы думаете?

  Болкандийка скривилась. Сняла шлем, показав остриженную голову. - Думаю, Напасть следует игнорировать, пока они не вылезут из нор или, - она бросила взгляд на Кркгхеву, - не повернут стяги, снова встав под начало Смертного Меча. Так или иначе, мы не пойдем против центра.

  Брюс кивнул: - Я думаю так же. Не имею желания проливать кровь Напасти. Честно говоря, командир-Ассейл сделал нам послабление, изолировав их. Значит, нужно усилить правый фланг - едва заметив, что враг перестраивается и идет к Шпилю, нужно закрыть ему путь, действуя с полнейшей решительностью. Соответственно... я предлагаю поставить Тартеналов в центр сил перехвата.

  - Остальным понадобится едва горстка людей, чтобы сдержать нас перед окопами, - буркнул Спакс.

  - Значит, мы нападем на горстку, - бросил Брюс, - и будем сдирать слой за слоем, насколько сможем.

  - Так и придется, - заметила Абрасталь. - Не возражаете, Принц, если я поставлю Эвертинский Легион справа от центра?